Павел Гейцман - Смертоносный груз Гильдеборг

• Название: Смертоносный груз Гильдеборг
• Автор: Павел Гейцман
• Жанр: История

---

- Опробую ее сам!

- Тогда будет на вашей совести, если что-то развалится и вы застрянете в саванне. Справитесь?

Он с презрением повернулся ко мне спиной. Полуденная жара лишала его энергии.

- Если задержусь, не объявляйте тревогу - как-нибудь сам исправлю, добавил я еще и закрыл дверь. Через минуту я уже выезжал на пыльную дорогу к Мтоко. Караульные у ворот сочувственно помахали мне руками. Автомат лежал на пустом сиденье возле меня.

Саванна дышала жаром и духотой, силуэты одиноких деревьев расплывались и колебались. Примерно через четверть часа, когда меня с базы уже никто не мог видеть, я съехал с дороги и повернул прямо на восток, к границе. Теперь приходилось ехать по компасу и надеяться, что удастся не слишком отклониться, от цели.

Переключение скоростей было безупречным. Я гнал машину немилосердно на полных оборотах и перед собой видел только заросли зелено-желтой, опаленной солнцем травы, расступающейся как подвижная стена. Рулевое колесо так накалилось, что я едва удерживал его в руках. Солнечный пресс давил мне на спину, как раскаленная доска. Я вжимал голову в плечи, закрывал шляпой лицо, но это не помогало, Я попытался обдумать то, что я ей, собственно, скажу, но не мог сосредоточиться. Мной овладело единственное желание: как можно скорее проехать заросли, укрыться в тени, оторвать раскаленную плиту от своей спины.

После часа езды я, наконец, увидел первые плантации и дорогу. Здесь я уже был способен ориентироваться. Саванна как море - многие километры ничего не застревает в памяти. Человеку не за что уцепиться, удержаться. Скопления деревьев почти одинаковы, а кустарники обманчивы. Но плантации - это плантации, и дорога вдоль них куда-нибудь да ведет.

Вдали вынырнул белый дом. Деревня, которую я уже проезжал, была так же покинута, как и тогда ночью. Опустевшие круглые хижины из бамбука и глины, ни из одной - трубы не поднимался дым, не валили толпами к дороге дети. Через открытые ворота я въехал прямо в сад. Собачья свора бесновалась в загонах. День принадлежал белым, а ночь черным - таково было разделение. Днем нечего бояться, но с первыми сумерками власть белых кончалась.

Я остановился перед домом и с неимоверным облегчением, пошатываясь, вышел из машины в тень. Спасение! Я упал в плетеное кресло и вытер пот,

Может быть, у нее будет пиво!

Сколько сейчас времени, как долго я был в дороге? Я должен как можно быстрее возвратиться, чтобы мое отсутствие не возбудило в лагере подозрений,

- Миссис Шиппер... - позвал я громко.

Тишина, послеобеденный отдых, никто не отозвался. Только солнце тяжело падало на раскаленные плиты.

Устало поднявшись, я вошел в дом.

- Миссис Шиппер...

Здесь все было старым: мебель, картины, фарфор - вероятно, начала столетия или еще старше. Из зала деревянная лестница вела на второй этаж. Мгновение я колебался. Можно ли идти дальше? Скорее всего, все отдыхают, или, может быть, никого нет дома?

Я снова позвал и стал медленно подниматься по лестнице, вверх. Потом мне показалось, что я слышу из отдаленного коридора, выходящего к лестнице, шум воды. Я направился в этом направлении. Сумерки и прохлада.

Я слышал отчетливо шум душа. Я остановился перед приоткрытыми дверями и постучал. Никто не отозвался, только поток воды напористо барабанил по каменным плиткам. Я вошел. Опущенные жалюзи и широкая застланная постель. На противоположной стороне открытые двери, за которыми с шумом лилась вода. Ванная.

- Госпожа Шиппер... - сказал я и вопрошающе заглянул внутрь. Она стояла с закрытыми глазами, отвернув лицо к потоку воды. Стройная, смуглая, упершись руками в бок. Она не могла меня слышать. Мгновения я неподвижно смотрел, на видение из рая.

Дождь перестал, умолк.

Она закрыла краник и вытерла ладонями мокрое лицо.

- Извините, - выдохнул я, - я право же не хотел вас беспокоить, но мне нужно с вами поговорить.

Только теперь она открыла глаза и заметила меня. Холодное неподвижное лицо. Я не мог определить, что последует дальше. Долю секунды она наблюдала за мной, как тогда, когда стояла с капитаном перед своей машиной на базе.

- Это вы? - сказала она с отвращением. - Что вы здесь делаете? - Она протянула руку к махровой простыне и набросила ее на обнаженное тело.

Я ожидал встретить потоки негодования или хотя бы вздох испуга. Вместо этого она вошла за мной в спальню, села к зеркалу и начала вытирать простыней волосы.

