Николай Стародымов - Киднеппинг по-русски

• Название: Киднеппинг по-русски
• Автор: Николай Стародымов
• Жанр: О войне
• Год: 1996
• ISBN: 5-85585-616-X

Повесть рассказывает об уникальной операции, которую провел московский СОБР осенью 1994 года, накануне ввода войск в Чечню. Историю мне рассказали сами участники тех событий, хотя, конечно, это художественное произведение, а потому расценивать его как документ нельзя.

---

Что за день, подумал с досадой, — и Сушеного, и жену, а теперь вот и дочку обманул. Не любил Максимчук никого обманывать. Во всяком случае, без острой на то необходимости.

Людмила уже лежала в постели, глядя по телевизору что-то иностранное.

— Что показывают?

— Сериал. Тебе это неинтересно.

— Опять какое-нибудь «мыло»?

Людмила его саркастическую реплику пропустила без внимания.

— Нам в отдел стажера, молодого совсем парнишку, прислали на усиление, — сообщил, раздеваясь, Александр.

— Находятся же идиоты, которые сейчас в вашу контору идут, — бросила жена, ткнула, отключая телевизор, кнопку на пульте и погасила свет. — Спокойной ночи!

— Спокойной ночи!

— Максимчук, ты уж утром сам соберись в дорогу. Хорошо? Возьми там в холодильнике что-нибудь…

Ничего не ответив, Александр, шаркая задниками шлепанцев, которые называл «ни шагу назад!», потащился в прихожую. Достал свой «командировочный» чемоданчик. Выглядел тот более чем заурядно. Между тем он был оборудован как раз на случай, если приходилось в связи с выполнением задания какое-то время находиться вне дома. Александр сам приладил в чемоданчике второе дно. Под ним в специальных креплениях гнездились различные принадлежности, которые могли пригодиться в сложных ситуациях. Флакон-брызгалка со снотворным, например, или пузырек с жидкостью, имеющей сильный запах спиртного на случай, если появится необходимость пьяного изображать, кусачки, нож, пилка…

Проверив комплектность, поставил чемоданчик на место и тоже пошел спать. Завтрашний день обещал быть напряженным. Жена тихо посапывала, отвернувшись к стене.

12.10.1994 г. СРЕДА. Москва. Управление. Кабинет Струшникова.

8.45

Струшников, увидев входящего в кабинет Александра, удивленно поднял брови.

— Саня, ты что, забыл, чем сегодня занимаешься? Или собираешься прямо в таком виде заявиться в банду?

— А что? Вид как вид. Я каждый день так хожу… Чем же моя внешность именно сегодня не удовлетворяет высокочтимое руководство?

— Но ты же должен… Твой внешний вид должен играть на образ! Коль ты, по легенде, сбежал из «зоны», значит, должен выглядеть соответственно!

— Соответственно чему, Палыч?.. Киношному трафарету, что ли? Давай спокойно разберемся! Ну, приду я к Аргуну небритый и в фуфайке с клеймом на подкладке… Это будет по кино, но не по жизни. Я должен максимально быть самим собой, как можно меньше притворяться. Не играть роль, а быть в образе, что ли… Короче, все по Станиславскому и Немировичу-Данченко. Тогда и вероятность ошибки в поведении будет минимальной. Ну а щетину трехдневную пусть наши южные братья и «звезды» эстрады носят. Я ее терпеть не могу. Поэтому бреюсь обязательно каждое утро. Даже по воскресеньям. Я физиологическое и эстетическое удовольствие получаю от процесса удаления щетины двойным лезвием…

— Ой, Саня, смотри, доиграешься…

— Палыч, шутки в сторону. Вы мне поручили задание. Я собираюсь выполнять его, как сам сочту нужным, играть при этом в ту игру, которую сам замыслил и которая у меня лучше получится. Только тогда можно рассчитывать на успех при таком жестком дефиците времени. Я привык диктовать условия, а не приноравливаться к правилам, которые мне кто-то будет навязывать. Потому предпочитаю классический преферанс «кингу»-обязаловке. Кому-то это может не ндравиться. А по мне — в самый раз.

— Ну ладно, Саня, смотри, тебе и в самом деле виднее. Ты оружие с собой берешь?

— А то как же! Обовьязково, пане добродию!

— Не паясничай! Какое?

— Конечно же, наш «Макаров». Потому что при всем богатстве выбора другой альтернативы нет.

— Свой штатный?

— Ну, естественно. Если я возьму какой-нибудь «Вальтер» или «смит-вессон» — вот это будет подозрительно. А для человека, бежавшего из «зоны», штатное оружие нашей доблестной милиции самое подходящее. Да и согласись, Палыч, «Макаров» у нас в стране сейчас легче всего раздобыть, так что подозрения он ни у кого не вызовет. Кроме того, со своим родным «стволом» я знаком давно, сжился с ним, стреляю из него неплохо… Короче говоря, Палыч, не учи дедушку кашлять! Повторяю: не кто-нибудь, а я лично иду в банду. И мне вовсе не хочется заполучить лишние дырки в своем организме, кроме тех, что предусмотрены природой. А значит, я сам подумаю о том, как себя экипировать. Договорились?

