Эрик Димок - Джим Кларк. Легенда гонок. Часть 2.

• Название: Джим Кларк. Легенда гонок. Часть 2.
• Автор: Эрик Димок
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Он скрывал свои душевные терзания, полагая это формой самодисциплины. Он отмахивался от трагических происшествий, говоря, что, к счастью, наделен плохой памятью. Это было ложью.

Если в выводах «Journal of Psychiatry» и была ошибка, то она заключалась в том, что гонщики «сознательно не думают о смерти». Они в большинстве своем умные люди и, хотя они могут объяснять чужие аварии неудачей, которая по той или иной причине не случится с ними, они, конечно, думают о смерти. Иннес Айленд, бывший предшественником Кларка в команде «Lotus», описывал в трогательном некрологе Кларку, как он иногда закрывал дверь своей спальни наутро перед гонкой и думал, сможет ли он открыть её вечером.

Иннес Айленд. Прекрасно осведомлен обо всех опасностях автогонок.

Джим Кларк никогда не забывал аварий, которые были результатом технических неисправностей. Гоночные машины по своей природе всегда были легкими и часто хрупкими, построенные на пределе технологии, выходя за границы знаний. Гоночные машины «Lotus» являли собой пример новейших технологий, и их создатели, как и все остальные, кто хотел быть конкурентоспособными, иногда рисковали, забираясь в еще неизведанные области конструирования. Общий эффект аварий, в которых гонщики теряли контроль не по своей вине, был ошеломительным. Контроль, как мы помним, был центром психологической оценки и находился глубоко в подсознании Джима Кларка. Контроль над жизнью и судьбой был для него необходим, и однажды он почувствовал, что теряет его, когда оказался пассажиром в вертящейся гоночной машине, без надежды и без цели.

В повседневной жизни он беспокоился о том, что подумают его домашние, и когда он вернулся домой в 1961 году после ужасного происшествия в Монце, которое повлекло смерть не только «Таффи» фон Трипса, но и 14 зрителей, он был вне себя от беспокойства. Он привез пленку, которую просматривал множество раз. Его сестра Бетти рассказывает о его напряжении: «Он был действительно напряжен. Он постоянно пил успокоительное. Он обсуждал это с семьей и был уверен: Таффи налетел на него, намеренно или нет». Этого было достаточно для него, чтобы вернуться к нормальному состоянию и отправиться на ярмарку в Кельсо, где, как он знал, никто не будет винить его в смерти друга.

Реакция Джеки Стюарта на опасность была реакцией истинного экстраверта. Он решительно боролся за то, чтобы сделать автогонки безопаснее. Он никогда не слышал, чтобы Джим Кларк обсуждал серьезные аварии, которые так повлияли на него. «Он никогда не говорил со мной об аварии фон Трипса. Он никогда не обсуждал это. Это было частью его защитного механизма и, я думаю, частью его проблемы. Эти аварии были его главным оправданием в нежелании жениться. Он не хотел жениться, оставаясь подверженным большому риску в автогонках, но это могло быть всего лишь поводом избежать необходимости принимать решения.

Зандвоорт. 1960 год. Команда «Lotus». Колин Чепмен, Иннес Айленд, Джим Кларк, Алан Стейси.

Джим Кларк держал эмоции в себе, и становился все более напряженным с годами, расслабляясь, возможно, только внешне, когда он был в машине, или наслаждался, с оглядкой, впрочем, своей популярностью, которую он принял с готовностью, удивившей многих, кто все еще наивно считал его застенчивым пареньком с фермы. У Джима была легкая походка, но нервные манеры. Этого сочетания Роб Уокер никогда не встречал ни у одного другого гонщика уровня Кларка. Мосс никогда не был так взвинчен и никогда не грыз ногти, как Кларк: «Стирлинг всегда чистил ногти или подрезал их или еще что-то, но он никогда не подавал виду, что нервничает. Единственный раз он выказал слабый признак нервного напряжения в его первой гонке Формулы-1, после его аварии в Спа. Он посетил уборную перед гонкой».

Семья. Джим и Сьюзан сзади. Слева направо Изабель, Бетти и Матти.

