Эдит Хилл - Порабощенные сердца

• Название: Порабощенные сердца
• Автор: Эдит Хилл
• Издательство: журнал "Панорама"
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7024-0195-6

Женщина по имени Рика — единственная, кто остался в живых после нападения на ее деревню римских легионеров. Теперь самое сильное чувство в ее жизни — ненависть к римлянам. Однако волею короля именно к ней в дом попадает в качестве раба римский центурион Гален Мавриций, посланный в стан врага с тайной миссией искать мира с отказывающимися покориться римскому владычеству племенами северной Британии. И именно этот человек становится для нее всем. Преодолевая ненависть, вырастает великая, изменяющая их обоих любовь…

---

— Рика, я получил приказ вернуться в Дэву после того, как договор с Церриксом будет подписан.

Она замерла в его объятиях, но промолчала, просто кивнув в знак того, что расслышала сказанное.

— Согласна ли ты покинуть все это и уйти со мной?

— Уйти с тобой? — По лицу ее прокатилась волна чувств, которые он не смог разобрать. — В качестве кого? Твоей шлюхи?

— Нет, — он сел, увлекая ее за собой, — в качестве моей жены.

Она взглянула ему в глаза. Против ее воли глаза наполнились слезами.

— Ты знаешь, что это невозможно, — прошептала она. — Ты сам мне говорил, что в вашей армии солдатам не разрешено жениться.

— Они не могут этому помешать — только отказываются признавать брак. Пока я могу платить за твое проживание за воротами лагеря и перевозку вслед за мной, когда меня перемещают…

— Перемещают? Куда? В эти чужие страны, о которых ты говорил и названия которых я даже не могу выговорить? — Рика тихо и невесело рассмеялась. — Нет, Гален. Это не для меня. Хотя я и люблю тебя так, как никогда, никого и ничего не любила, я не хочу прожить жизнь, наблюдая, как ты шагаешь от битвы к битве, все время зная, что когда-нибудь ты можешь не вернуться. А если это произойдет, что тогда? Должна ли я буду, чтобы выжить, найти себе другого вместо тебя, как сделала твоя мать, когда не вернулся отец? А потом другого и еще, пока не стану настолько стара, что не буду нужна никому?

Она помолчала и продолжила с решительным выражением на лице:

— Как ты не можешь уйти от своей судьбы, так я не могу от своей. Мое место здесь… с Дафиддом. Боюсь, что это только вопрос времени, когда муж Лунед заставит ее избавиться от него. Если меня не будет здесь, его никто не возьмет. С тех пор, как ты ушел, он почти все время был со мной. Я даже удивляюсь, почему он согласился покинуть меня этим утром, когда я настаивала, чтобы он вернулся для безопасности в крепость. Теперь ты видишь, я не могу уйти.

Рика потрясла головой. Ее горе угрожало захватить ее целиком, в ушах у нее шумело, и она боялась, что упадет в обморок. Ей был нужен этот человек, она хотела его, но всегда знала, что он не будет с нею. Собрав последние силы, она закрыла глаза и нежно поцеловала его.

— Ты предложил это из чувства вины передо мной, Гален, и, я думаю, на самом деле перед тем, как спрашивать, уже знал ответ. Ты не можешь остаться. А я не могу пойти с тобой. Между нами все кончено.

Он обнял ее. Она была права — во всем. Он действительно знал ее ответ, но ему нужно было спросить.

Они в последний раз легли вместе, и он овладел ею с такой нежностью, какую прежде не мог от себя ожидать. Он овладел ею не как мужчина женщиной — от страсти, а как муж женой от любви. Он любил ее всеми силами своей души.

Потом он нежно поцеловал ее, поднялся и начал одеваться. Она подошла к очагу и, помешав угли, добавила новые поленья, чтобы разжечь огонь и разогнать предрассветный холод.

Гален закончил застегивать доспехи и надел перевязь, на которой крепились ножны меча, плащ и поднял с пола шлем. Рика по-прежнему стояла на коленях перед огнем, глядя на языки пламени. Он подошел к ней.

— Рика…

Она посмотрела на него снизу. На какое-то мгновение при виде его, возвышающегося над ней, в форме и вооруженного, у нее перехватило дыхание. Она всегда чувствовала в нем силу, верность чести и чувство долга — качества, неотделимые от мужчины. И все же при виде его, солдата, она поняла, что иным он быть не может. Всплыли ее слова, сказанные Дафидду после того, как он ушел — он не фермер… он воин. Внезапно она поняла, что, будь он другим, она не любила бы его так. Но он принадлежал войне настолько, насколько человек вообще может принадлежать чему-либо.

Рика не могла понять, что успокаивающего было в этом внезапном озарении, но это было именно так. Возвращая его собственной судьбе, она делала ему величайший подарок.

Вставая, она попыталась улыбнуться.

— Ты должен идти. Что подумает твой наместник, если ты опоздаешь? — Она подняла руку и разгладила складки плаща, собравшиеся на груди. Это был предлог коснуться его, еще раз только коснуться.

Он поймал ее руку, повернул и приложил к губам. С невысказанной нежностью провел пальцами другой руки вдоль щеки.

