Поль Уинлоу - Конан и слуги чародея

• Название: Конан и слуги чародея
• Автор: Поль Уинлоу
• Издательство: Северо-Запад, Тролль
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-8352-0503-1, 5-87365-030-6

Конан капитан Вольного Отряда на службе у Илдиза. Он соглашается выкрасть из потайного храма хранящуюся там статую божества и вступает в борьбу с очередным магом - Кивайдином.

 Санкт-Петербург, «Северо-Запад», 1995, том 10 «Конан и карусель богов»

 Поль Уинлоу. Конан и слуги чародея (повесть), стр. 123-220 (Пер. с англ. Н. Перумова)

---

Однако варвар продолжал бороться. Боль, страх - все это взъярило его. "Врешь!" По подбородку струями стекала кровь, сознание мутилось, глаза уже ничего не видели, однако руки сделали то единственное, что им еще оставалось - со всех сил опустили фигурку Размышляющего Ханумана на голову его Черной Ипостаси.

Хватка страшных рук тотчас же ослабла, уши Конана заложило от яростного рева; Душитель дико ревел от непереносимой боли, обхватив ладонями разбитый затылок; из-под пальцев сыпались осколки раскрошенного черного и белого камня. Изумрудная фигурка же осталась целой...

Не теряя ни секунды, киммериец вновь замахнулся своим оружием, не давая врагу времени опомниться. Ему показалось, что еще немного - и он сумеет превратить злобного истукана в груду обломков.

Однако Черный Хануман оказался крепок. С ловкостью мастера рукопашного боя он перехватил в воздухе руку варвара - и киммериец с невольным стоном выпустил статуэтку из ослабевших пальцев. Изумрудная фигурка тяжело ударилась об пол, и каменная плита треснула.

Душитель пригибал Конана все ниже и ниже к полу; затылок изваяния раскрошился, от головы грозили вот-вот отвалиться и более крупные куски. Силы у Черного Ханумана не убавилось, однако движения стали какими-то неуверенными. Стремительно вывернутая кисть Конана, похоже, была последним усилием уже поврежденного ударом каменного мозга.

Правда, легче от этой мысли киммерийцу не стало. Пальцы черной, обугленной руки Душителя вновь грозили сойтись на его горле, но, извернувшись, как кот, Конан ухитрился ногой оттолкнуть страшную длань в сторону. Ненамного, но все же он сумел задержать ее; задержал и, рванувшись что было мочи, сумел вырваться. Каменные когти оставили на его груди и предплечье длинные и глубокие царапины, которые тотчас же начали кровоточить.

Теперь противники стояли лицом к лицу у самого подножия трона, на котором восседал невозмутимый Размышляющий Хануман. В отличие от своего зловещего собрата, он оставался неподвижен.

В глазах Душителя Конан видел свою смерть. Отступать было некуда, в руках не осталось ничего, даже простого камня. Черный Хануман-Кивайдин надвигался, широко расставив руки-клешни со скрюченными пальцами... Конан рванулся в сторону, стараясь, чтобы между ним и Душителем оставался бы розовый трон с неподвижной статуей на нем. Ловкостью он многократно превосходил своего врага, и подобная игра, так напоминавшая детскую, могла бы продолжаться довольно долго.

И она действительно затянулась. Киммериец надеялся, что от каменного Кивайдина отвалится еще какой-нибудь кусок, после чего тот, если не помрет сам, то, быть может, не сможет передвигаться...

Однако этим надеждам варвара не суждено было сбыться. От надколотой головы истукана больше ничего не отпадало, и двигался он хоть и недостаточно быстро для того, чтобы схватить Конана, однако киммерийцу вряд ли удалось бы уцелеть, выберись он из-под защиты розового трона. Душитель напрочь отрезал Конану дорогу к валявшейся на полу зеленой статуэтке.

Кружа вокруг трона, киммериец лихорадочно пытался придумать выход. Если в голову ничего не придет, останется только очертя голову рвануться к статуэтке... Если сцапают - конец.

"Постой! А этот истукан на троне, вокруг которого мы носимся? Что, если попробовать его?.."

Подхваченный внезапным импульсом, Конан ухватился за голову статуи и что было сил рванул ее на себя. Суставы и сухожилия затрещали от страшного напряжения, вены вздулись - однако изваяние сидело, как влитое, на своем розовом троне.

