Роберт Святополк-Мирский - Дворянин великого князя

• Название: Дворянин великого князя
• Автор: Роберт Святополк-Мирский
• Жанр: История

---

Он легко скользил между деревьями, не насту­пая на сухие ветки и не задевая мокрых, так что ни одна капля утренней: росы не упала на его плащ к тому времени, когда он бесшумно и неза­метно, подобно призрачному лесному духу, под­крался почти к самому подножию дуба, на верши­не которого находилось странное гнездо.

Укрывшись за соседней елью, так, чтобы из гнезда его нельзя было увидеть, Василий начал наблюдение.

Гнездо представляло собой прочную, сплетен­ную : из ветвей круглую площадку, обрамленную невысоким барьером, — эдакая большая корзина высотой по пояс человеку среднего роста. Как раз такого роста и оказался крепкий молодой парень, который сидел в этой корзине и, пока не вставая, был совершенно не виден снизу. Но иногда он поднимался и внимательно оглядывал окрестно­сти, поворачиваясь во все стороны, так что у Мед­ведева было достаточно времени как следует раз­глядеть его и убедиться, что это всего лишь юно­ша, лет семнадцати от роду, и что он там один.

Василий собрал в кучку лежащие под ногами еловые шишки и швырнул одну из них в густой кустарник недалеко от дуба. Парень вскочил на ноги и, высунувшись из-за барьера, начал всмат­риваться в кустарник. Ничего не разглядев, он ус­покоился и снова исчез.

Медведев бросил вторую шишку.

Парень снова высунулся.

— Кыш, — негромко сказал он, глядя вниз, —

пошла вон!

Ничего не случилось.

Парень озадаченно почесал затылок, внима­тельно осмотрел всю поляну, пожал плечами и снова исчез за краем корзины.

Медведев бросил третью шишку.

Парень резко вскочил на ноги и некоторое время пристально вглядывался в кустарник, затем, вынув из голенища сапога нож, зажал его в зубах и начал ловко спускаться по стволу дуба,

Василий спокойно вышел из-за ели, вынул лук со стрелой и, натянув тетиву, прицелился в парня.

Парень спрыгнул на землю, отряхнул руки, по­вернулся И изумленно застыл с ножом в зубах.

— Открой-ка пошире рот, — спокойно сказал

Медведев.

Если он все-таки не трус, попытается метнуть нож.

Парень открыл рот, молниеносно подхватил падающий нож и метнул.

Медведев слегка отклонил голову, и нож, на­правленный в его шею, прошелестел над плечом и вонзился в ствол ели за спиной.

— Ай-ай-ай, — сказал Василий. — Нехорошо.

Надо больше тренироваться. Встань-ка лицом к

дубу и подними повыше руки.

Парень молча повиновался. Медведев сунул лук и стрелу в колчан, вытащил из ствола ели нож, от­резал этим ножом кусок веревки потоньше из мотка на поясе, спрятал нож в голенище сапога и неторопливо направился к парню.

Тот повернул голову и, увидев, что Медведев безоружен, резко повернулся и, согнувшись, бро­сился на него, норовя сбить с ног ударом головы в живот.

Медведев хладнокровно уклонился, подставив ногу, и парень со всего размаху упал лицом вниз. Василии тут же прижал его спину коленом и, лов­ко заломив руки, начал аккуратно связывать. — Опять нехорошо, — пожурил он. — Никогда не бросайся, как бык, наклонив голову, потому что не видишь, что происходит впереди.

Василий быстро и крепко связал парня по ру­кам и ногам, затем резко перевернул на спину.

Парень набрал полные легкие воздуха, явно со­бираясь закричать. Медведев выхватил свой пояс­ной нож и приставил к его горлу.

— Не советую, — сказал он. — Очень острый.

Одно движение — и от уха до уха.

Он взвалил парня на плечи, крепко прижимая его голову к своей груди, чтобы тот не забрал, и быстро понес в глубь леса, подальше от дороги. Выбрав в кустах ложбинку, которая не просматри­валась даже с близкого расстояния, Медведев спустился туда, уложил парня на бок и уселся ря­дом на поваленном дереве.

— А теперь слушай внимательно, — сказал он. Меня зовут Василий Иванович Медведев, и волей Великого князя Московского Ивана Васильевича я законный, единственный и полновласт­ный владелец земли, на которой ты лежишь. Госу­дарь дал мне право самолично казнить и жаловать всех, кого я сочту того достойным. Поскольку ты разбойник, пойманный на моей земле, я могу с чистой совестью повесить тебя вон на том суку. Хоть сейчас Тебя как зовут-то?

— Никола… — пересохшими губами пролепетал парень.

—Никола… А по батюшке? — любезно осведо­мился Василий.