Хелен и Джеки Стюарты были для Джима близкими людьми. Хелен считала Джима неуверенным из-за его привычки грызть ногти, но не могла понять, что сделало его таким: «Его сестры придавали ему уверенность в себе. Может быть, когда их не было рядом, он терялся». Что абсолютно точно - это то, что Джим никогда не поверял своих страхов и волнений об опасностях автогонок кому бы то ни было. Дэвид Бенсон, в соавторстве с кем он написал серию статей для «Daily Express», не мог обсуждать с ним тему опасности. Он мог говорить со своим старым другом Яном Скоттом Уотсоном об авариях, таких как та, с фон Трипсом, описывать, что случилось, но никогда не обсуждал сопутствующие им эмоции. Он никогда не говорил об этом с Хелен или Джеки Стюартами, или Джабби Кромбаком, или Салли Сворт, или с любыми журналистами. Он всегда держал это в себе, размышляя об этом, переживая, и держал за запертой дверью эмоции, которые прорывались только изредка и вне публики, когда он больше не мог их сдерживать.

Джим Кларк, возможно, не хотел волновать семью. Питер Хетерингтон считал Кларка «отличным твердым шотландцем, и его обаяние могло только унести вас далеко от реальности. Если вы пытались надавить на него, «створки раковины» захлопывались, и вы больше не могли повлиять на него. Он никогда не говорил об опасности автогонок, кроме как чтобы принять их во внимание, как разумный участник».

Так что, пусть и с оговорками, Джим Кларк отлично подходил под модель психологов. За рулем он демонстрировал разницу между тем, чтобы водить машину достаточно быстро, чтобы получить место в последнем ряду стартовой решетки, и вождением еще на милю в час быстрее, чтобы оказаться в первом ряду. Многие гонщики могли сбросить пару секунд со времени на круге за счет характера, решительности, даже храбрости, но последние полсекунды были вне досягаемости для всех, кроме немногих действительно талантливых. Десятые доли секунды, обеспечивающие поул-позицию, выигранные хладнокровно, относительно безопасно и, кроме того, регулярно, были только во власти Фанхио, Нуволари, Аскари, Сенны, Мосса, Стюарта и Кларка. Поул редко завоевывается смелостью, одного бесстрашия для этого недостаточно. Даже герои на трассе редко приписывали свой успех героизму. Как раз наоборот.

Матерчатая кепка, кардиган, трость и все взгляды прикованы к овце. Ярмарка в Кельсо.

Кларк обладал выверенным и заботливо отточенным мастерством, заключающимся в редкой способности впитывать все прикосновения, звуки и ощущения гоночной машины, понимать их и замедлять действия в достаточной мере, чтобы вести себя соответствующе. Это было сродни езде по лезвию ножа и абсолютно идеально, не в том, чтобы пройти по той же линии в повороте круг за кругом, но выбрать каждый раз единственно верную траекторию в повороте круг за кругом, и если на пути был трафик, суметь сменить траекторию, подстраиваясь под изменяющиеся условия.

Джим Кларк мог даже учитывать изменения в самой машине. Во время Гран-при Монако 1964 года отцепился задний стабилизатор поперечной устойчивости, сделав управление весьма проблематичным, что вынудило бы большинство других гонщиков заехать в боксы или замедлиться. Но не Кларка. Он не только сохранил лидерство, но и изменил стиль вождения так, чтобы компенсировать недостаток машины. Еще один раз он оправдал модель психологов, улучшив свое выступление под давлением стресса, стресса, который он сам и вызвал, но все же стресса. Здесь, за рулем, он чувствовал полный контроль над машиной, гонкой и судьбой. Кларк винил себя за промах на первом круге и неизменно улучшал время на круге с 1м 40.7сек до 1м 35.7сек, по мере того, как его топливные баки пустели.

Он совершил несвойственную ему ошибку на первом круге, задев барьер в шикане на подъезде к гавани. Видимых повреждений у машины не было, так что он продолжил движение, преследуемый его хорошим другом и соперником Дэном Гарни на «Brabham». Казалось, ему не было дела до того, что стабилизатор больше не влиял на подвеску. Он продолжал гонку, как будто ничего не случилось, и опустился на третье место только, когда его зазвали в боксы, чтобы убрать стабилизатор, пока он не отвалился окончательно и не стал причиной аварии. Он так и не смог победить в Монако.

При этом присутствовал бывший механик «Lotus» Дик Скаммел, позже ставший гоночным директором в «Cosworth Engineering». «Его время на круге немного ухудшилось, пока он пытался понять, что случилось, - вспоминает он. - Но потом он вернулся к прежнему времени. Мы не были уверены, в чем была проблема, так что я спустился к шпильке, чтобы посмотреть. Когда Джимми проезжал мимо во второй раз после того, как я добрался туда, он выделил меня взглядом из толпы и показал мне большой палец. Он привык к изменившемуся состоянию машины и продолжал гонку, как будто ничего не произошло».

«Носатый» Симс считал его приспособляемость главным преимуществом. «Он мог приноровиться к любой ситуации, даже если с машиной было что-то не так и не было времени её исправить».