Владимир Гельфанд - Дневники 1941-1946 годов

• Название: Дневники 1941-1946 годов
• Автор: Владимир Гельфанд
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Артзавод, где размещается База, очень далеко от города. Пришел, когда уже было совсем темно. Большие деревянные бараки летнего устройства. В каждой комнате 2-3 офицера. Беседа с некоторыми выявила много неприятных вещей: скука, строгость начальства и прочее.

Дежурный встретил меня любезно - новый человек здесь редкость, и беседа с таковым приносит удовольствие. Командира части не было, тогда пошел к зам. по строевой - майору. Он внимательно выслушал меня, когда я рассказывал о своей трудовой деятельности, смотрел мои стихи, интересовался. Очень отзывчивый, чуткий и проникновенный человек. Он сразу понял характер моих устремлений и постарался пойти мне на встречу.

- Должность делопроизводителя - низкая должность. На ней нет роста. Я бы посоветовал другие должности: помощник начальника транспортного отдела. Помощник начальника или начальник АХЧ, помощник начальника склада. Я поговорю еще с командиром базы и к завтра будет насчет вас решено.

Потух свет, когда я выходил от майора. От моего фонарика он отказался.

В коридоре встретил капитана зам. по политчасти. Он рассказал о своих лозунгах.

01.11.1945

Заводской пригород Вельтена (1 километр от города).

Пожелал увидеть все, что относится к политической работе и культурному развитию комсомольцев. Лозунги и плакаты висели повсюду.

02.11.1945

Обратил внимание на граматические ошибки и отсутствие знаков препинания в текстах. "Пойдемте со мной," - потащил меня капитан на улицу через весь ряд бараков, - "в ленкомнатах бойцов нужно проверить, а я три класса закончил, мне трудно контролировать."

С карандашом в руках бегло осмотрел, исправил ошибки и посоветовал художникам переписать заново наиболее неудачные места. Вошел командир роты и стал оправдываться, извиняться: "Видите ли, это начало, ошибки поправимы, все делают ошибки, тем-более молодые парни-украинцы. Здесь был комбриг, сюда приезжала комиссия и даже похвалила нас за оформление ленинских комнат. А вы откуда прибыли, не из политотдела?"

Его поторопился успокоить капитан: он прибыл к нам работать, а сейчас я попросил его помочь нам.

Поздно вечером ко мне постучался майор-заместитель: пойдемте к комбазы.

Долго выбирали втроем наиболее подходящую мне работу. Остановились на транспорте. Ставка 700 или 750 рублей. Должность - инженер-капитана, а справиться с ней будет легче, чем со всякой другой.

- Пока вам нечего делать - транспорта нет. Вы ознакамливайтесь. И особенно я вас попрошу помочь выпустить стенгазету и оформить плакаты к Октябрьским дням. И учтите, что возможны перемещения. Мы посмотрим как вы поворачиваетесь, как справляетесь с работой. - Заключил комбазы.

Я вышел довольный собой, начальством и новой работой. Это было еще позавчера, в день моего прибытия. А вчера ездил за вещами в Креммен. Не хватило бензина, и мы пробыли там до вечера.

Встретился с лейтенантом-политиком, с которым так неудачно поселился и который меня обобрал. Что еще он похитил - не знаю, но бросилось в глаза исчезновение водки и запертая от меня половина шкафа - видимо он что-то перепрятывал, причем сержанту доверил ключ, а мне нет. Увидев меня в столовой, он впервые не поздоровался и поспешно проскользнул в другую комнату. А сержант - тот продолжает прикидываться невинным, и даже позволил себе спросить, почему я не оставил фуражку, которую обещал ему прежде.

Когда заехал за вещами - к Нине не зашел, но, думаю, та и не особенно была заинтересована в этом. Полагаю, она найдет себе более "достойную" пару. Пропащая она девка...

04.11.1945

Вельтен.

Судьба опять подарила мне удовольствие - еще одну поездку в Потсдам-Капут, Берлин-Хенигсдорф-Вельтен.

На все отводилось мне мало времени - полтора дня. Но сколько самых разнообразных, самых свежих и самых неожиданных впечатлений вынес я из своего внеочередного рейса по уже знакомым и проторенным местам-дорогам. Не передать! Но попробую.

Темно и сонливо повсюду - и в комнате, и на дворе. До двух часов ночи не спал накануне - перекладывал. И теперь так не хотелось подниматься, идти навстречу этой серой холодной неизвестности. Телу хотелось тепла и отдыха, уму - пытливому, неспокойному и тревожному - впечатлений.

Машина уже стояла во дворе завода (орудийного), где сейчас живу и работаю. Шофер устал ждать, и пока я одевался, отчаянно гудел сигналом, не щадя аккумулятора.