— Епифанов сын…

— Как же, как же, — вспомнил Медведев, — я,

кажется, знаю твоего батюшку. Такой почтенный,

рассудительный человек в собольей шубе…

— Точно, — изумился парень.

— Вот видишь. Мне даже известно, что он не прочь бы оставить свое разбойное ремесло, да бо­ится справедливого наказания — и не зря. Парень глядел на Медведева, как на пророка.

— Так вот, Никола, Епифанов сын, сейчас перед

тобой открываются две возможности. Либо ты

мне поможешь — и тогда я, возможно, закрою

глаза на ваше с батюшкой прошлое… Либо… Если

ты не захочешь этого сделать или, что еще хуже,

вздумаешь меня обмануть… Что ж, — ты будешь

первым, кого я повешу за разбой на моей земле, и

случится это не позднее завтрашнего утра. Поду­

май. Даю тебе минуту.

Медведев уселся поудобнее и, казалось, углу­бился в расчет, сколько еще человек можно свя­зать остатком веревки, что потоньше.

Никола облизнул пересохшие губы.

— Я согласен, — сказал он, — да и батюшка, ду­

маю, тоже… А что надо делать?

— Пока точно ответить на мои вопросы. — Ва­

силий вынул из-за голенища своего сапога нож

Николы и взвесил его на ладони. — Сейчас я от­

правлюсь в ваше логово, и мой успех будет зави­

сеть от того, что ты мне расскажешь. Если вдруг

ты ошибешься хоть в какой-нибудь малости или,

не приведи Господь, ненароком что-либо ута­

ишь, — твой батюшка падет первым от твоего же

ножа. Ты видишь в десяти шагах за моей спиной

березу и прилипший к ее стволу осиновый лист?

Никола пригляделся и кивнул.

Медведев резко повернул голову и в то же мгновенье метнул нож за спину через плечо. Нож пробил красный прошлогодний листик, глубоко увязнув в белоснежном стволе, и тут же хрусталь­ная прозрачная слезинка весеннего сока выкати­лась из березовой раны. Василий отправился к бе­резе, вынул нож, вернулся, снова сел и спросил:

— Ну что?

Лицо Николы побелело, как ствол березы.

— Я готов, — прошептал он.

— Где находится лагерь?

— Две версты отсюда — прямо по дороге.

— Сколько еще таких, как ты, наблюдателей на

пути?

— С этой стороны смотрителей больше нет.

Нас всего четверо. Один следит за дорогой от Ме­

дыни, один — от монастыря, я — от Картымазов-

ки, а главный смотритель — на дубе посреди лаге­

ря. Оттуда видны все три наших дерева.

— Значит, скоро обнаружат, что тебя на месте

нет?

— Не-е-с. Оттуда видно, только когда подаешь знак. А так велено не высовываться…

— Когда и какие знаки подаются?

—  Если едет кто чужой, незнакомый, — до трех

человек — машешь над головой белой тряпкой.

Если большой отряд — красной. Тогда общая тре­

вога и все с оружием выезжают навстречу. Но еще

никто никогда не подъехал к лагерю ближе, чем

за две версты. Поэтому никому даже не ведомо,

где он расположен.

—  Как часто меняются ваши смотрители?

— Каждый сидит весь день — от светла до

темна.

— А ночью?

— По два человека караулят на каждой дороге.

— Как охраняется сам лагерь?

— За сто шагов от стоянки в лесу вырублены

просеки — со всех трех сторон. На каждой — по

два часовых. Они ходят так, что все время видят

просеку. Ночью зажигают факелы и удваивают ка­

раул.

— Ты сказал «с трех сторон». А с четвертой?

— С четвертой, позади за лагерем — болото.

Черным называется. Там трясина засасывает —

никак не пройти.

— Точно?

— Вот те крест! — побожился Никола.

— Ладно. Сколько человек в вашей шайке?

— Да около сотни будет. Одних, мужиков сорок

восемь, ну и… бабы да детишки до пятнадцати лет.

А кто старше — переходят в отряд.

Василий уже хотел было задать следующий, очень важный для него вопрос, как вдруг его осе­нила странная догадка и он с замиранием сердца спросил:

— Послушай, а молодые девицы… э-э-э… ну, в

том смысле, что на конях и с оружием в отряде

есть?

Никола уставился на него с изумлением.

— Не-е-е, ты что, государь, как же это можно — баба да с оружием?! Женщины только в землянках за лагерем имеют право жить. Они готовят, стира­ют, за детишками смотрят, но моложе тридцати у нас, пожалуй, никого нет, и все замужем за на­шими мужиками.

Медведев облегченно вздохнул.

— Я думал, у вас лагерь, а там просто село,

что ли?

— К нам в отряд людишки целыми семьями