Патриция Гэфни - Влюбленные мошенники

• Название: Влюбленные мошенники
• Автор: Патриция Гэфни
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-006787-9

Когда очаровательная Грейс, переодетая монахиней, впервые встретила Рубена Джонса, тот выдавал себя за слепого аристократа. Однако он мгновенно прозрел, заметив, как юная монахиня обнажила прелестную ножку, чтобы припрятать за подвязкой пистолет… С этой минуты началось их удивительное путешествие по игорным залам и темным улочкам китайского квартала Сан-Франциско, где двое влюбленных мошенников узнали, что любовь может стать самой рискованной, опасной и захватывающей из всех игр.

---

Подавшись вперед всем телом, чтобы не осталось сомнений в том, к кому из сидящих напротив он обращается – хотя храпящего ковбоя можно было, безусловно, не принимать в расчет, – Суини напрямик спросил:

– Добрый день, сэр, как поживаете?

– Добрый день, – с готовностью откликнулся слепой. – Мистер Суини, если не ошибаюсь? Разрешите представиться – Эдуард Кордова.

Он протянул руку, и они с Суини обменялись рукопожатием.

– Сестра, – продолжал слепой, отвесив в ее сторону легкий почтительный поклон.

Оказалось, что он говорит с английским акцентом. Вот уж этого сестра Августина совершенно не ожидала.

Мистер Кордова, – приветливо отозвалась она.

Кордова? Значит, в его жилах течет испанская кровь?

И опять Суини, обуреваемый желанием удовлетворить свое любопытство, пришел ей на помощь.

– Вы родом из Монтерея, сэр? – бесцеремонно осведомился он.

– Немного южнее. У моего отца ранчо в долине. Суини удовлетворенно хмыкнул, давая понять, что ответ произвел на него должное впечатление.

– О, совсем небольшое, – пояснил мистер Кордова с извиняющейся полуулыбкой. – Всего несколько сотен тысяч акров.

Голос у него был низкий, но мелодичный и волнующий, как звук виолончели. Сестра Августина так заслушалась, что смысл его последних слов дошел до нее не сразу. Когда она наконец представила себе истинные размеры «совсем небольшого» ранчо, ей пришлось усилием воли закрыть рот.

– Кордова, Кордова, – продолжал мистер Суини, как бы размышляя вслух. – Это ведь испанское имя, верно? Но я готов поклясться, что вы говорите с английским акцентом!

Мистер Кордова улыбнулся в ответ. Оказалось, что в придачу ко всему прочему у него отличные белые зубы.

– У вас тонкий слух, сэр. Дело в том, что моя мать – англичанка, а сам я несколько лет учился в Англии.

– Ах вот как! В Оксфорде?

– В Кембридже.

– Ну и ну! Стало быть, вы человек ученый? Белозубая улыбка угасла. Мистер Кордова вздохнул и отвернулся к окну.

– Право же, не стоит об этом вспоминать.

Мистер Суини и сестра Августина сконфуженно переглянулись. Повисла неловкая пауза.

– Позвольте спросить, – нарушил молчание Суини, – что за дела позвали вас в Сан-Франциско? Если, конечно, это не секрет.

– Никакого секрета нет. Я записался в местную школу для слепых, чтобы овладеть азбукой Брайля [2]

– Да что вы говорите! А что она из себя представляет, не могли бы вы объяснить? Я что-то слыхал об этой азбуке, но так и не смог понять, в чем там дело.

– Это набор выпуклых точек в различных сочетаниях, представляющих буквы алфавита. Их ощупывают кончиками пальцев.

Слепой опустил голову, словно разглядывая свои руки. Сестра Августина тоже залюбовалась ими. Ей пришло в голову, что эти длинные чуткие пальцы наверняка справятся с любыми выпуклыми точками.

– Насколько я понимаю, вы ослепли не так уж давно?

Тут уж сестра Августина, потрясенная бестактностью Суини, взглянула на него с возмущением, хотя и сама изнывала от желания услышать ответ на этот вопрос.

– Давно ли? – задумчиво переспросил Эдуард Кордова.

Прошла целая минута. Монахиня уже решила, что это и есть весь его ответ, и начала гадать, что он может означать.

Но тут Кордова вновь заговорил:

– Нет, полагаю, можно сказать, что я ослеп не так уж давно… хотя мне самому кажется, что с тех пор прошла целая вечность.

На этот раз тягостное молчание затянулось надолго. Ей хотелось хоть как-нибудь его утешить, но она ничего не могла придумать. Приласкать его? Об этом не могло быть и речи, а сочувственный взгляд при данных обстоятельствах не возымел бы действия. Пришлось ограничиться краткой расхожей фразой:

– Мне очень жаль, мистер Кордова.

Мистер Кордова выразительным жестом поднял руки, как бы благодаря ее за сострадание и одновременно давая понять, что оно излишне.

– А теперь, мистер Суини, – продолжал он, с несколько наигранным оживлением меняя тему разговора, – настал ваш черед поведать нам свою историю. Откуда вы путь держите, и что привело вас в Сан-Франциско?

