Лорен Хендерсон - Заморозь мне «Маргариту»

• Название: Заморозь мне «Маргариту»
• Автор: Лорен Хендерсон
• Издательство: Фантом Пресс, ЭКСМО
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-02438-7

Сэм Джонс живет в Лондоне, у нее разноцветные волосы, она носит грубые башмаки на шнуровке, слушает кошмарную музыку и ваяет грандиозные абстрактные скульптуры. Еще Сэм Джонс дружелюбна, она нравится мужчинам (а мужчины нравятся ей), у нее странноватые друзья, и она поминутно спотыкается о трупы. Словом, у Сэм Джонс невероятно интересная и насыщенная жизнь, но несмотря на свою панковскую наружность, девушка она очень серьезная и ответственная.

Очутившись в ночном клубе с сомнительной репутацией, Сэм неожиданно получает предложение оформить спектакль по пьесе Шекспира. Дав согласие, она погружается в странный, загадочный, забавный и неожиданно жутковатый мир театра, где у каждого своя тайна, где гетеросексуалы притворяются геями, звезды – дурочками и где интриги порой заканчиваются смертями, очень похожими на убийства.

Лорен Хендерсон пишет детективы, но ее книги – при соблюдении всех канонов жанра – отнюдь не банально-криминальное развлечение, это городские комедии с яркими персонажами, тонкими наблюдениями, порой рискованными шутками и неожиданным финалом. «Заморозь мне «Маргариту» – смешная и захватывающая театральная история с удивительно нестандартной и притягательной героиней.

---

– Джейни, хватит меня пугать!

Из ее голоса тут же исчезли лекторские нотки.

– Не переживай, Сэм, – сказала она, резко сменив тон. – Такое бывает не так уж часто, и я уверена, что на этот раз ничего подобного не случится. Тем более с такой актрисой, как Хелен.

Уж не хочет ли Джейни сказать, что участие Хелен заведомо гарантирует спектаклю успех?

– Кроме того, Мелани Марш на хорошем счету. Мне о ней многие рассказывали. Так что не паникуй.

Я бы и не паниковала, если бы Джейни перед этим в красках не нарисовала мне картину страшного суда с участием бездари режиссера, порхающего из театра в театр, как пчела в сезон спаривания. Но я не стала говорить об этом Джейни. К чему нам обеим сходить с ума от страха?

Члены труппы, собравшиеся на первую читку пьесы, буквально сияли верой в режиссерский гений Мелани Марш – так сияла когда-то своим талантом юная Лорен Баколл[13]. Вскоре стало понятно, что большая часть давно верна Мелани и это не первый их совместный спектакль. Костяк команды составляли мой приятель Салли, костюмерша Софи, пытавшаяся умертвить свою немалую красоту юбкой-колоколом до щиколоток, исполинскими кроссовками и обрезком мешковатого свитера с рукавами «летучая мышь» – такой могли бы связать и добрая бабушка Софи, и Иссеи Мияки[14]; а также тихий композитор, серьезный тип с увесистой челкой, в огромных очках, словно выписанных ему Национальной службой здравоохранения. За все то время, пока я работала в труппе, мне лишь раз довелось услышать его голос.

Вся театральная братия – за исключением композитора – разговаривала с Мелани Марш вполголоса и очень почтительно, словно юные послушницы с матерью-настоятельницей. Имелся у нее и свой мальчик-служка. Юнец компенсировал недостаток лет столь напыщенными манерами, что даже для настоятельницы это было бы чересчур. Мальчишка повсюду таскал с собой планшет и записывал ее реплики, а Мелани, добрая душа, относилась к нему с подчеркнутым уважением. Остальные его постоянно дразнили за такое рвение, он краснел, но от своего не отступал. Мелани Марш выбрала его себе в оруженосцы, а ради такой чести можно стерпеть любые насмешки. Мальчика звали Мэттью, и он был вполне мил. Мне бы тоже не помешал такой Мэттью, хотя на ее месте я выбрала бы парня посимпатичнее, но гений режиссуры, безусловно, выше мелкого эстетического снобизма.

Как выяснилось позже, последнее мое наблюдение было ошибочным.

Репетиция должна была состояться в церковном зале в парке Белсайз, и меня пригласили прийти за полчаса до ее начала. Примерно на столько я и опоздала. Похоже, такое было здесь в порядке вещей. Актеры тянулись еще около часа, жалуясь на бесконечное пешее путешествие от станции (десять минут), погоду, запутанную местность (зал находился на главной улице, у самой церкви, черт возьми).

Словом, у нас с Салли было время показать Мелани Марш свои эскизы. Мы решили сделать восемь мобилей, на двух из которых мог бы порхать шекспировский Пэк. Я предложила усадить на передвижные декорации всех эльфов, но Салли с презрением высмеял эту идею. Оказалось, для того чтобы поднимать и опускать один мобиль, нужно нанимать отдельного работягу плюс помощника, который подстраховывал бы движение махины. Театр же мог позволить себе только четырех дополнительных рабочих сцены, но никак не восемь. Кроме того, добавил Салли с ухмылкой, если все эльфы станут болтаться в воздухе, то Пэк попросту затеряется среди них и его появление никто не заметит.

Мелани просмотрела эскизы, одобрительно кивнула и показала наброски труппе. Салли, владевший рисунком не в пример лучше меня, быстро начеркал еще два эскиза. На одном – общий план всех мобилей, гигантскими люстрами свисающих с потолка. На втором эскизе те же мобили внизу изображают дремучую чащобу, в которой заблудились шекспировские любовники.

