Пётр Заводчиков - Взрыва не будет

• Название: Взрыва не будет
• Автор: Пётр Заводчиков
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Домашние животные
• Год: 1971

О девушках-минерах, об их команде, имевшей кроме обычного снаряжения и оружия еще и «живой инвентарь» — собак, рассказывает эта книга. Это живые рассказы о жизни на войне, где все шло рядом — труд и подвиг, самопожертвование и любовь.

---

— Собака-то не простая, в маскхалате, — ещё больше удивился наблюдатель. — Разрешите, товарищ сержант, я попробую добраться до неё.

Он дополз до неподвижного Кайкера, обнаружил на его шее сумку с запиской и ахнул.

— Не иначе, через фронт шёл, немцам сведения доставлял, — решили миномётчики. О связных собаках, работавших в наших частях, на батарее не знали.

Прошло немного времени — и на командном пункте стрелкового батальона требовательно загудел телефон.

— Меньшагину вызывают в дивизию, — сообщил дежурный телефонист. — Немедленно.

Рита прибыла в штаб дивизии, когда уже смеркалось. В землянке, куда её направили, было двое — капитан и лейтенант. Лейтенант строго спрашивал Риту:

— Почему посылали собаку с секретными сведениями?

— Что посылать — не я решаю, распоряжается начальство, — сказала Рита. — А связь через собак самая верная. Это проверено, и не только здесь.

— А клички у собак почему не русские?

— Надо у прежних хозяев спросить. Они так собак окрестили!

…На передовую Рита возвращалась с каким-то сержантом. У развилки дорог они попали под сильный артиллерийский обстрел. Развилку обстреливали часто, она была известна в дивизии как гиблое место. Все старались скорее пройти её. Рита даже не прибавила шагу, хотя снаряды густо ложились вблизи.

— В траншею, быстрее! — крикнул сержант. — Убьют же!

— Ну и пускай убивают, — Рита вдруг всхлипнула, — Пускай.

— Не дури! — рассердился сержант и потащил её за руку. Уже потом, в траншее, он долго говорил что-то про сумасшедших девчонок.

Утром в стрелковый батальон приехал командир части, в которой служили девушки.

— Докладывайте что и как случилось, — сказал он Рите. — И спокойно. Тоже мне — боец — глаза на мокром месте!

— Кайкера убили… А они решили, что он к немцам шёл, что я его туда посылала.

— Глупости! С этим я разберусь. А ты возвращайся в Сосновку. Всё равно тебя решили отозвать отсюда. Примешь отделение и займёшься новым делом.

Вот при каких обстоятельствах Рита Меньшагина получила повышение по службе.

4

ИСПЫТАНИЯ НА ОЗЕРЕ

А в Сосновке, в «девичьей команде»; готовились к показательным испытаниям. Девушки вышли на берег озера очень рано. Зимнее утро только начало сменять долгие предрассветные сумерки. Бледный свет медленно разгонял серую мглу над замёрзшим озером. Казалось, свет идёт не сверху, а снизу, точно его испускали глубокие снега, укрывшие всё вокруг.

Команда рассредоточилась. Девушки стояли парами. Возле них, впряжённые в нарты, крутились, натягивая ремни, собаки.

— Беспокоятся, — сказала Нина Бутыркина подошедшему Петрову. — Скорее бы уже началось.

— Скоро, — отозвался старшина. — Вот только начальство приедет. А беспокоитесь вы зря. Чего нервничать? Всё будет в порядке. Сколько раз всё проверяли на Занятиях!

Он посмотрел на дорогу, заметил приближающуюся машину.

— Ну, вот видите, уже и начальство едет.

Петров быстро пошёл к тому месту, где остановилась машина.

— Товарищ полковник, команда бойцов инженерного батальона собрана для испытания упряжных собак…

Командир батальона, приехавший вместе с офицерами штаба фронта, обратился к начальству:

— Разрешите начинать?

— Давайте, — сказал полковник. — Время дорого.

Вид у полковника был утомлённый. Уже много дней и ночей он вместе с другими штабными командирами работал над планом новой операции. Она называлась «Искра». Знали о ней пока ещё немногие, но высшее командование придавало ей большое значение. Эта операция должна была привести к разрыву вражеского кольца, сжимавшего Ленинград.

Операция должна была развернуться зимой. Войскам предстояло наступать по глубокому снегу, перебираться через широкую замёрзшую Неву без всяких дорог. Собачьи упряжки с лёгкими санками — нартами могли пригодиться наступающим. Поэтому офицеры из фронтового штаба и решили посмотреть на них. Для испытаний нарочно выбрали озеро с крутыми берегами и глубоким снежным покровом. Оно напоминало тот участок Невы, где предстояло наступать нашим войскам.