— Ты знаешь, что ты значишь для меня!

— Я знаю, — шепнула она, чувствуя, как подступают слезы, которые она поклялась не показывать. — А теперь иди, любимый, иди, пока у меня есть силы сказать тебе это. Иди со спокойной душой, но больше никогда не возвращайся, потому что я не в состоянии жить постоянной жестокой надеждой на то, что однажды ты сможешь вернуться. Я должна знать, что все кончено. Обещай мне. Пожалуйста, Гален.

— Мое сердце навеки отдано тебе.

— Мое тоже не свободно. Но ты должен обещать мне, Гален. Прошу тебя.

Когда он кивнул, ей снова захотелось заплакать, но она сделала героическое усилие и удержалась. Он дал ей все, что мог.

— Иди же! — Крик вырвался из самой глубины ее сердца.

Он погладил ее по голове и вышел.

Глава 22

Солнце, похожее на огненный шар, поднялось из-за темных холмов. Его лучи слепящими бликами отражались в полированных доспехах и оружии построившейся когорты.

Гален зажмурился. Затем краем глаза заметил движение, тень на земле от чего-то над его головой. Взглянув на небо, он увидел орла, который, изредка взмахивая крыльями, парил над ними, направляясь к лесу. Жрецы легиона, увидев его, несомненно обрадовались бы этому счастливому предзнаменованию.

Криво усмехнувшись про себя, Гален перенес свое внимание с небес на грешную землю.

На нейтральной территории перед лагерем римлян возвышался церемониальный шатер. На шестах развевались золотые и малиновые вымпелы. Под навесом в кресле спокойно сидел британский наместник. Его окружали трое старших офицеров, блистая отделанными бронзой парадными доспехами и алыми плащами, обшитыми золотом.

Накануне Гален вежливо отклонил приглашение Агриколы присоединиться к этим офицерам из двадцатого легиона, расквартированного в Британии, потому что его место было не там. Его легион остался в Дэве. Кроме того, он предпочитал стоять среди солдат, где он вызывал гораздо меньшее подозрение у ордовиков. Он не видел необходимости растравлять рану, подчеркивая, что сыграл свою роль в происходящем. Он также предпочитал находиться в позиции постороннего, независимого наблюдателя и поэтому выбрал точку левее и немного позади передних шеренг.

Хотя он верил в то, что Церрикс не нарушит перемирия, его преследовало постоянное и все растущее тревожное ощущение опасности. Человек на опыте учится доверять некоторым чувствам. Инстинктивное предчувствие неминуемой беды было одним из них, другим — почти физическое ощущение того, что все не так. Но он не мог понять, была ли какая-то материальная, внешняя причина для беспокойства, или оно коренилось внутри него. Но эмоции эмоциями, а он оставался солдатом, и все еще мог заметить недостатки оборонительной позиции.

Расположенные как сейчас, по одной центурии с каждой стороны шатра и остальными четырьмя, плотно стоящими за ними, они, хотя и прикрытые с тыла собственным лагерем, все же были не защищены. Более того, при подобном парадном строе каждое подразделение, стоящее плотным квадратом по восемьдесят человек в каждом, представляло собой превосходную мишень для стрел и дротиков. Почти невозможно метнуть оружие в плотную массу и не попасть в человека. Один-единственный тщательно нацеленный залп достаточно большой группы людей мог сразу вывести из строя треть сил Агриколы.

Гален медленно взглянул на ряды солдат, стоящих слева от него. Каждый стоял как вкопанный, с мечами и кинжалами в ножнах, держа дротики и щиты наготове. По крайней мере, это боевой легион, подумал он, снова прикидывая возможности.

Его движения не ускользнули от внимания человека, стоящего рядом с ним. Сита понимающе скосил на него глаза, ветерану тоже не нравилась вся эта позолота и пурпур. Но такой ритуал был важен для обеих сторон, и побежденной и победившей.

Гален не видел рыжего фракийца до самой команды на построение. Ему хотелось бы с ним поговорить. Собственно, он поговорил бы и с другими освобожденными, с Фацилом и юным Гаем, которые стояли в строю, и даже с молчаливым Валерием, находившимся сейчас на попечении врача. Его, вероятно, должны были уволить из армии. При виде обезглавленного товарища внутри юноши что-то сломалось, и эту болезнь не могли вылечить никакие лекарства.

Гален выругал себя за небрежность. Он должен был настоять на встрече со своими людьми либо до, либо после встречи с Церриксом и старейшинами. Слухи иногда основываются на фактах, и они всегда распространяются быстрее. Не исключено, что римляне получили от ордовиков какие-то сведения, но приняли их за досужие сплетни.

Прошло уже четыре дня с момента исчезновения Маурика. Разведчики Церрикса не обнаружили никаких следов его отряда. Гален и воины, сопровождающие его к Агриколе, тоже не заметили присутствия изменников. И все же Гален знал, что этот человек не откажется от своих претензий на власть. Он с сотней присоединившихся к нему бунтовщиков просто поджидал удобного момента. И без сомнения, этот день — день подписания договора между Римом и последним племенем западной Британии — может показаться ему самым подходящим.