Дэвид Геммел - Последний меч Силы

• Название: Последний меч Силы
• Автор: Дэвид Геммел
• Издательство: ООО «Издательство АСТ»
• Жанр: Романтическое фэнтези
• Год: 2000
• ISBN: 5-17-003267-6

Горе, горе Британии – ибо все гуще, все безнадежнее мрак над нею!

Горе, горе защитникам Острова – утрачен, исчез без следа Последний Меч Силы, и некому встать против мощи захватчиков-варваров. Ибо несть тем силам числа и предела, и наступают они, ведомые черной властью древнего бога, безжалостного Повелителя Бессмертных.

И тогда сбывается предсказанное. И приходит Спасение – в человеке, что ищет ребенка, рожденного от демона. Ищет то, что – единственное – в силах вернуть надежду истерзанной земле…

---

– Пойти с вами? Перевозчик не может покинуть свою ладью.

– Не понимаю.

– Когда-нибудь поймешь, деревенщина. На реке всегда должен быть Перевозчик. Но мы еще встретимся.

Он отвернулся и оттолкнул барку от берега в тень.

Кормак вял короля за руку и начал подниматься по крутому склону к туннелю. Высоко над ними мерцал свет, словно отблески дальнего костра.

Медленно они зашагали к нему.

* * *

Кормак проснулся от ноющей боли в спине и мучительного голода. Он застонал и услышал женский голос:

– Хвала Господу!

Он лежал на чем-то твердом и при попытке пошевельнуться обнаружил, что его тело словно окостенело, руки и ноги затекли. Над его головой стропила поддерживали высокую кровлю.

– Лежи-лежи, юноша!

Он не послушался и принудил себя сесть. Она поддержала его за локоть и принялась растирать ему спину, когда он пожаловался на боль. Рядом с ним лежал Кровавый король в полном вооружении. Его огненно-рыжие волосы отросли, и у корней и на висках проглядывала седина.

– Он жив? – спросил Кормак, беря короля за руку.

– Он жив. Успокойся.

– Успокоиться? Мы только что вышли из Ада!

Дверь напротив него отворилась, и вошла женщина в белом одеянии. Глаза Кормака широко раскрылись: он узнал в ней женщину из пещеры Сол Инвиктус, мать, оставившую там своего ребенка.

СВОЮ мать.

В нем забушевали чувства, и каждое стремилось взять верх: гнев, изумление, любовь, печаль. Ее лицо все еще было прекрасным, в глазах стояли слезы. Она протянула к нему руки, и он обнял ее, притянул к себе.

– Мой сын, – прошептала она. – Мой сын.

– Я привел его, – сказал Кормак, – но он все равно спит.

Она мягко высвободилась из его объятий и погладила бородатую щеку.

– Мы поговорим немного погодя. Так много надо сказать… объяснить…

– Тебе ничего не нужно мне объяснять. Я знаю, что произошло в пещере… и прежде. Мне больно, что жизнь принесла тебе столько страданий.

– Жизнь нам ничего не приносит, – сказала она. – В конечном счете мы сами выбираем свои пути, а когда они заводят в тупик, вина наша. И все же меня грызут сожаления, такие страшные сожаления! Я не видела, как ты рос, мы не разделяли чудес.

Он улыбнулся.

– Я все-таки их видел.

Утер тихонько застонал, и Лейта обернулась к нему.

Но Кормак положил руку ей на плечо.

– Есть что-то, о чем тебе следует знать. Он потерял рассудок. Его подвергали пыткам, которые я не стану описывать.

Лейта подошла к королю. Его глаза открылись. Слезы из них потекли в ее волосы.

– Не знаю, – сказал он.

Она нежно взяла его лицо в ладони.

– И не нужно знать, любовь моя. Я здесь. Лейта здесь.

Его веки медленно опустились, и он опять заснул.

Кормак почувствовал, как ему в спину повеяло холодом, и услышал шаги нескольких человек. Оглянувшись, он увидел молодого рыцаря со светлыми, коротко остриженными волосами и двух стариков – высокого, чьи длинные седые волосы были заплетены в косу по обычаю южных племен, и щуплого, который шел, заметно прихрамывая. Они остановились и поклонились Кормаку.

– Добро пожаловать, – сказал старик с косой. – Я Гвалчмай, а это Прасамаккус и Урс, который называет себя Галеадом.

– Кормак Даймонссон.

Прасамаккус покачал головой.

– Ты сын Утера, верховного короля Британии. И наша надежда на будущее.

– Не возлагайте на меня своих надежд, – сказал он им. – Когда это завершится, я вернусь в Каледонские горы. Здесь мне делать нечего.

– Но ты же рожден стать королем, – возразил Гвалчмай. – И другого наследника нет.

Кормак улыбнулся.

– Я родился в пещере, меня вырастил однорукий сакс, который знал о благородстве больше всех, кого мне довелось встретить с тех пор. Мне кажется, королю необходимо особое умение – и не только в ведении войны. Этого умения у меня нет, и, более того, я не хочу его приобретать. У меня нет желания управлять жизнями других людей. Я не хочу быть наследником Кровавого короля. Я убивал людей и сражал демонов; я отправлял души во мрак и прошел через Пустоту. Этого достаточно.

Гвалчмай, видимо, собирался настаивать, но Прасамаккус поднял ладонь.

– Ты должен всегда оставаться самим собой, принц Кормак. Ты упомянул Пустоту. Расскажи нам про короля.

