Журнал - Рокси №15, осень 1990г

• Название: Рокси №15, осень 1990г
• Автор: Журнал
• Жанр: Искусство и Дизайн

---

А уже потом, после концерта, был банкет. Я там был, и ел и пил, и с Градским говорил. Последний производит сильное впечатление на неподготовленного человека (см.финско-советскую "Румбу")… Так что - что? Успехов дальнейших, да и всё.

АДРЕСА ПЕРЕДОВОГО ОПЫТА Свердловск показывает пример в проведении рок-фестивалей!

Гленн Казаков

Известный музыкальный критик Илья Смирнов при иллюстрации своих размышлений все аналогии проводит с колбасой и вином. Если его сложные теоретические выкладки интересно читать именно поэтому, то я последую его примеру и обрисую музыкальную ситуацию в Свердловске методом пищевых ассоциаций. Столы в банкетном зале гостиницы "Свердловск" были уставлены черной икрой, а у лидера ЕВЫ Любы Трифоновой не нашлось на завтрак, представьте, ничего, кроме гречневой крупы.

Серая мгла города, вершину каждого здания которого украшают перечисления прав советских граждан, была прервана тремя днями рок-н-ролла во Дворце молодежи, где 13-15 октября рок-клуб использовал свое право провести IУ фестиваль. Пять концертов в полутора тысячном зале, однако, не удовлетворили спрос на музыку в этом городе. Дело, как говорит администратор Александр Калужский, в общем уровне культуры свердловчан, а уж в это, добавлю, в свою очередь внесла вклад и умелая организация работы по созданию музыкального рынка. Какими хитростям свердловскому рок-клубу удалось сформировать устойчивый спрос на свои коллективы при общем падении интереса к рок-музыке в стране? Судя по IУ фестивалю, - это всего лишь добросовестное отношение руководства клуба к своим обязанностям. Плюс уважение к музыкантам, о чем говорил длившийся до пяти утра банкет для участников фестиваля.

На свердловский рок-фестиваль не приглашаются звезды из других городов. И это не гордая поза, хотя гордиться есть чем, а умелый тактический прием, повышающий авторитет местных групп. То, чему мы завидуем в Свердловске, можно элементарно сделать в любом другом городе, если работать честно и с умом.

При этом, я бы не сказал, что в Свердловске черт знает какие хорошие группы. Большинство - посредственные, правда, добросовестные, серьезные, и лишь одна Настя Полева имеет состав мирового уровня. Но звездой ее назвать язык не поворачивается, поскольку в клубе она ничем не отличается от остальных. По качеству исполнения к группе Полевой приближаются ОТРАЖЕНИЕ, КАБИНЕТ, Александр Пантыкин, Алексей Могилевский. Но этим группам не достает мелодичности, чтобы их композиции западали в душу, и осмысленности музыки.

Некоторые группы будто бы и не хотят становиться более популярными, АПРЕЛЬСКИЙ МАРШ имеет два замечательных хита - "Котлован" и "Голоса" - с Настей Полевой. Эти вещи по красоте мелодии и вокальному воплощению приближаются к песням Майка Олдфилда, и принципы их композиционного воплощения очень похожи. Но группа почему-то избегает этих песен - попсовости что ли испугались? - и в своей программе старается уйти в сторону авангардного индепендента.

Музыканты группы ЧАЙФ в свою очередь испугались утяжеления своего звучания, когда барабанщик Игорь Злобин и новый гитарист Павел Устюгов нашли общий язык на почве качественного воплощения некоторых принципов хард-рока. Меньше года ЧАЙФ был высокопрофессиональным коллективом - в паре с Устюговым даже Бегунов стал подтягиваться, но к лету все вернулось на свои места. Снова дворовая музыкальная эстетика, "свои ребята", но потеряна техничность исполнения, гитарная четкость, ритм и сбалансированность. Снова все играют в разные стороны, и мне было очень утомительно слушать ЧАЙФ, когда я знал, что группа способна на большее. К счастью, у Шахрина за последние два года появились талантливые, серьезные вещи, захватывающие красотой сравнительных рядов и способные сгладить сбои в восприятии музыки.

А что случилось с Настей Полевой? Энергия, бьющая через край, горящие глаза, юбка выше колен. На первой песне - легкая дрожь в голосе, которая присуща лишь эмоциональным вокалистам. И никакой скованности! Кстати, после прошлогоднего фестиваля это - первый кон церт Насти с Егором Белкиным, который с первых гитарных штрихов задал магический темп всей программе. Выступление группы держалось на одном вздохе, и мне показалось, что прошло пять минут, когда все кончилось, и оцепенение прошло. Я не узнал Настю. И лишь на банкете после концерта она была такой как всегда - тихая, усталая, озабоченная количеством выпитого Егором.

