Патриция Гэфни - Влюбленные мошенники

• Название: Влюбленные мошенники
• Автор: Патриция Гэфни
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-006787-9

Когда очаровательная Грейс, переодетая монахиней, впервые встретила Рубена Джонса, тот выдавал себя за слепого аристократа. Однако он мгновенно прозрел, заметив, как юная монахиня обнажила прелестную ножку, чтобы припрятать за подвязкой пистолет… С этой минуты началось их удивительное путешествие по игорным залам и темным улочкам китайского квартала Сан-Франциско, где двое влюбленных мошенников узнали, что любовь может стать самой рискованной, опасной и захватывающей из всех игр.

---

– Домой, куда же еще?

Глава 21

Хотите побольнее ранить женщину – сделайте мишенью ее нежные чувства.

Лью Уоллес

– Там никого нет! – прошептал Рубен на ухо Грейс.

Она вздрогнула, оторвавшись от созерцания пологих холмов Сонома-Вэлли, скользивших за окном поезда. Тысяча мыслей теснилась у нее в голове, она даже не слыхала, как он вернулся. Он и ушел-то всего минуту назад.

– Где никого нет?

– В вагоне для курящих!

Он заглянул за спинку ее кресла, туда, где мирно похрапывал перебравший шампанского во время переправы на пароме Генри.

– Пошли, Гусси, – возбужденно шептал Рубен, – ну идем же!

– В вагон для курящих? Но зачем…

Грейс осеклась на полуслове. Она знала зачем, а если бы и не знала, его лицо сказало бы ей все: он хотел побыть с ней наедине. Улыбаясь, как солнышко, нарисованное рукой ребенка, она последовала за ним, прихватив свою сумочку и свадебный букет.

Дух в вагоне для курящих стоял соответствующий, но диванные сиденья, расположенные друг напротив друга и разделенные низенькими столиками, выглядели куда более удобными, чем кресла в вагон-салоне. И все-таки самой привлекательной чертой вагона для курящих было то, что в нем никого не было. Грейс чинно уселась напротив Рубена, глядя, как он достает из кармана манильскую сигару.

– Скверная привычка, – заметила она, исподтишка любуясь его ловкими длинными пальцами и блеском белых зубов, когда он сунул сигару в рот.

Он снял галстук и теперь в своем элегантном черном свадебном костюме походил не то на пирата, не то на шулера, промышляющего на речных пароходах. На еврейского шулера. Ей вспомнилась их первая встреча в дилижансе. Как легко она тогда купилась на его историю о слепом испанском аристократе с оксфордским образованием! Грейс отнюдь не отличалась легковерием и многие жульнические махинации – большинство, если уж начистоту! – разгадывала с первого хода. Ведь ей самой приходилось проворачивать их во множестве! Но Рубен обвел ее вокруг пальца, как желторотую выпускницу воскресной школы, и ей ничего иного не оставалось, как восхищаться его ловкостью. Он был поистине принцем крови среди мошенников.

Рот у нее открылся от удивления, когда он поднес спичку к скатанной трубочкой долларовой купюре, чтобы раскурить сигару.

– Какая безвкусица! – упрекнула она его, хотя уголки рта у нее подергивались от неудержимого веселья. Рубен усмехнулся и похлопал себя по колену.

– Иди сюда. Присядь.

При виде его белозубой ухмылки сердце ее забилось сильнее, но она осуждающе прищелкнула языком:

– Никогда не знала, что ты можешь быть таким вульгарным. Какое тяжкое разочарование. Он еще раз похлопал себя по колену:

– Садись.

– Не надейся. Кто-то может войти. Карие глаза Рубена искрились весельем и многообещающим намеком. Грейс вспыхнула.

Он снова повторил приглашающий жест:

– Пересядь сюда и поцелуй меня. И не забудь деньги.

Сигара, торчавшая у него изо рта под немыслимым углом, добила ее окончательно.. О, если бы он не был так чертовски хорош собой! Грейс негодующе фыркнула и уставилась в окно. Потом безнадежно вздохнула, поднялась и подошла, чтобы сесть рядом с ним.

Рубен действовал стремительно. Не успела она опуститься на диван, как он обхватил ее за талию и усадил к себе на колени. Она пыталась сопротивляться, даже пролепетала: «Рубен, черт тебя побери…», но в конце концов сдалась, прижалась к его груди и обхватила рукой сильные плечи.

– Деньги принесла?

Грейс улыбнулась той. самой улыбкой, что всегда действовала на него безотказно, и кокетливо потупила глазки.

– Принесла, но… знаешь, какая странная штука? Не помню, куда я их задевала.

– Я тебе помогу их отыскать, – бархатным голосом предложил Рубен. – Может, ты спрятала их на себе?

– Безусловно.

Грейс закрыла глаза, когда он начал поглаживать ее вверх-вниз по позвоночнику. Ее руки вскинулись и бессильно упали.

– Нравится тебе мое свадебное платье? – вздохнула она, чувствуя, как он одной рукой сжимает ее колено, а другой – грудь.

– М-м-м…

Его дыхание у нее на щеке тоже оказалось лаской.

– Девственно белое – очень пикантный штрих.

– А жених вроде бы не оценил его по достоинству. Ты все еще не нашел?

– Не нашел?.. Ты о чем? Ах да!

