Бернгард Келлерман - Братья Шелленберг

• Название: Братья Шелленберг
• Автор: Бернгард Келлерман
• Издательство: Государственно издательство Карельской АССР
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1957

Утопический роман немецкого писателя Б. Келлермана (1879–1951) «Братья Шелленберг» рисует мир стяжательства и борьбы за прибыль в условиях капиталистического общества.

---

Не пойти ли ему все-таки к Штобвассеру? Они ведь старые друзья, с того самого времени, как в детстве расставляли кегли в «Золотом Ангеле». Ведь звал же его Штобвассер к себе, ведь предложил ему свою комнатушку. Георг уже торопливо направился было туда, но, сделав несколько шагов, задыхаясь, остановился. Он представил себе, как Штобвассер лежит в нетопленном сарае, бледный, кашляющий, без средств. Ни за что не согласился бы он быть ему в тягость.

Но несколько дней спустя им вдруг овладело уныние, и он уже не смог совладать с искушением. Другого спасения уже не было. Два часа тащился он в западную часть города, пока, наконец, чувствуя головокружение, обессилев, не вошел во двор, где стояла мастерская Штобвассера. Жалобно заблеяв, коза высунула голову из сарая. Он уже собирался постучать к Штобвассеру, как вдруг услышал за дверью женский голос, болтавший и смеявшийся. Он, крадучись, ушел: так было лучше. Он внезапно задрожал, лоб покрылся кспариной, словно он собирался совершить преступление.

Да, худо с ним было, он чувствовал это сам.

У него теперь был уже жалкий и запущенный вид тех впавших в нищету людей, с которыми не любят встречаться хорошо одетые господа, сохранившие некоторое чувство сострадания. Многие не переносили вида этих несчастных, которых можно было в ту пору встретить на каждом шагу. Только те откормленные, с бычьими затылками, что превосходно пережили войну и революцию, не смущались этим зрелищем. Ледяными и жесткими взглядами пронизывали они Георга, не видя его. Другие катили мимо в своих автомобилях, которые переносили их из контор в загородные виллы. Они избавлены были даже от зрелища этих обездоленных людей и от собачьих взглядов нищих.

Георг вдруг заметил, что харкает кровью. «Вот как, – подумал он, – рецидив!»

Но вскоре он успокоился: не он один был в таком положении. Их было много, много в восточной части города, и среди безработных и нищих каждый десятый харкал кровью.

В эти дни, когда у него глаза все больше стекленели и походка становилась все более утомленной, он однажды совершенно неожиданно увидел Качинского. Это было вблизи Ангальтского вокзала. Качинский вышел с каким-то молодым человеком из цветочного магазина и быстро переходил на другую сторону улицы с букетом желтых роз, чтобы сесть в автомобиль. На нем были великолепное светло-серое пальто и серая плюшевая шляпа. Аромат его папиросы стлался в воздухе.

Качинский скользнул по Георгу взглядом. Узнал ли он его? Да, да, конечно, он его узнал! Георг заметил, как он нервно садился в автомобиль.

И в этот миг произошло нечто непостижимое, нечто такое, чего Георг никак не мог понять, когда впоследствии вспоминал об этом. Внезапно он в два-три прыжка подбежал к автомобилю, чтобы постучать в стекло. Но в тот же миг машина укатила. Слава богу!

Бледный от стыда, Георг остановился. Прокусил себе губу: так дальше жить невозможно, ни одного дня. Но на что решиться, на что?

И снова пустился он ходить по улицам без всякого плана. Но тут у него в мозгу проснулась одна мысль. Почему он раньше не набрел на нее?

Он вспомнил вдруг, что в ночлежном доме, где иногда ночевал среди лишенных крова, познакомился с нищим старичком, который был обычно пьян и лежал подле него в облаке винных паров. Нищий этот, симулировавший пляску св. Витта и по привычке дрожавший порою даже в ночлежке, рассказал ему об одной сказочной фирме, крупном предприятии, принимавшем на службу безработных. Эта фирма, по его словам, находилась на Линденштрассе, и адресом нельзя ошибиться, потому что этот дом стоит весь в лесах.

– Вам следовало бы туда пойти, – посоветовал старик, – для меня это не дело, а для вас может представить интерес, молодой человек! Спросите там некоего господина Шелленберга. Это имя сообщил мне один знакомый. И, подумайте, как мне повезло – сам господин Шелленберг в это время как раз спускался по лестнице. И представьте себе, он тут же подарил мне пять марок и приказал своим молодым людям дать мне работу. Они дали мне железнодорожный билет в Науэн и объяснили, куда мне там пойти и к кому обратиться.

– И вы поехали в Науэн? – спросил Георг.

– Я? Ха-ха, ну и чудак же вы! Нет, это дело не для меня, слишком я стар, чтобы уезжать из города. Я просто продал билет на вокзале.