05.11.1945

Я сильно пьян. Все здесь переплелось. С моей затеей получилась крупная неприятность. Я не сумел удержать в груди черную тайну моего преступления и выложил откровенно майору Корнееву. Он передал командиру базы, и дело зашло слишком далеко.

Зачем я участвовал, ковырялся в болоте этом? Но ведь и предать-то ему старшего лейтенанта нельзя было. Он бы опозорил мою часть. Я должен был его выручить, пусть я наравне с ним теперь виновен. А болтать лишнее - это ли не глупости?! Я тогда еще не выпил, когда проболтался.

Комбазы и его зам. - очень справедливые и умные люди. Они, если тоже хотят погулять и повеселиться, то только за счет своих собственных денег. А мы-то, дураки, на мелочи размениваемся.

Так своим откровением я потерял авторитет у начальника.

Если бы я сидел - я бы написал больше, но рука трусится от трамвая, а мест нет.

06.11.1945

Хайликезее.

Праздничные дни, подготовка к ним в особенности сильно попортили мою репутацию в глазах начальства.

Началось с военторга. Начальник АХЧ никак не мог прикрепить к нему свое хозяйство. А ведь нужно было - особенно к праздникам. Тогда он попросил меня вместе с ним съездить, выпросить:

- Ты еврей и майор тоже еврей, тебе с ним легче договориться.

На самом деле совсем напротив. Судьба и злосчастная природа лишили меня красноречия. И вообще, обычно все мероприятия, в которых мне случается участвовать, непременно не имеют успеха. Но в данном случае мне повезло. Нам посоветовали ехать в Потсдам за получением разрешения на прикрепление к военторгу, без которого все труды и старания бесполезны.

Перспектива замечательная. Я намекнул о своем желании съездить в главное управление торговли. Старший лейтенант Юрченко (начальник АХЧ) с радостью подхватил эту мысль, подкинул начальнику. И вот опять я получил командировку, хлеб на дорогу, и захватив с собой привычный маленький чемоданчик и плащ, поднялся в кабину машины.

Выехал в 7 утра, а в 12 был в Потсдаме. Все на попутных машинах. По дороге-шоссе длинной вереницей тянулись красные узкотелые автобусы, до отказа груженые детьми. Я насчитал машин пятьдесят. Было интересно знать, куда и зачем едут дети на английских машинах, и когда у моста случился "затор" - подошел, поинтересовался. Оказывается, добрые великобританские джентльмены-дядюшки принялись создавать курорты и лечебницы для бедных, невинных немцев. Всего отправлено на поправление более 50 тысяч детей и предстоит еще не одна отправка.

В Вельтен вернулся благополучно. Был голоден, намерзся. Сразу направился в столовую. Там было весело - пели все дружно, и командир базы майор Скорокин был душой коллектива. От него исходило столько жизнерадостности и веселья, что и все радовались, глядя на него.

Было настроение грустное, но когда выпил, сразу забыл о горестях и неудачах житейских. Хлебнул порядочно, грамм 600, после этого вдруг позабыл себя, и не могу по сию минуту отчетливо вспомнить дальнейшее.

Офицеры не умеют пить. Напившись, теряют самообладание и свой авторитет. Всю ночь хлопанье дверьми, базарная ругань, драки и крики.

07.11.1945

Берлин, по дороге на Хайликезее, в электричке.

Мой праздник в дороге. Пусть утомительна моя поездка, пусть временами я голоден и на ветру и морозе нахожусь, все-же мне доставляет удовольствие то богатство впечатлений, которое повсеместно окружает меня в пути. Бывают неприятности, бывают хорошие знакомства, разговоры, наблюдения.

Сегодня, например, два особо знаменательных события врезались в мою память и неотвязно грызут воображение. Нет, вру! Еще длинная цепь происшествий тревожит меня, никак не желая оставить бесследно во мне то, что имело место произойти.

Сразу по приезду в Вайсенсее я обратил внимание на двух офицеров, которые, крепко напившись, безобразно себя держали на большой людной улице (Берлинерштрассе). Особенно меня возмутил и обидел поступок старшего лейтенанта, который с дикими ругательствами бросался к одной немке, чем обращал на себя недовольные взгляды прохожих. Я поспешил вмешаться в назревавший конфликт и успокоить наших людей.

- Достань нам водки, лейтенант! - обратились они ко мне, уже позабыв о немке.

Я вспомнил о своей бутылке и пообещал им ее продать, при условии, что они перестанут ругаться и бушевать на улице, и вообще уйдут куда-нибудь.

Обошлось не без выгоды для меня - я выручил полторы сотни марок, продав за астрономическую цену, по сравнению со стоимостью водки в военторге, и на эти деньги купил любимых шоколадных конфет.