Командир батальона взмахнул рукой, и упряжки ринулись на озеро. Они легко неслись по глубокому снегу. Со стороны невозможно было представить, что груз, уложенный на нарты, весит в несколько раз больше, чем все пять собак упряжки. У каждых нарт были две девушки на лыжах. Одна бежала впереди, прокладывала лыжню, другая следовала за упряжкой, управляя собаками.

Офицеры напряжённо следили за бегом собак и уже прикидывали, где и как использовать их во время предстоящих боёв.

— Когда пехота преодолеет Неву, на собаках можно будет сразу же перебросить мины, щитки, проволоку… — говорили одни.

— А на обратном пути вывозить раненых, — добавляли другие. — Пока ещё через Неву пойдут машины! А раненых надо быстро доставлять на медицинские пункты.

Между тем испытание завершилось. Все упряжки преодолели озеро и вернулись назад. Маленькая, хрупкая даже в овчинном полушубке, Нина Бутыркина смущённо топталась перед полковником из штаба. Упряжка Нины пробежала через озеро быстрее всех. Полковник вручил девушке подарок, пожал руку. Нина растерялась, но встретила взгляд старшины Петрова и быстро подтянулась.

— Служу Советскому Союзу!

— Ну, молодцы, молодцы, даже не ожидал, — твердил полковник, глядя на неё. — Кто это выучил так ваших собак? Собаки-то, как погляжу, не ездовые — обычные, городские.

— Орлик, — сказала Нина. — Орлик их научил.

— Орлик? — переспросил полковник. — Инструктор, что ли? Воинское звание какое? В армии, девушка, всех по званию надо называть.

Пришлось вмешаться командиру батальона.

— Учили, конечно, инструкторы, товарищ полковник, И сами девушки работали с собаками много. А Орлик — наш лучший вожак.

— Собака? Да я же про людей спрашиваю!

Нина снова встретила сердитый взгляд старшины, стоявшего за спиной полковника, и совсем смутилась. Угораздило же её ответить так невпопад…

Между тем она вспомнила Орлика не зря. Собаки в упряжках были действительно городские. Их учили послушанию — ходить рядом с хозяином, бежать на его зов, носить небольшие предметы. Но к ездовой службе не приучали.

ВПЕРЁД, ОРЛИК!

Орлик вырос в студёном северном краю. В Ленинград его привёз геолог, работавший долгое время в Арктике. Не мог расстаться с псом, спасшим ему жизнь.

Там, на Крайнем Севере, Орлик слыл лучшим вожаком в районе. Упряжку, которую он водил, геологи считали самой быстрой, самой дружной и неутомимой.

Однажды геолог с помощником отправился в дальнюю поездку.

— Возьмите каюра, — сказал начальник экспедиции.

— Справимся, не впервой, — отказался геолог.

Дело шло к весне, солнце уже начало показываться над горизонтом, и снег ослепительно сверкал под его косыми лучами.

— Вперёд, Орлик!

Нарты понеслись по белому полю, только снежная пыль завивалась за ними.

Поездка оказалась очень интересной. Геологи нашли минерал, за которым охотились давно. На радостях они изменили маршрут, забрались куда дальше, чем предполагали. На базе их уже ждали несколько дней, а они всё гоняли упряжку по тундре.

Собаки устали, кончались продукты. Надо было спешить назад, и тут разыгралась пурга. Ветер пронзительно свистел, снежная мгла совсем скрыла солнце. Всё утонуло в этой мгле, всё замело снегом — и людей, и нарты, и собак.

Последняя юкола — сушёная рыба — была отдана собакам. Люди съели последний кусок мёрзлого хлеба. Больше еды не оставалось. А злая пурга всё не хотела угомониться. Она начала стихать только на третий день. Геологи не могли ждать, пока совсем установится погода. Решили ехать. Но куда? Они так долго кружили в пурге, что теперь толком уже и не знали направления на свою базу. Да и вряд ли можно было добраться до неё без еды.

Молча откопали засыпанные снегом нарты. Собаки вылезли сами. Оставалось довериться им, может, дотянут до какого-нибудь становища, где есть люди.

— Вперёд, Орлик, вперёд, собака! Спасай себя и нас!

Слова геолога звучали уже не командой, а просьбой.

И Орлик повёл упряжку. Обессилевшие животные тянули с трудом. Нарты застревали на буграх и ледяных застругах. Приходилось наваливаться и людям. Орлик продолжал упрямо глядеть вперёд, на ходу грыз оледенелый снег и, вытянув шею, нюхал воздух. Оборачивался только тогда, когда чувствовал, что какая-то собака ослабила постромки. Грозный его взгляд и щёлканье зубов заставляли отставшую подтянуться.

Орлику, шедшему первым, было тяжелее, чем остальным. Его лапы, израненные о лёд, оставляли кровавые следы. Но он шёл и шёл, ведя упряжку за собой. За упряжкой двигались люди, тоже терявшие силы, а с ними и надежду.