- Пожалуйста! Случилось что-то?

- Вы должны уехать, леди, - сказал я. - Немедленно уехать - думаю, со всей вашей семьей. Вы не должны ждать сопровождающих.

Она непонимающе посмотрела на меня.

- Должно быть инсценировано нападение, вас хотят убить и ограбить. У Гофмана служат самые разные люди. Надеюсь, вы меня понимаете. Она перестала вытираться, махровая простыня соскользнула у нее с плеча.

- Это вы знаете точно? - спросила она тихо.

- Если бы я этого не знал, не рисковал бы жизнью. Если вы обратитесь к капитану или в управление, я поплачусь жизнью. У вас единственная возможность - не ждать, собраться и исчезнуть, пока есть время. Такое дело трудно доказать. Это все, теперь я должен ехать обратно!

Когда она снова ухватила конец простыни, чтобы закрыться, у нее дрожали руки. Потом, не говоря ни слова, она встала и подошла к шифоньеру.

- Вы были очень любезны, - сказала она глухо тем особенным, немного грубоватым голосом, - благодарю вас.

Она повернулась и подала мне пачку банкнот. Я только отрицательно покачал головой.

- За такие известия не платят.

Мгновение она задумчиво стояла, потом положила деньги обратно.

- Или... - она медленно придвинулась ко мне, что-то в ее лице изменилось, расслабилось. Мы смотрели прямо друг другу в глаза. Неожиданно мы стали оба нагими, все обнажилось. - Или вам после дороги хотелось бы тоже принять душ? - спросила она спокойно. Достаточно было сделать единственное движение, единственный шаг, но я не мог. Я опять увидел границу, за которую нельзя переступать.

- Конечно, конечно, - сказал я с облегчением. - Это было бы лучше всего, но у меня нет времени. Ни у вас, ни у меня. Может быть, в будущем!

И я пошел, побежал, чтобы скорее исчезнуть. С сотворения мира - все та же награда, все так же оплачивается жизнь. Поистине в этом есть глубокая символика.

Когда я выезжал из ворот, она стояла на террасе с махровой простыней, небрежно переброшенной через плеча, и смотрела на меня. Большего для нее я не мог сделать, теперь это было толь- ко ее делом.

Над лагерем дико завыла сирена. Я выскочил из кровати. Что же мне сейчас снилось? Что-то о школе, будто снова я был маленьким. Прекрасное время.

Рассвет. Ни ночь, ни день. Гермафродит! Сколько я уже таких видел.

С ревом влетел разведывательный вертолет.

- Черт возьми, снова без завтрака! - проклинал все Тенсер. Рубашки, брюки, снаряжение - и мы уже бежали к бронетранспортеру. Капитан Гофман несся с автоматом в руке к другому вертолету. Что-то серьезное, если шеф тоже поднялся по тревоге.

Пять полностью забитых транспортеров и три грузовика выехали из ворот базы. Целый моторизованный отряд, ударная сила корпуса. Поручик Беневенто с наушниками радиостанции на голове. Он принял после Маретти наш транспортер, и, таким образом, мы стали его командирской машиной. Капитан пока передавал с вертолета короткие приказы. Мы дрожали от холода и застегивали воротнички рубашек. Машины безжалостно гнали по разбитой дороге, и струя воздуха еще более усиливала чувство холода. Солнце выйдет не ранее чем через два часа.

Поручик снял наушники и резко сказал:

- Неприятности! Террористы ночью похитили семью Шипперов. Когда час тому назад сержант Моор прибыл на ферму для сопровождения, их уже не было. Задержали какого-то негра, который утверждает, будто ночью появилась банда террористов, они загнали белых в машину и уехали в направлении мозамбикской границы. Шеф рвет и мечет. Обязательно что-то должно случиться именно в нашей области!

Я чувствовал, как у меня от волнения забилось сердце. Ведь это невозможно, она знала, что им грозит. Может быть, в последнюю минуту решила иначе? Неужели она мне не поверила? Зачем я в это впутался? На мгновение мне пришло в голову, что это хитрость, обманный маневр, чтобы объяснить, почему она не ждала сопровождения. Но Моор задержал свидетеля, человека, который видел, как их увозят. Я затрясся от холода. Что, собственно, хуже: мгновенная смерть или попасть в руки "горилл", которые хотят свести старые счеты? Бог знает какие старые, возможно, за целые десятилетия и за давно умерших Шипперов. Никто не будет проверять, виновны они или нет, для этого просто нет времени.

Моор со своей компанией остался на бобах, я мог представить себе, как он беснуется, как будет зверствовать. По спине у меня пробежал мороз. Ведь это похоже на карательную экспедицию. Капитан должен что-то предпринять, чтобы оправдать то, что у него прямо на глазах утащили семью белых. Беневенто уже снова был в наушниках.