Мистер Суини оживился. Он давно уже ждал этого вопроса.

– Ну что ж, – ответил он с гордостью, – можно сказать, что я тоже выполняю своего рода миссию, хотя и куда более мирскую, чем та, что позвала в дорогу сестру Марию-Августину. Я курирую отдел китайских древностей Музея восточно-азиатского искусства в Сент-Луисе. Последние шесть недель я путешествую по вашему прекрасному штату с небольшой коллекцией предметов искусства.

Суини вежливо повернулся к монахине, стараясь и ее вовлечь в разговор.

– Это можно назвать культурным обменом, – пояснил он. – Точно такая же передвижная выставка организована в нашем штате Музеем изящных искусств Сан-Франциско.

Она столь же вежливо пробормотала в ответ нечто выражающее восхищение.

– Вы хотите сказать, что везете экспонаты с собой в дилижансе? – изумленно воскликнул мистер Кордова.

– Совершенно верно. Это последний отрезок пути, и я страшно рад этому, хотя мне приятно было путешествовать по Калифорнии. Послезавтра у меня последняя остановка – в Сан-Франциско, где и состоится заключительный показ.

– Должно быть, экспозиция не очень велика?

– Она невелика по количеству экспонатов, зато это одни шедевры, – ответил Суини с явной обидой. – Это редкостные экспонаты, рассчитанные на знатоков.

– Полагаю, они обладают большой ценностью, – осторожно предположила сестра Августина.

– Они бесценны, поистине бесценны! В ее глазах мелькнула искорка интереса:

– И что же это за экспонаты?

Мистер Суини вдохновенно пустился в описание погребальной скульптуры династии Мин, нефритовых ювелирных изделий династии Тан, расписных ширм, акварелей и керамики, покрытой эмалью.

– Как это, должно быть, красиво! – воскликнула она, когда поток его красноречия наконец иссяк. – А нет ли у вас с собой каталога?

– Конечно, есть, и не один, только они, к сожалению, упакованы в багаже. Если хотите, я достану для вас экземпляр, когда мы остановимся на ночь.

– С вашей стороны это чрезвычайно любезно. Тут ее взгляд совершенно случайно упал на мистера Кордову, и она заметила, что он сидит, погруженный в раздумья.

Разговор перешел на более общие темы. Ковбой вдруг очнулся, разбуженный собственным храпом, и обвел своих попутчиков замутненным взглядом. Внезапно карета резко дернулась и остановилась с сильным толчком, и они услыхали, как возница спрыгнул с козел на дорогу.

– Извините, господа, – обратился он к пассажирам, – небольшая заминка.

– В чем дело, мистер Уиллис? – спросил Суини, распахнув дверцу справа от себя.

– Сосну повалило поперек дороги, ни пройти, ни проехать. С одной стороны овраг, с другой – скалы. В нее, похоже, ударила молния.

Возница сдвинул шляпу на затылок и почесал лоб.

– Вообще-то дерево не такое уж большое, думаю, мы сообща его уберем.

– Я вам охотно помогу, – тотчас же откликнулся мистер Суини.

Сестра Августина с сомнением оглядела его смешную пузатую фигурку с коротенькими ручками. Он чем-то напоминал лягушонка.

Все разом посмотрели на ковбоя. Он все еще горько маялся похмельем – исходивший от него перегар стелился, как туман, в застоявшемся накаленном воздухе кареты. Молчание затянулось, и нарушил его мистер Кордова.

– Я был бы рад предложить свою помощь, – проговорил он с грустью, – да боюсь, что буду вам скорее помехой, чем подспорьем. И все же, если вы полагаете…

Ковбой перебил его каким-то невразумительным ругательством.

– П'шли, – скомандовал он и, шатаясь, выбрался из кареты.

– Мы мигом, – бодро заверил монахиню мистер Суини и выпрыгнул следом.

Оставшись наедине с мистером Кордовой, сестра Августина поспешила воспользоваться благоприятной ситуацией: живо расстегнула спереди тяжелый льняной балахон, в котором потела, как портовый грузчик, и принялась обмахиваться ладонью, словно веером. При этом она опять невольно загляделась на сидевшего напротив слепого, хотя в ярко-синих стеклах не было видно ровным счетом ничего, кроме ее собственного отражения.

Любуясь его высоким умным лбом, аристократическим орлиным носом и чувственным ртом, она просто умирала от желания узнать, какого цвета глаза скрываются за темными очками. Карие, должно быть. Ведь волосы у него темно-каштановые, почти черные. Отец испанец и мать англичанка. И все эти бесконечные акры земли на ранчо к югу от Монтерея. От одной мысли об этом душа сестры Августины вновь преисполнилась христианского милосердия.

– Жаркий выдался день, – заметил он.

– Уж это точно, – отозвалась она, продолжая обмахиваться изо всех сил.

Он повернулся к окну, показывая ей свой гордый орлиный профиль, и глубоко втянул ноздрями воздух:

– Это маки цветут?

Она выглянула в окно, следуя за его невидящим взглядом.

– Да, их тут целое поле. Вон там, рядом с дубовой рощей. Футах в тридцати отсюда.