Росарио Ферре - Дом на берегу лагуны

• Название: Дом на берегу лагуны
• Автор: Росарио Ферре
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004

Автор этого романа – популярная пуэрто-риканская писательница Росарио Ферре. Ее героиня в течение долгих лет пишет книгу, которая называется «Дом на берегу лагуны». В ней она рассказывает полную тайн и трагедий историю своей семьи, пытаясь тем самым разобраться в собственной судьбе. Яркие, самобытные характеры по-разному проходят испытания любовью и ненавистью в этой захватывающей семейной саге, от страниц которой трудно оторваться.

---

Замечания Кинтина на третьей странице не уместились, и он продолжил писать на обороте. Он понимал, что это опасно, но его вело воодушевление.

«Самое подлинное в твоей книге – это страсть к классическому балету, – продолжал он. – Читатель тотчас же это ощущает, потому что тема увлекает тебя и ты пишешь с вдохновением. Твоя Исабель назубок знает названия всевозможных па, и тех, которые она освоила, и тех, которые могла бы освоить, и она, должно быть, прочла пару-тройку книг по теории танца. Ребека или тот персонаж, который ты выдаешь за мою мать, разделяла эту страсть. Когда Керенски говорит ученицам: „Если вы наполнитесь звуками музыки, однажды вас посетит вдохновение", – мне кажется, я слышу слова Ребеки.

Я прекрасно помню скандальную историю о Керенски и Эстефании Вольмер, в сороковые годы это был один из самых известных анекдотов в Понсе. Ты же знаешь людей, злословие на этом острове будто портулак – вьется по телефонному шнуру до самой крыши каждого дома.

С твоего позволения, я напишу здесь свою версию этого грустного происшествия. Она сильно отличается от твоей, потому что основана на реальных событиях. Впрочем, не все ли равно? Из-за неразберихи, которая царит в твоей рукописи, никто не отличит зерна от плевел: что есть правда, а что ложь. Для того, кто никогда не жил в Понсе, обе версии покажутся убедительными. Единственное, что имеет сейчас значение, – эстетическая сторона повествования, как именно рассказана история. И я собираюсь доказать тебе, что историк тоже может быть художником, как и писатель. Так что я делаю свою ставку в этой игре, и да восторжествует истина!»

Бледно-розовый свет поднимался над лагуной и проникал в окна комнаты, когда Кинтин начал с почти маниакальной сосредоточенностью записывать свою версию:

«Керенски был нью-йоркским евреем и симпатизировал левым. Поэтому, когда он женился на Норме Кастильо и они переехали жить в Понсе, ему дали кличку Красный Керенски. Никто бы не отдал свою дочку в Школу балета, если бы директором там был Керенски. Но в Понсе каждый знал, кто такие Кастильо; состоятельные люди в Понсе все знакомы друг с другом. Норма пользовалась большой популярностью как преподавательница правил хорошего тона и светского поведения; осанка и изящество движений – важная часть этой науки. Школа с самого начала имела успех, и денег было достаточно, но Керенски был недоволен, что Норма принимала только девочек из обеспеченных семей. Он хотел работать с разными людьми, чтобы потом показать своим друзьям-социалистам, что его школа основана на демократических принципах и туда принимают детей из бедных семей. Задевало его также, что школа известна только благодаря Норме и что его самого люди почти не берут в расчет. Вот почему он решил получить свое и нацелился на Эстефанию Вольмер.

Я знал Эстефанию задолго до вашего с ней знакомства, поскольку молодые люди из хороших семей Понсе часто ездили на танцы в Сан-Хуан. Мы вместе ходили в кабаре и месяцами предавались невинному флирту. Твой отец, будучи пуританином, не разрешал тебе туда ходить, вот почему мы с тобой познакомились, только когда учились в университете. И поэтому ты никогда не видела меня с Эстефанией и до сих пор не подозревала, что мы с ней знали друг друга; но именно от нее я услышал, что тогда действительно произошло в Школе балета Керенски.

Я согласен с тобой: Эстефания была сумасшедшая, но симпатичная сумасшедшая. Мне она нравилась, и я могу подтвердить твои слова: она никогда не носила нижнего белья. Был такой памятный случай в „Казино" Аламареса. Эстефания должна была надеть корону на королеву бала, и она выбрала себе в партнеры меня. На ней был наряд с множеством блесток, чрезвычайно безвкусный, из тех, что так нравятся публике Понсе. Юбка у нее была колоколом, на металлическом каркасе. Когда наступил момент коронования, Эстефания поднялась по ступеням трона в глубине зала, держа на вытянутых руках бархатную подушечку, где лежала корона. Она поднялась на возвышение, сделала королеве глубокий реверанс, и тут ее юбка высоко поднялась, явив взорам самые соблазнительные розовые округлости, которые я когда-либо видел. Остальные тоже это заметили. Мужчины стали свистеть и аплодировать. Однако Эстефания даже не покраснела. Она кокетливо улыбнулась, надела на королеву корону, закрепила ее гребнем и вприпрыжку спустилась по ступенькам как ни в чем не бывало. Через несколько секунд оркестр заиграл какую-то музыку, и мы стали танцевать. Я никогда не рассказывал тебе об этом, потому что знал – вы были подругами, и тебе было бы стыдно за нее.