Впрочем, я соврал, что в Свердловске не было гостей. Стало дурным вкусом не приглашать на фестивали иностранные некоммерческие группы. В данном случае - это западногерманская ФАН ФАН КРАЙЗИС - что же, господи, они играли? Но барабанщик был великолепен, особенно на соло по струнам бас-гитары. Приятно быть иностранцем в России - на все вопросы - "йа,йа", и улыбка до ушей. Никто ничего не понимает, но все смеются, все счастливы. В конце банкета немцы мирно заснули за столом.

Разумеется, в пост-ельциновском городе и режим ельцинский - ложимся в четыре, а в девять утра президент клуба Николай Грахов уже обзванивает люксы журналистов - пора ехать на семинар, конференцию, просмотр… (один я все же пропустил). Что же, самый престижный фестиваль страны стоит того, чтобы поработать в полную силу.

МИФЫ И ЛЕГЕНДЫ ВРЕМЁН АЛЕКСАНДРА БАШЛАЧЁВА

Гленн Казаков

На Ковалевском кладбище в Ленинграде лежит устланная цветами плита с большим портретом, обошедшем почти все газеты и журналы. 23 февраля 1988 года здесь был похоронен Александр Башлачев. А 19 февраля 1990-го кандидат искусствоведения из Москвы Марина Тимашева, автор первой в советской официальной прессе статьи о Башлачеве, сидела на табуретке в одной из кухонь северо-запада Ленинграда.

"Разговоры на кухнях" стали таким оккультным словосочетанием в свете недавней тихой, но упорной борьбы с властью, что его истинный смысл дошел до меня позже, чем следовало. Когда я был маленьким, я просто думал, что это сложная и странная русская антисоветская традиция, и люди сидели на кухнях потому, что так было круче. Потом на некоторое время магия кухонных разговоров забылась за делом, а когда у всех ребят моего круга одновременно родилось по ребенку, на практике оказалось, что поздним вечером дети спят, а родителям ничего не остается, как идти на кухню. Как и новая ступень в нашем старении, это меня немного расстроило, и первый вариант объяснения кажется мне более романтичным. Тем более, когда ребенок проснулся, мы все же так и оставались на кухне, а в комнате хозяин квартиры, редактор РИО Андрей Бурлака поставил любимую группу Башлачева ДОРЗ.

Для Марины Тимашевой ДОРЗ - один из ансамблей, с которых началось ее вовлечение в рок-музыку. Накануне этого вечера в качестве театрального критика она побывала на очень "шестидесятническом" по духу спектакле и в этот момент делилась впечатлениями. Она немножко опоздала родиться, чтобы быть подхваченной этой - опять магическое словосочетание - культурой шестидесятых, и теперь, кажется, слегка жалеет, что многое из нее не может воспринять так близко, как бы ей хотелось. Зато Тимашеву вполне можно отнести к западным шестидесятникам - эта волна докатилась до нас лет на пять позже, и к началу семидесятых в России появились не только первые ансамбли, но и первые критики, МАШИНА ВРЕМЕНИ, МИФЫ и другие группы-первооткрыватели были совсем не похожи на то, что мы привыкли сегодня называть рок-музыкой: в первую очередь по своей ВИАобразной форме обращения к слушателям и по столь же сейчас непонятному набору образов, идеалов, стремлений.

Все это я уже не застал, и мое представление о том времени зависит от таких людей, как Тимашева и Бурлака. К тому времени, когда я родился, всё, что осталось от первой волны русского рока, это - фильм "Душа" в кинотеатрах. Естественно, что фильм "АББА" произвел на меня большое впечатление. Марину передернуло, когда я заявил, что ДОРЗ для меня - ретро. Но это так. Группы, исчезнувшие до моего рождения - это не более, чем символы. Экзотика. Сейчас залы заполняет поколение, не знающее, что такое АББА. Через несколько лет это будет поколение, для которого экзотикой станет наш сегодняшний день.

А 20 февраля был мемориальный концерт в "Октябрьском". На сцене, за сценой находились те, для кого Башлачев - человек, в зале - те, для кого Башлачев - миф. В лучшем, случае. В худшем - это были молодые анархисты ("в кожаных куртках, все небольшого роста"). Штурм зала напоминал посадку в автобус в казанском аэропорту: анархисты рвались на Егора Летова. Летов сказал, что они - дерьмо.

Когда я родился, панков ловили и убивали. Поэтому панков не было. Поэтому я и не панк, а может, и не поэтому. Так или иначе, музыка панк проскочила в то время, мимо, чтобы вернуться в виде ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ. Та самая неблагодарная часть рок-публики, которая нуждалась на концертах не в музыке, а в встряске, получила в лице Егора прекрасный подарок. Егор - милый интеллигентный человек. И матерные слова со сцены звучат не ругательно, а очень грустно. И повторять их не хочется.