Необыкновенная это была история, такая необыкновенная, что Георг приписал ее пьяному воображению старика. Но теперь, в этот миг, когда он уже близок был к отчаянию, вдруг у него мелькнула мысль: а что, если эта сказочная фирма Шелленберг существует в действительности? Во всяком случае это можно ведь проверить. Денег это не стоит. В эту минуту он находился близ Виттенбергской площади и должен был пройти изрядное расстояние до Линденштрассе.

Тем не менее Георг решил немедленно, сию же минуту пуститься в путь. Пусть поздно – все равно, вперед! И он сразу зашагал. Было уже довольно темно, когда около семи часов вечера, обливаясь потом, задыхаясь, он достиг Линденштрассе. Да, теперь его снова совершенно покинула надежда. Болтовня алкоголика!

Но, к величайшему своему изумлению, он действительно увидел дом, весь окруженный лесами. Пахло известкой и сыростью. Подвальный этаж обшит был досками, и на них огромными буквами стояло: «Работа! Мы даем вам работу! Поступайте немедленно! Справки всякого рода!»

Дом был весь почти погружен в темноту. Только верхний этаж был ярко освещен.

Швейцар вышел из своей комнатки и ворчливым, усталым голосом сказал:

– К сожалению, уже закрыто.

В этот миг по коридору проходил молодой человек в длинной рабочей блузе, какие носят архитекторы и художники на работе, и кинул взгляд на Георга. Молодой человек уже собирался скрыться за дверью, но вдруг остановился и посмотрел Георгу прямо в лицо: это лицо было бело, как снег, веки – сизы, а глаза – лихорадочные, без взгляда и выражения.

– Прием на работу прекращен, сударь, – сказал молодой человек с любезной улыбкой. Он потупился, подумал и сделал затем пригласительный жест. – Но пойдемте, посмотрим, нельзя ли для вас что-нибудь сделать. Заприте дверь, – крикнул он швейцару, – и никого больше не впускайте, никого, слышите! – Обратившись к Георгу, он продолжал: – За последние дни мы приняли пять тысяч человек и совсем перегружены. У нас нет больше ни пфеннига для содержания еще одного человека. Но пойдемте. Я вижу, что вы страдаете, и постараюсь вам помочь.

Георг облегченно вздохнул. Уже много недель никто не обращался к нему с такой дружелюбной простотой, как этот молодой человек.

– Есть ли возможность поговорить с господином Шелленбергом? – решился спросить Георг.

Молодой человек удивленно взглянул на него. Он даже отступил на шаг.

– Вы хотите видеть господина Шелленберга? – переспросил он тихо, с выражением крайнего изумления. – Может быть, у вас есть особые, личные рекомендации к господину Шелленбергу?

– Нет, нет, – пролепетал Георг.

Молодой человек усмехнулся.

– Видеть господина Шелленберга нет решительно никакой возможности. Господин Шелленберг работает по шестнадцати часов в сутки, и я сам, хотя и состою в комитете врачей, имею возможность говорить с ним не более пяти минут в неделю. – Молодой врач испытующе поглядел Георгу в лицо и сказал, помолчав: – Войдите в эту комнату. Там вам сообщат наши условия работы. Будьте здоровы, желаю вам всего хорошего!

Георг прочитал какую-то бумагу, не понимая ее. Он готов был взять работу на любых условиях, и ему было совершенно безразлично, что предлагал этот предприниматель Шелленберг. Ему сообщили, что в этот вечер он уже не может выйти из дома, и указали на деревянные нары в длинном коридоре.

«Все это словно чудо, – говорил себе Георг, когда улегся на деревянные нары, разбитый и в ознобе. – Не сон ли это? Не лихорадка ли? Не конец ли?» Но вдруг от изнурения заснул.

Проснувшись наутро, он, к своему изумлению, увидел себя все на тех же нарах. Значит, это не сон, не бред. Ему вручили железнодорожный билет и указали, что он в таком-то месте, – это было название небольшого городка, неподалеку от Берлина, – должен туда-то явиться для получения работы.

Георг сел в вагон и, когда поезд покинул вокзал, высунулся из окна, чтобы еще раз взглянуть на этот город, где он бродил неделями, как собака, потерявшая хозяина.

Город дымился, дождь все еще лил. Облака пара поднимались над домами и обволакивали целые кварталы густой пеленой.

– Я вернусь еще, – сказал Георг. И слишком робкий для того, чтобы в действительности выдать жестом свое волнение, он мысленно простер к городу руки. – Я еще вернусь, Христина!

А Христина, таившаяся где-то в этом безграничном море каменных кубов, протягивала руки ему навстречу и отвечала:

– Я жду тебя! Вернись! Я тебя по-прежнему люблю!

Когда поезд оставил за собою последние городские дома, Георг поудобнее уселся на деревянной скамье, и ощущение, какого он уже давно не испытывал, наполнило его душу. Чуть ли не показалось ему, что он счастлив. Несмотря ни на что!