Дэвид Геммел - Эхо Великой Песни

• Название: Эхо Великой Песни
• Автор: Дэвид Геммел
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-016008-9

…Две луны встали в небе.

…Армия безжалостной Королевы Кристаллов обрушилась на города и веси мира, покинутого и забытого усталыми повелителями — бессмертными Аватарами, и не защититься от врага ни мечом, ни магией.

Кто же остановит кровавую поступь Зла?

Лишь жалкая горстка храбрецов, которым уже нечего терять. Воин, ожесточенный трагедией прошлого. Чужестранец, ведомый тайной миссией Служитель богов, обладающий загадочным даром. Юная дева, мечтающая о героических деяниях. Безумец, утративший связь с реальностью.

В руках этих пятерых — судьба мира…

---

Этот вопрос ошеломил Софариту.

— Вы хотите убить меня? ч Он, перегнувшись через стол, снова дал ей пощечину.

— Сколько раз тебе повторять? Ты так глупа, что не можешь запомнить самую простую формулу вежливости?

— Прошу прощения, господин. Я проявила неучтивость потому, что испугалась. Вы хотите убить меня, господин?

— Нет, я тебя убивать не собираюсь. У тебя в груди рак, и он уже съел одно твое легкое. Как долго ты кашляешь кровью?

— Уже несколько недель, господин. — В душе она знала, что больна неизлечимо, но не хотела этого признавать. Теперь пришлось. Вот уже несколько месяцев силы ее убывали, и она худела, несмотря на то, что ела досыта. Софарита втянула в себя воздух, стараясь успокоиться, но вдох получился неглубокий — глубоко дышать она уже не могла.

— Ну что ж, за удовольствия надо платить. — Аватар встал и навис над ней. Из сумки на поясе он вынул зеленый кристалл и приложил его к груди Софариты. Женщину пронзила боль, она вскрикнула. — Сиди смирно, — сказал он.

Тепло, заполнив ее живот, поднималось в грудь и сосредоточивалось на правой стороне тела, проникая все глубже. У Софариты закружилась голова, она пошатнулась, аватар удержал ее за плечо. Потом тепло стало понемногу иссякать.

— Вдохни поглубже, — велел аватар.

Софарита вдохнула, и легкие, к ее восторгу, наполнились воздухом.

— Ну вот ты и здорова. Теперь можешь идти.

— Вы подарили мне жизнь, господин, — прошептала она.

— При следующей нашей встрече я могу и отобрать ее.

Ступай и скажи отцу, что я доволен. Еще скажи, чтобы вынес на улицу труп Шалика — я хочу посмотреть на него перед отъездом.

Гончар Садау не имел ни малейшего желания доставлять царю голову его брата. Он видел, что бывает с людьми, прогневившими Аммона — их тела торчали на кольях у стен царского дворца. Садау не хотел, чтобы его посадили на кол. Въехав на мост через Луан, он огляделся. Поблизости никого не было, и он зашвырнул голову в реку. Она камнем пошла на дно.

Испытав большое облегчение, он потихоньку поехал домой.

Все могло бы сойти благополучно, если бы он не рассказал о случившемся своему двоюродному брату Орису. Тот поклялся молчать, но проговорился жене — тоже, конечно, под большим секретом. К концу дня вся деревня знала, что приключилось с Садау. Последним оказался сержант городской стражи, который сообщил об этом своему капитану.

На рассвете следующего дня к дому Садау явились четверо царских солдат в красных, вышитых золотом кафтанах, с длинными мечами и плетеными щитами. Горшечника выволокли из постели и привели во дворец.

Садау никогда еще не бывал во дворце, а царя видел только издали, когда тот катался по Луану в Лебяжьей Ладье во время весеннего половодья.

Солдаты за всю дорогу не сказали ни слова. Садау шагал между ними, поглядывая снизу вверх на суровые лица.

— Я ничего худого не сделал, — сказал он, но они не ответили.

Впереди замаячил Красный Дворец, сложенный из глины, Добываемой в верховьях Луана, и окруженный колоннами из точеного песчаника. Статуй снаружи не было, хотя Аммон, по слухам, заказал в городе Эгару два позолоченных изваяния собственной особы. Впрочем, Садау, которого солдаты ввели в огромные парадные двери, было не до статуй.

Внутри узника отдали на попечение двух царских стражников — здоровенных, в бронзовых панцирях поверх черных шелковых рубах. На головах у них торчали черные остроконечные шапки из лакированного шелка, украшенные серебряной звездой.

Садау провели по ступеням в большой зал, где на стенах горели бронзовые лампы и сновали десятки слуг. Вельможи возлежали на диванах или восседали на подушках, пол был устлан роскошными коврами. В дальнем конце зала стоял золотой трон, а по бокам — две золотые статуи Аммона в человеческий рост, со скрещенными руками, с суровым выражением на женоподобных лицах.

Стражи, подведя Садау к пустому трону, поставили его на колени. Он смотрел на статуи, ища в их чертах хоть какого-нибудь снисхождения.

Стройный молодой человек прошел через зал и сел на трон.