Он наклонил голову. Она мечтательно улыбнулась, когда его губы защекотали ее кожу у самой линии волос. Только одна мысль омрачала беспечное состояние ее духа: эта чудесная минута веселья показалась бы ей подлинным счастьем, если они оба не были сейчас в маскарадных костюмах, если бы свадебные наряды каким-то чудом оказались настоящими… Но Грейс решила, что не стоит грустить в такой великий день. Она затаила дыхание, когда Рубен прижал ладонь к ее груди на дюйм выше низкого, отделанного кружевом, выреза.

– Теплее… теплее…

Он сунул средний палец за декольте платья, прямо в ложбинку между грудей. Ее тело пронзила дрожь, она с шумом сквозь зубы втянула в себя воздух.

– Совсем, тепло.

– Сам знаю.

– Горячо! Я просто сгораю! О Господи, Рубен! Думаю, скоро ты их найдешь. Совсем скоро.

– Но ты так глубоко их спрятала!

Палец скользил вверх и вниз в тесной расселине между двумя крутыми холмами, с каждым разом все ближе подбираясь к вершинам. Не удержавшись, Грейс поцеловала его висок и нахмуренную бровь. Втайне она надеялась, что он никогда не обнаружит деньги.

Рубен повернул голову, и она вплела пальцы ему в волосы, прижимаясь губами к его губам в страстном поцелуе. Их языки встретились. Ее тихий вздох превратился в досадливый стон, когда она ощутила тугое, медленное скольжение бумаги по груди. О черт! Он их нашел.

Впрочем, вид новеньких, хрустящих зеленых бумажек заметно улучшил ей настроение.

– Ты только посмотри! – восклицали они по очереди.

Словно очарованные волшебным зрелищем дети, они передавали толстую пачку друг другу, разворачивая ее веером, тасуя, точно карточную колоду, принюхиваясь, взвешивая на ладони, упиваясь ее тяжестью.

– Ты хоть когда-нибудь видел столько?..

– Нет, ты только взгляни!

Но в конце концов они снова спрятали деньги в плотный коричневый конверт, и не потому, что им надоела игра, а просто из опасения, что кто-то войдет. Рубен сделал движение, чтобы сунуть конверт во внутренний карман сюртука.

– Э, нет, погоди!

Пораженная его наглостью, Грейс поймала его запястье.

– Ну что ты, милая, – воскликнул он, одаряя ее ангельски невинным взглядом, – я просто хотел избавить тебя от неудобства!

– Надо же, Рубен, какой ты заботливый! Но ты не беспокойся, мне вполне удобно.

Прикидываться незаслуженно обиженным Рубен умел лучше всех на свете. Он даже прижал руку к сердцу с горьким упреком.

– Значит, ты мне не доверяешь? Сначала Грейс просто рассмеялась, но потом ей пришла в голову дельная мысль.

– Думаю, мы могли бы их поделить прямо сейчас, – мрачно предложила она. – Твоя доля и наша, то есть моя и Генри.

«И что дальше? – мысленно спросила она себя. – Может, так и расстанемся?» Одна мысль об этом показалась ей невыносимой.

Судя по виду, ее предложение вызвало у Рубена не больше восторга, чем у нее самой.

– Ладно, но только не здесь, – решил он. – Давай подождем до дому.

Слово «дом» прозвучало так волнующе в его устах, что Грейс захотелось снова его поцеловать, но она не настолько потеряла рассудок, чтобы доверить ему деньги.

– Мы спрячем их вот сюда, в мой ридикюль, – предложила она, – и будем за ними присматривать в четыре глаза.

– Отличная мысль.

Но его взгляд не отрывался от ее рта. Он нежно провел большим пальцем по ее губам, заставив их раскрыться.

– Боже мой. Гусси, как же мне тебя не хватало! Ты хоть представляешь, как долго мы не оставались наедине?

– Три ночи, – тотчас же отозвалась она, – и два с половиной дня.

Такой ответ вызвал у него на губах чувственную улыбку.

– Верно. Три долгие, бесконечно одинокие ночи.

– Уинг тебе досаждал?

– Нет. Просто они позаботились о том, чтобы я проводил время в одиночестве, думая о тебе.

– Я тоже думала о тебе.

Грейс так смутилась, что ей пришлось умолкнуть. Разговоры о любви были не по ее части. Рубен заставил ее поднять подбородок, и ей пришлось заглянуть ему в глаза. Очевидно, в них отражалось то же самое, что было написано в ее собственных: такое же смущение, те же не поддающиеся выражению чувства. К счастью, им обоим одновременно пришло в голову верное средство для преодоления неловкости. Их губы сошлись в нежном, почти застенчивом поцелуе, и сладкая боль сжала сердце Грейс.

– Рубен…

Это было единственное слово, которое ей оказалось под силу выговорить, и она принялась повторять его на все лады, не отрываясь от его рта и чувствуя, как он гладит ее лицо кончиками пальцев.

Вдруг он напрягся и отстранился от нее. Догадавшись, что их уединение нарушено, она обернулась и со смешанным чувством облегчения и ужаса обнаружила, что в открытых дверях с бутылкой шампанского в одной руке и тремя пустыми бокалами в другой стоит, покачиваясь, не кто иной, как Генри.