— Постой, Сань, не заводись. Я хотел поговорить с тобой, а не ругаться. Ты вот вчера на меня обиделся. И, поверь, совершенно напрасно. Ты присядь, присядь, поговорим немного на дорожку… Саня, ты в органах, относительно меня, работаешь без году неделя. Поэтому думаешь, что тебе, нам, всей милиции вполне под силу искоренить преступность. Ладно, ты парень неглупый, понимаешь, что нам не дано ее выкорчевать с корнем, вымести поганой метлой. Но все же рассчитываешь, что мы сможем хотя бы значительно снизить ее уровень. Это заблуждение, Саня. От нас зависит не так уж много. Самый мизер от нас зависит, Саня, если быть честными перед самими собой. Самую капельку рост ее притормозить — вот наша сверхзадача. Поймать конкретного преступника нам вполне по силам, освободить заложника — тоже. Но в целом оздоровить криминальную обстановку в обществе — задача для нас непосильная. Потому что криминальная обстановка в стране зависит от экономического положения народа, от политики, проводимой власть и деньги имущими. На моей памяти наша жизнь менялась ох как часто. Ты вчера решил, что я не стал звонить только потому, что побоялся ответственности. Так ведь? Эх, Саня-Саня…

Не ответственности я убоялся. Впрочем, правильнее будет сказать, не только ответственность меня устрашила. В общем, не побоялся я, а так, слегка поостерегся.

Пойми, мне-то уже особенно терять нечего. Выслуга лет у меня имеется. Будет необходимость — на пенсию уйду хоть завтра. Так что беспокоюсь сейчас, в данном случае, я не за себя, а за тебя. Погоди-погоди, не перебивай, ты знаешь, я редко большие речи произношу, так уж потерпи, послушай… Пойми вот какую вещь, Саня. Мы живем сейчас в очень скользком мире. Куда качнется наше общество завтра, в какую сторону покатится — ты не знаешь. И я не знаю. И даже президент со всем своим аналитическим аппаратом не знает. Наверное, даже Господь Бог — и тот это предсказать не возьмется. Ясно только одно — эквилибрист бесконечно долго на проволоке балансировать не сможет. А наша страна сейчас находится в положении эквилибриста на скользкой проволоке, как тот грешник-мусульманин, который пытается в рай пробраться, а его грехи вниз тянут… Мы куда-то качнемся, Саня, очень скоро качнемся. И тут вдруг ты просишь меня пойти на нарушение закона. Ладно, допустим, я это сделаю. Но вот представь себе: завтра власть в стране в очередной раз меняется — кто за это наше с тобой ходатайство будет отвечать? Я, думаешь? Нет, голубчик, отвечать придется тебе, дураку… Я ведь не против того, чтобы все было честно-благородно. Но вот год назад, в октябре 93-го, ты был за кого?.. Стоп-стоп, не нужно, не отвечай, а то еще пошлешь своего начальника куда подальше, это и впрямь твое личное дело… А через год ты будешь голосовать за кого? А через полтора, при выборах президента, если они, конечно, состоятся?.. Не знаешь или отвечать не желаешь?.. Вот и подумай обо всем этом, Саня…

— Палыч, я тебя понимаю. Но ведь мы служим не президенту, не депутатам, а народу…

— Конечно. Ты прав. Слово-то как громко звучит: народ!.. Но объясни мне, дураку, что такое депутаты, что такое народ, что такое президент в нашем шатком обществе. Депутаты в абсолютном своем большинстве заняты решением личных проблем. Народ, как ему и положено, безмолвствует. Ну а президент… Он не вечен на своем посту. В Штатах какой-то социолог выявил закономерность, согласно которой у нас в стране в скором будущем к власти непременно придут «левые». Так что вполне логично допустить, в этом вопросе ты вчера был абсолютно прав, что через какое-то время начнется очередная чистка в наших органах. Гады, воры, взяточники, прохвосты, которые в наших рядах также имеются, как и в любой другой государственной структуре, все они непременно останутся на плаву, будут принципиальными, чистенькими и незапятнанными. Потому что они, тихие, неприметные исполнители, безынициативные пассивные флюгеры, всегда держат правильный курс, никогда не ошибаются, обязательно оказываются в стане победителей… Впрочем, не так. Они всегда будут среди тех, кто легко и охотно мирится с любым руководством и с любым очередным поворотом северных рек. Я позавчера обратил внимание, как ты отошел, когда Сушеного вязали. Ты ведь его взял. Ты! Но браслетку на руках защелкнули другие, когда он уже безопасен был. Не так? То-то же! Но ведь убирать из органов кого-то надо будет, в жертву очередной перестройке приносить. Тут-то и вспомнят тебя: не о том, как ты убийцу брал, а то, что убийцу пытался из-под «вышки» вытащить… Ведь это уже было у нас в стране, Саня. Было, и не раз. И еще будет, поверь моим сединам!