Садау заморгал, переводя взгляд то на него, то опять на статуи, Сходство не оставляло сомнений. Глаза царя были подведены черной охрой, веки припудрены золотым порошком. Волосы темные и длинные, выбритые виски тоже напудрены золотом.

— Тебе поручено что-то передать мне? — небрежно осведомился Аммон.

— Я побоялся доставить тебе это послание, о повелитель, — дрожащим голосом ответил Садау. Лиловые глаза наводили на него страх.

— Говори.

Садау зажмурился.

— Аватар велел передать, чтобы ты не вторгался больше на их земли.

— Мне нужны его подлинные слова, горшечник. Говори дословно.

В животе у Садау стало жарко, к горлу подступила тошнота.

Он сглотнул.

— Он сказал, что если ты еще раз вторгнешься на его земли, он придет…

— Продолжай.

— Придет в хлев, который ты называешь дворцом, и выпустит тебе кишки, и заставит съесть их.

Царь, к удивлению Садау, рассмеялся громко и весело. Горшечник открыл глаза, а царь поднялся с трона и подошел к нему.

— А голова моего брата?

— Я бросил ее в Луан.

— И что же с тобой, по-твоему, следует за это сделать, человек? — Царь стоял так близко, что Садау чувствовал запах его жасминных духов.

— Не вели сажать меня на кол, о повелитель! — взмолился гончар. — Казни меня милосердно. Я не хотел тебя оскорблять.

— Сочтешь ли ты справедливым, если я велю отрубить тебе голову и бросить ее в Луан?

Садау тупо кивнул — все лучше, чем на кол.

— Пошлите за палачом, — приказал царь. Долго ждать не пришлось: вскоре к горшечнику подошел громадный детина с большим кривым тесаком. Садау затрясся. — Послание царю следует доставлять незамедлительно, — сказал Аммон. — Всем известно, что цари шутить не любят и кровь льют, как воду.

Наклони голову.

Садау заплакал и покорно нагнулся, подставив шею палачу.

Царь махнул рукой, и перед Садау легла тень поднятого тесака.

Гончар крепко-накрепко зажмурил глаза. Тесак свистнул в воздухе, но палач в последний миг остановил его, и холодный металл лишь слегка коснулся шеи. Садау без чувств повалился на пол.

— Отнесите его домой, — сказал молодой царь, — и скажите, чтобы в будущем остерегался секретов. Секреты — как зерна пшеницы. Их можно долго хранить в себе, но они все равно пробьются к свету.

— Будет исполнено, повелитель, — с низким поклоном ответил один из стражей. — Но могу ли я прежде задать тебе вопрос?

Царь кивнул, и стражник, откашлявшись, спросил:

— Почему ты оставил ему жизнь?

— Потому что это в моей власти. Хочешь спросить еще что-нибудь?

— Нет, повелитель.

— Хорошо. Когда доставишь горшечника домой, приведи в мои покои Анвара.

Стражники подняли недвижимого Садау и вынесли его из дворца.

Глава 8

Анвар вел урок, когда пришли солдаты. Шесть его старших учеников решали сложную архитектурную задачу, где требовалось рассчитать вес и напряжение. Анвар дал им чертежи одного здания, и они должны были определить, рухнет оно или выстоит. Они непременно решат, что рухнет, и тогда он скажет им, что это здание музея в Эгару. Придется им считать заново.

Он любил учить, любил наблюдать, как развиваются умы его учеников. Молодые с их интуитивным полетом фантазии не уставали удивлять его. Они еще не отгорожены от мира стенами традиций.

При виде солдат он ощутил мимолетное раздражение. Велев ученикам продолжать без него и записать решение на табличках, он набросил на костлявые плечи плотный красный плащ и вышел впереди двух солдат на солнце. От яркого света заслезились глаза. У вновь отстроенного университета его ждала колесница.

— Не слишком быстро, — садясь, предупредил Анвар погонщика. Тот с ухмылкой щелкнул кнутом над двумя мелкими лошадками.

Ехать, к счастью, было недолго, и Анвар с громадным облегчением сошел у глинобитного дворца. Здание, как всегда, вызвало в нем отвращение. Безобразная кубышка. Зодчим, строившим дворец, недоставало воображения.

Стражник проводил его в царские покои. Аммон, раздетый, лежал лицом вниз на столе, и молодой раб его массировал. Анвар молча остановился на пороге; царь, приподнявшись на локте, по-мальчишески усмехнулся.

— Рад видеть тебя, учитель.

— Твое приглашение для меня всегда большая честь, государь.

Аммон отпустил раба, закутался в плащ из тяжелого синего шелка и вышел в сад. Цветущие деревья насыщали воздух густым ароматом. Царь растянулся на траве, предложив Анвару сесть рядом.

— Как дела в университете?

— На будущий год станет лучше, а еще через год — тем более. Некоторые ученики уже превосходят своих учителей. Я переведу их в наставники.

— Это хорошо. Знание — ключ к будущему. Я помню, как ты говорил это мне.

— Ты был отменным учеником, повелитель. Возможно, лучшим из всех, что у меня были.