Джим Бишоп - Голгофа - Последний день Иисуса Христа

• Название: Голгофа - Последний день Иисуса Христа
• Автор: Джим Бишоп
• Жанр: Историческая проза

Джим Бишоп - американский журналист послевоенного времени. Его книга "Последний день Иисуса Христа", изданная в 1957 году, интересна не только захватывающим сюжетом о сложных хитросплетениях коварных замыслов и неблаговидных деяний первосвященника Иерусалимского храма Каиафы, прокуратора Иудеи Понтия Пилата, царя Ирода, предателя Иуды, направленных против Иисуса. Автору удалось живо описать бытовавшие в то время нравы, обычаи и обряды, связанные с религиозными представлениями древних обитателей Палестины.

---

Вечером идти было приятно. Высокие и прямые кипарисы стояли на склоне холма, и в меркнущем свете заката гроздья диких цветов были разбросаны небольшими желтыми и красными пятнами на фоне пыльных виноградников. Далеко внизу апостолы видели паломников, снующих через Ворота Фонтана, словно серые муравьи у муравейника. Кроме паломников, накануне храмовых праздников и по субботам мало кто уходил из города, поэтому вечером в такие дни движение всегда было навстречу заходящему солнцу. Весь день Иерусалим был наполнен сдержанным волнением. Внутри городских стен и за их пределами сотни тысяч людей готовились благодарить Бога Ягве за благополучное избавление от египетского рабства. Ягве указал пророку Моисею вывести свой народ, Его избранный народ, из горечи плена у фараона через Красное море к спасению на земле обетованной. В пути Ягве чрез пророка Моисея достиг соглашения с этим народом, давшим обет чтить и исполнять законы Божьи. В этот вечер и в течение последующей недели евреи будут праздновать праздник Исхода - Пасху.

На вершине холма путники шли по улицам города уже в сумерках. Они двигались по южной части Иерусалима с востока на запад. Здесь проживали богатые семейства. Проходя по узким, вымощенным камнем улицам, Иисус видел, как слуги зажигали светильники во дворах.

Сами улицы не освещались, так как жители Палестины с наступлением темноты обычно оставались дома. Они опасались ночных дорог, а банды разбойников только усиливали этот страх. Даже в нескольких верстах от дома купец предпочитал остановиться на ночлег на постоялом дворе, нежели продолжать путешествие.

Дороги были отменными. Во всех провинциях империи их строили римляне, которые сначала использовали труд рабов, а затем облагали население налогами за пользование дорогами. Строили их в три слоя. Основание составлял щебень со связующим раствором. Второй слой состоял из мелкого гравия и отходов гончарного дела, а верхний укладывался из булыжника, тесаного со всех сторон, так что камни с тонкой прослойкой песка между ними хорошо прилегали друг к другу. Дорога была достаточно выпуклой, чтобы ливневая вода стекала в канавы, Хорошие дороги обычно использовались в военных целях, сокращая время передвижения легионов Цезаря. Строились они, чтобы соединить завоеванные территории с Римом и ускорить перевозки товаров, но были задуманы таким образом, чтобы никогда не соединять более двух провинций.

В Иерусалиме была небольшая долина, пролегающая с севера на юг и разветвляющаяся в виде трезубца. Путники пересекли долину и взошли на небольшой холм у западной стены города. Некоторые остановились, чтобы посмотреть назад, и с этой возвышенности они могли видеть шипы на крыше храма, установленные там, чтобы избежать осквернения храма птицами. Последний свет уходящего дня уже слил воедино глинобитные крыши домов Иерусалима, а вдали, слева, они могли видеть белоснежный дворец Ирода.

В великолепном мраморном храме первосвященник Каиафа читал двенадцатую главу Исхода. Было рассчитано так, что когда последний красный луч солнца исчез, раздались заключительные слова: "И все верующие Израиля должны убить его". На слове "убить" три левита, стоящие над тремя агнцами, одним движением острых ножей перерезали животным горло. По ритуалу убиение должно производиться одним ударом, и жертва не должна издать крика.

Паломники созерцали это с безмолвной радостью. Кровь каждого агнца была собрана в золотую чашу, и ее передавали от священника к священнику, а последний из них, стоящий у большого жертвенного камня, взял чашу в руки и выплеснул кровь на камень. Она стекала вниз, находя себе путь по бугоркам и трещинам, и попадала в слив в нижней части алтаря. Там она исчезала в темноте под храмом.

Закланных ягнят полили теплой водой, подвесили и освежевали. Шкуру снимали осторожно, потому что в сушилку брали только непорезанные шкуры. После свежевания туши осматривались другими священниками, которые искали изъяны. Если они находили родинки, жировики или изменение цвета, жертвы отвергались. Три священника подтверждали, что жертвы приемлемы, и во мгновение ока левиты вспарывали животы висящих агнцев ударом ножа сверху вниз. Они удаляли внутренний жир, почки и "большой сальник над печенкой".