– Я сначала хотеть сделай колонны, чтобы сцена похожа на лес, но потом понимай, что это было бы… тупо! – заявил Салли, со смаком выплюнув последнее слово.

– Мне нравится как есть, – сказала Мелани. – Ты вспомни, как выглядит мастерская Сэм. То, что надо!

– Точно, ММ, – пробормотал Мэттью, энергично строчивший в блокноте. Ума не приложу, что тут было записывать.

– Это у него пройдет, – прошептала мне на ухо Софи, поймав мой взгляд. – Поначалу так все себя ведут – только-только из университета, хочется выглядеть взрослым.

Позади хлопнули двери – пришел кто-то еще.

– Мэри! – крикнула Мелани. – Иди-ка сюда, взгляни на свой эльфомобиль!

Мэри – крохотная, худенькая девчушка, упакованная в маленький китайский пуховик и несколько слоев лайкры, типичный наряд танцовщицы в свободное от работы время, – склонилась над рисунками. У нее было невыразительное личико, носик пуговкой и огромный рот тряпичной куклы.

– Здорово! – воскликнула Мэри с энтузиазмом. – Я одна буду летать?

– Пока не знаю, – ответила Мелани. – Скажи, ты смогла бы прыгнуть, а? Представь – эта штуковина зависает в воздухе, и ты летишь вниз. Например, на Хьюго. Надо будет посоветоваться с Тьерри.

– Тьерри будет хореографом? Отлично. Обожаю акробатику, а он на ней собаку съел.

Мэри-Пэк расстегнула курточку и швырнула ее в кресло. Она оказалась даже меньше, чем я предполагала, – талию запросто можно было обхватить двумя пальцами.

– Кофе еще нет?

– Мэттью приспособил чайник в комнате для составления букетов.

– В комнате для чего?

– Дорогуша моя, это же церковный зал, – язвительно протянул новоприбывший актер. – Ты что, надеялась обнаружить здесь кофейный аппарат и томного смуглого красавца, как в баре «Италия»?

– Привет, Хьюго! – хором воскликнули все, не поворачивая голов.

Кроме меня – я быстро посмотрела на пришедшего. Хьюго оказался высоким стройным блондином с серыми глазами, длинным аристократическим носом и высокомерным взглядом. Хьюго эффектно скинул темный плащ и шелковый шарф, обнаружив под ними черную водолазку и брюки в полосочку. Один из тех немногих мужчин, что могут позволить себе такие брюки: во-первых, отличная фигура, во-вторых, превосходной формы зад, благодаря которому полосочки выглядят особенно шикарно. Такие брюки выглядят отвратно, если висят мешком.

– Сначала кофе, знакомиться потом! – решительно объявил Хьюго и вслед за Мэри отправился в комнату для составления букетов. – Как зовут вас, любезный юноша?

– Мэттью, – представился «любезный юноша», с готовностью протягивая руку.

– В честь апостола назвали, не иначе! Очень уместно. А я Хьюго.

– Да, я знаю. Видел вас в «Призраках» по телевизору. Это было круто.

– Круто, – задумчиво повторил Хьюго, прислонившись к стене, пока Мэттью возился с чайником. – Ну, надеюсь, это лучше, чем «клево» – знаменитый комплимент Кевина Костнера, который он сделал Мадонне[15]после одного из ее концертов. Бедняжку, наверное, стошнило. Леди до мозга костей… Ты не из Оксфорда, Мэттью?

– Нет, из Кембриджа.

– «Сидни-Сассекс»?

– Нет, «Кингс»[16].

– Ну, тогда скудность твоего словаря нельзя оправдать – разве что отчасти.

– «Сидни-Сассекс» не трогать! – крикнула Мелани. Я впервые увидела на ее лице широкую улыбку.

– Эй, нахал, да ты ведь сам коптил небо в «Кингсе», – подал голос композитор. – Сам три года там не отлипал от стойки бара.

– Совершенно верно, дорогой мой. Как я мог покинуть этих девчушек в мешковатых черных костюмах, с губной помадой, наложенной как попало? Сплошные клоны Роберта Смита[17]. Такие зайчики.

– Кембриджская мафия, – объяснила Софи. Похоже, она взяла на себя роль гида, чтобы провести меня сквозь путаный лабиринт театральных связей. – Хьюго, ММ и я – мы все познакомились в Кембридже. А бывший учитель ММ присылает ей оттуда ассистентов. Сам для нее подбирает.

– Но ведь в Кембридже не готовят костюмеров, – удивилась я. – У меня создалось впечатление, что они там даже изучение живых языков считают предметом чересчур современным, а потому опасным.

– Верно, – отозвался Хьюго. – Много лет преподаватели античной литературы пытались говорить на латыни в Италии и на древнегреческом в Греции. И очень злились, когда их никто не понимал.

– Нет, я изучала историю искусств вместе с Хьюго, – сказала Софи, не обратив внимания на его реплику. – Потом два года была ученицей у портного. А дизайном я вообще никогда не занималась.

– И правильно делала, – вставил Хьюго. – Ненавижу культ профессионалов!

– Ты же три года учился в драматической школе! – весело перебила его Софи.

От меня не укрылось, что с появлением Хьюго все заметно оживились.

– Ну, я-то не вписываюсь в такие дешевые обобщения, – не задумываясь, парировал Хьюго.

Двери непрерывно хлопали, зал постепенно заполнялся актерами, которые тут же устремлялись к чайнику.

– Капуччино, конечно, нет, – капризно заметил один из опоздавших. – Возле станции я не нашел ни одного места, где можно было бы выпить «мокко-латте». Я думал, что Белсайз-парк – приличное место, а оказалось, что это чуть ли не Хэмпстед-Хит[18].