Душитель уже оказался за спиной Конана. Ядовитая зеленая слюна жгла, словно огнем, затылок варвара. Конан дернулся, подтягиваясь к голове Размышляющего Ханумана, и Черная Ипостась промахнулась - вошла в ткань заплечного мешка, который Конан так и не успел снять - туда, где был карман. Раздался приглушенный рев, и Душитель так рванул Конана назад, что сидящая статуя начала, наконец, крениться. Хватка каменных лап тут же ослабла. Конан, рыча от невыносимой боли, вырвался и откатился, оглядываясь.

В пасти Черного Ханумана бился клубок алых огненных змеек, сестер тех, которые обглодали уже его руку. И в этот самый момент изумрудная статуя Размышляющего Ханумана обрушилась прямо на Душителя.

В последнее мгновение варвар заметил, как глаза Черного Ханумана расширились в неописуемом ужасе; он вскинул руки, словно пытаясь защититься, и истошно, тонко, визгливо заверещал, точь-в-точь как заметившая кобру банановая обезьянка...

Статуя Размышляющего Ханумана рухнула на Душителя, словно секира палача на шею осужденного. Вскинутые руки Черной Ипостаси сломались, точно были из сухого бамбука; вся тяжесть падающего изваяния ударила в надтреснутую голову изваяния, именовавшего себя Кивайдином, дробя ее на множество мелких обломков...

Спустя мгновение на полу вместо двух статуй оказалась лишь груда острых каменных осколков, в пыль обратился даже бриллиант Главного Глаза...

Конан перевел дыхание. Отчаянно-рискованный план удался... хотя вряд ли, конечно, ему удалось убить Бога...

От черного овального входа на ведущую вверх спиральную лестницу донеслось долгое тоскливое завывание, закончившееся полным несказанной боли предсмертным стоном - призрачному привратнику изгнание его хозяина тоже пришлось не по вкусу.

Направляясь к выходу, Конан нагнулся, чтобы подобрать изумрудную статуэтку Размышляющего Ханумана. Он обещал отдать ее Скарфену и компании и выполнит данное слово. Киммериец невольно вздохнул, вспомнив сгинувший алмаз со лба большой статуи - достанься он ему, и роскошь до конца жизни была бы обеспечена... Впрочем - сожаление недостойно мужчины; добыча и так достаточно велика.

...Через много лет он отроет старательно запрятанные сокровища - когда ему понадобится армия для похода на Тарантию. Он станет королем; а начало дороги к аквилонскому престолу будет положено именно здесь, на затерянном вендийско-кхитайском пограничье.

...Конан поднимался по лестнице, держа перед собой выломанную из пола бронзовую лампу. Позади оставался виток за витком - и внезапно киммериец остановился, как вкопанный. На ступенях темнело пятно крови, а в середине его лежал полураздавленный, изуродованный трупик суслика. Терша принял здесь свой последний в этом мире бой.

Скулы Конана окаменели. Нагнувшись, он бережно поднял тельце; что бы ни случилось с самим божком, плоть его должно с почестями предать погребальному костру.

Дальнейший путь наверх оказался спокойным. И лишь выбравшись на поверхность, Конан внезапно услыхал странный хруст в своем заплечном мешке. Щурясь от брызнувшего в глаза яркого дневного света, киммериец поспешно распустил завязки - и с изумлением увидел, что в искристой изумрудной пыли ворочался, протирая глаза и отплевываясь, маленький обезьяний детеныш. Обомлевший Конан протянул к нему руку, и тот моментально вскарабкался на подставленную ладонь.

- Спасибо, - тоненьким, писклявым голоском проговорило существо, отряхиваясь. - Наконец-то я вернусь в мой храм! Спасибо тебе, Конан из Киммерии. Справедливость восторжествовала - мы с братом вновь предадимся размышлениям...

- С братом? - только и смог выдавить из себя киммериец.

- Ну да! Нас у отца было двое. Но Черная Ипостась, отвратительный и коварный Душитель, сумел когда-то взять верх. Отец. Отец пал... и храм обратился... ты сам видел, во что. Но теперь все изменится! - Обезьянка ловко спрыгнула с руки Конана и заковыляла к черной дыре входа в подземелье, а спустя мгновение из зарослей серым комком выкатился ее точный близнец; обезьянки последний раз взмахнули лапками, прощаясь, и скрылись во тьме.

Плита со скрежетом встала на место.

...А когда Конан добрался до лагеря, он застал Скарфена и прочих в ужасе глядящими на мелкие изумрудные обломки, оставшиеся от расколотой статуэтки Размышляющего Ханумана...