Это приношение укладывалось на огненный алтарь и оставалось гореть на древесных углях до конца. Каиафа, как и подобало главному служителю Синедриона, величественно стоял в своем священном облачении. Он видел, как левиты натирают солью мясо агнцев, отрезают правую переднюю ногу и часть головы каждого животного для подношения священникам храма - закон гласил, что это причитается им от народа.

Последнее жертвоприношение дня было совершено, и во дворах храма приступила к своим обязанностям стража. Когда священник, стоя на самой высокой башне, кричал вниз, что видит три звезды на востоке, вечернее небо сотрясал троекратный рев серебряных труб. Это извещало о начале нового дня в Израиле, и 240 левитов выходили нести стражу. В храме было двадцать четыре входа, на каждом из которых находилось по десять стражников. Начальник стражи храма непрестанно совершал обход этих дозоров, убеждаясь, что на каждом из них все в порядке. Когда ночная стража приступила к дежурству, из Великого храма был виден только красный отблеск сжигаемых на алтаре приношений.

Услышав звук трубы, апостолы поняли, что Пасха началась. То был торжественный, и вместе с тем, веселый праздник, потому что, невзирая на зависимость Иудеи от Рима, евреи свободно поклонялись Ягве. Они были вольны жить по собственным законам, если те не противоречили интересам Римской империи.

Желание апостолов приобщиться ко всеобщему веселью сдерживалось молчаливостью Иисуса на всем протяжении пути из Вифании; Он шел в раздумьях. Еще в начале дня, в Вифании, Он, сообщая матери и сестрам Марфе и Марии, а также другим, кто следовал за Ним из Ефраима, о Своем предстоящем пути в Иерусалим с двенадцатью учениками, казался почти оживленным. Он хотел, чтобы Его поняли так, что все другие, кроме этих двенадцати, не должны следовать за Ним. Он будет совершать Пасху с теми, кто понесет Его слово в мир, когда Его не станет. Мать понимала важность Его постоянного союза с двенадцатью иногда казалось, как будто Он не успеет научить их многим истинам, необходимым для апостольства - и вероятно, она испытывала грусть оттого, что Сын не будет рядом с ней вечером и не разделит с ней четыре ритуальных кубка вина. Но нежность прощания с ней в какой-то мере возместила Его отсутствие.

Утром Иисус направил в Иерусалим Петра и Иоанна, чтобы они все приготовили к празднику. Он сказал, чтобы они вошли в город через Ворота Фонтана и поджидали там человека, несущего воду. Надлежало последовать за водоносом в его дом, в большую горницу наверху. Ее предстояло приготовить для празденства, пойти на базар, купить ягненка и отнести его в храм для пожертвования.

Задание оказалось несложным. Петр, крупный, вспыльчивый мужчина, носивший короткий римский меч на поясе, отправился с молодым Иоанном в Иерусалим, за две с половиной версты. Войдя в город, они без труда нашли нужного человека, так как в Иудее мужчины редко носили воду (носить воду в высоких узких кувшинах на голове было обязанностью женщин). Хотя Иисус не назвал имени водоноса, но оба апостола узнали в нем отца молодого ученика Марка.

Тот повел их через город по большой Римской лестнице к своему дому, провел через двор, а затем наверх по наружной лестнице в горницу, занимавшую весь второй этаж. Там уже стояла жаровня и посуда для трапезы на тринадцать человек.

Петр и Иоанн отправились в город, где купили ягненка, зелень, пряности и хлеб. Затем они пошли в храм и совершили жертвоприношение. Город был полон евреев со всех концов цивилизованного мира; по закону, ни один еврей не должен был жить дальше, чем в девяноста днях пути от Иерусалимского храма. Полагалось совершать паломничество к Великому храму ежегодно. Все евреи знали, что обиталище Бога было в Святая Святых внутри великого храма в Иерусалиме. Евреи могли посещать служения в синагогах где-либо - в Антиохии, Риме, Александрии - но эти служения лишь напоминали о том, что они теряли, не будучи с Богом в Иерусалиме.

Петр и Иоанн вернулись в большую горницу по кратчайшему пути, выйдя из западных ворот храма. Они прошли мимо большого римского гимнасиума и, как добропорядочные евреи, опустили головы и отвели глаза в сторону. Гимнасиум был сооружен 150 лет назад по указанию императора Антиоха, и здесь римляне занимались спортом и жестокими играми, а также содержали публичные бани. Иудеев всегда возмущала нагота, в играх и состязательной атлетике они не видели никакого удовольствия.

Ныне город был полон римских солдат. Прокуратор всегда вызывал дополнительные войска с побережья в дни еврейских религиозных праздников. Если бы евреи замыслили мятеж, то выступление против завоевателей, вероятнее всего, произошло бы в один из таких праздников и началось бы во дворе храма на паперти язычников. Вот почему прокуратор находился сегодня в Иерусалиме, хотя его официальная резиденция была в Кесарии на средиземноморском побережье. К своим обязанностям губернатора Понтий Пилат относился формально. Он был человеком неглупым, но в то же время злобным и жестоким, и никогда не упускал возможности поиздеваться над своими подданными словесно или телесно.