Марго Ринсер, мать Эстефании, была первая платиновая блондинка, которую я увидел в своей жизни. У нее были волосы цвета рома, который продавала ее семья. Но он слишком нравился ей самой, в этом была ее беда.

Однажды Артуро и Марго возвращались с какого-то праздника в „Кантри-клубе". Было около шести утра, когда они оказались возле парка отдыха и увидели, что невдалеке от парка установил свой шатер цирк. Пара львов дремала в клетке у самой реки. Марго сказала Артуро, что хочет посмотреть на них поближе. Артуро сразу же ответил „нет", но когда Марго на чем-нибудь настаивала, себе дороже было не уступить. Они были всего месяц как женаты, и им пока еще хотелось угождать друг другу. Они спустились по откосу, прошли Голубую рощу и подошли к клетке.

Артуро был в парадном костюме, а Марго в вечернем платье с длинным шлейфом, отделанным кружевами и золотой канителью, которая мерцала в предрассветных сумерках. Когда они подошли поближе, то увидели какого-то человека, который доставал из мешка кости и куски мяса. Это был служащий цирка, который смотрел за животными и в тот момент кормил их завтраком. Марго подошла совсем близко и зачарованно глядела, как львы пожирают свежее мясо. Она никогда не видела живых львов и нашла их очень красивыми. У них были огромные глаза, а когда они ели, зрачки делались совсем узкими и глаза становились похожи на два золотых озера.

Марго попросила служителя позволить ей покормить льва. Тот, недолго думая, согласился. Звери были старые и давно уже привыкли есть у него из рук. Он дал кусок мяса Марго. Марго подошла к клетке вплотную и, будто играя, стала подзывать худую и грязную, с желтыми кисточками на ушах, самку, которая была к ней поближе. Марго стало жалко львицу. В цирке жестоко обращались с животными; кто знает, сколько страданий выпало на долю бедного зверя? Она медленно просунула правую руку сквозь прутья решетки. Артуро стоял рядом с ней, держа ее под левую руку и посмеиваясь над ее сентиментальностью. Но в тот момент, когда Марго бросила кусок мяса на пол клетки, львица бросилась на нее. Она просунула лапу между прутьями решетки, зацепила шлейф платья Марго и с силой рванула его, – возможно, ее привлекли мерцающие блестки, – пытаясь подтащить Марго к себе. В течение нескольких последующих секунд продолжалась ужасная схватка: Артуро тянул Марго к себе, львица – к себе. Марго кричала изо всех сил, но львица ее не отпускала. Канитель скрепила ткань, и она никак не могла разорваться. Правая нога Марго, застрявшая между прутьями решетки, превратилась в кровавое месиво.

В результате этого кошмарного случая, – а совсем не по причине заболевания раком, как ты мелодраматически утверждаешь в своей рукописи, – Марго Ринсер пришлось ампутировать ногу. Через несколько недель Марго обнаружила, что беременна. Сердце разрывалось смотреть на нее – беременную молодую женщину, которая вышла замуж всего полгода назад, – когда она гуляла в парках Понсе вместе с мужем, толкавшим впереди себя ее инвалидную коляску. Артуро никогда не оправился от этой травмы. Он винил себя в том, что не смог предотвратить тот несчастный случай. Ему беспрестанно снилось, как Марго протягивает львице кусок мяса в правой руке, а он держит ее под левую руку и смеется, будто все это обычная шутка. Поэтому он посвятил себя заботам о ней с такой одержимостью, а Эстефания росла как беспризорный ребенок.

Эстефания была бесстыдница, это знал весь Остров. Ей нравилось ездить на своем „форде" с откидным верхом со скоростью сто километров в час из Понсе в Сан-Хуан, и в этом самом „форде" она делала все, что хотела. Она принесла много огорчений Артуро и Марго тем, что вела такую жизнь, но они ничего не могли с ней поделать.

Рассказ о том, что произошло между Керенски и Эстефанией в Школе балета, тоже, можно сказать, „глас народа"; я не узнал из него ничего нового. Они стоили друг друга, и им не понадобилось много времени, чтобы это понять. А вот чего я не знал – что ты тоже была почти влюблена в этого каналью! Ведь это ты подняла занавес в тот вечер в театре, чтобы все узнали о шашнях Керенски и Эстефании! Я знаю, через несколько месяцев после этого, чтобы облегчить Норме Кастильо развод с Керенски, ты выступала свидетелем в суде, обвиняя его в сексуальных домогательствах. И в результате твоего обвинения Керенски был депортирован и уехал из Соединенных Штатов».