– Я привел его назад… Много вам будет от этого толку!

– О чем ты? – рявкнул Гвалчмай.

– Его разум…

– Довольно! – сказала Лейта. – Король вернется. Ты, Кормак, видел его таким, каким он не хотел бы показаться ни одному человеку. Но ты не знаешь его, как знаю я. Он человек железной силы. А теперь все вы оставьте нас. Кормак, я распорядилась приготовить для тебя хижину. Туда принесут ужин. Галеад проводит тебя. Не утомляй себя. Твои раны хорошо заживают, но некоторое время ты будешь слабым. А теперь уходите все.

Несколько часов Лейта сидела рядом с королем, поглаживая его по лбу или держа за руку. Вошли женщины зажечь свечи, но она их не заметила: глядя на измученное заботами лицо и седеющие волосы, она вновь видела мальчика Туро, который бежал в горы, спасаясь от убийц, сразивших его отца. Он был очень чувствительным, не умел разжечь костер, не держал меча в руке.

В те далекие дни невинности он был ласковым, добрым, любящим.

Но мир изменил его, вывел наружу железо и огонь, породил Кровавого короля легенд, научил его сражаться и убивать и – хуже того – ненавидеть.

И как же глупа была она! Этот юноша любил ее со всей страстью, а она оттолкнула его ради детских грез!

Если бы она могла вернуть и изменить одно-единственное в своей жизни, это была бы та ночь в Пинрэ, когда юный Утер пришел к ней и они познали друг друга под двумя лунами. Ее чувства опьянили ее, никогда еще ее тело не было исполнено такой жизни, и, когда кровь в ней бушевала, а плоть трепетала в экстазе, она прошептала имя Кулейна. Шепот этот пронзил сердце Утера ледяной стрелой и навсегда остался в нем. А ведь – хотя тогда она этого не поняла – не мысль о Кулейне вознесла ее на недосягаемую высоту, но любовь Утера.

И она уничтожила эту любовь. Нет, подумала она, не уничтожила, а изменила… изуродовала кислотой ревности.

Кулейн однажды пустил в ее сердце такую же стрелу, когда они спали в хижине вблизи дворца королевы в Камулодунуме. Он пошевелился во сне, и она его поцеловала.

«Ты здесь, любовь моя?» – прошептал он сонно.

«Я здесь», – ответила она.

«Будь всегда со мной, Горойен».

Какая это была боль! Как ей хотелось в ту минуту ударить его, разодрать ногтями красивое лицо. И разве не этот миг заставил ее позднее в Рэции оттолкнуть его, прогнать от себя? Разве не этот шепот, стрелой засевший у нее в сердце, сделал ее такой жестокой на Торе?

Утер пошевелился. Вновь он прошептал два своих слова. И опять. И опять.

– Что ты хочешь сказать мне? – спросила она, но его глаза смотрели в никуда, и она знала, что он ее не слышит. Позади нее прозвучали шаги, и на лицо короля упала тень Галеада.

– Кормак уснул, – сказал Галеад. – Могу я посидеть с тобой?

– Да. Лекки хорошо себя чувствует?

– Да, госпожа. Полдня она провела с двумя твоими женщинами, рисуя на плоском камне непостижимые существа, изведя на них уж не знаю сколько древесного угля. Теперь она спит рядом с Кормаком.

Королю лучше?

– Он все время повторяет «не знаю». Что это, чего он не знает?

– Его пытали, чтобы найти Меч, и, думаю, он не знает, где он спрятан. Не то бы он сказал им.

– Но он должен знать, – сказала она. – Ведь спрятал его он.

– Я видел во сне его последний бой. Он подбросил Меч высоко в воздух и выкрикнул имя.

– Чье имя?

– Твое, госпожа.

– Мое? Так где же Меч?

– Я много над этим размышлял, – сказал он, – и мне кажется, я, возможно, знаю ответ. Послать Меч тебе Утер не мог, он ведь думал, что ты умерла. Когда Пендаррик явился мне, он говорил со мной, как мне казалось, загадками, но на самом деле слова его достаточно ясны.

Он говорил о добре и зле, и я думал, что он подразумевал Вотана. Он сказал, что я должен распознать подлинного врага, и тогда я пойму, как сражаться с ним.

– И кто же подлинный враг?

– Ненависть – вот враг. Когда я смотрел, как готы сжигают сакскую деревню, я возненавидел их. И казалось такой безделицей найти Лекки и взять ее с собой.

Но поэтому я смог привезти ее сюда, и она познакомилась с тобой, и, как ты сказала мне вчера вечером, это позволило тебе преодолеть горечь. И теперь, как и должно, ты здесь с тем, кого любишь. И это ключ.

– Теперь и ты говоришь загадками Пендаррика.

– Нет, госпожа. Утер не послал Меч мертвой Лейте. Он послал его своей любви, думая, что Меч никуда не пропадет и никакой враг его не отыщет.

– Что ты такое говоришь?

– Меч ждет, госпожа. Я не мог бы прийти к Моргане, владычице Острова, но только к женщине, которой принадлежит любовь короля.

Королева глубоко вздохнула и подняла руку, раскрыв пальцы. Их окружило пылающее сияние, словно по зале прокатилось эхо огня. Галеад заслонил глаза, потому что яркость становилась ослепительной, выливалась из окон и двери, рвалась вверх сквозь дыру в кровле – прямой столп золотого света, пронизывающий облака.