Дэвид Геммел - Рыцари темного леса

• Название: Рыцари темного леса
• Автор: Дэвид Геммел
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014686-8

Он — последний из легендарных рыцарей Габалы, защищавших некогда светлые земли девяти княжеств от сил Тьмы. Последний из тех, комм не было равных среди людей. Единственный, не сумевший уйти со своими «братьями по оружию» в иной мир — и оставшийся бродить по миру этому.

Ныне настал час, когда ему предстоит выбор: погибнуть в одиночку в неравном бою с могущественным Злом — или преодолеть врата меж мирами, хранимые демонами, и вновь призвать на помощь людям рыцарей Габалы…

---

— Пришли мне его голову. Я насажу ее на пику над главными воротами города.

— Я пришлю вам ее, государь.

Бывший герцог, окруженный солдатами, своим двуручным мечом не давал им подступиться к себе. Один, который сунулся слишком близко, получил смертельный, чуть не обезглавивший его, удар. В полумиле к западу гигантским змеем поднимался вверх дым горящего обоза. Вокруг лежала его дружина; они сражались храбро, но враг подавил их своим числом. Только Роэм в своих отражающих удары доспехах был еще жив.

— Ну, герои, подходите, — подзадорил он. — Кто еще хочет спеть свою лебединую песню?

— Боюсь, что ты, — сказал Самильданах, продвигаясь внутрь круга. — Не собираешься ли ты сдаться?

— А ты? — спросил Роэм.

— Пожалуй, нет. Король поручил мне прислать ему твою голову, и я обещал. А свои обещания я, как правило, исполняю.

— Неужели? Разве ты не обещал когда-то защищать бедных и обиженных?

— Довольно слов, Роэм. Защищайся.

Герцог был хорошим воином, но ни разу еще не встречал противника, подобного Самильданаху. С растущим отчаянием он отражал свирепые атаки красного рыцаря. Его силы убывали, а у Самильданаха как будто прибавлялись. Темный меч свистал все быстрее. Роэм попытался перейти в атаку, но собственные удары казались ему корявыми по сравнению с мастерством красного рыцаря. Он лишился наплечника, а следом и шлема. Ключица открылась, и меч врага, отскочив от стали, поранил кожу на плече. Роэм отошел назад, но Самильданах не стал наступать.

— Сними, если он тебе мешает, — предложил он. Роэм воткнул меч в землю и снял болтающийся на одной полоске шлем.

— Ты великолепный боец, Самильданах. Я знал только одного, кто был лучше тебя.

— Если ты дрался с кем-то лучше меня, Роэм, как же ты жив до сих пор?

— Мы встречались только в учебном бою. Он убьет тебя, Самильданах.

— И как же зовут этот образец воинской доблести?

— Мананнан.

Самильданах помрачнел.

— Не было еще такого, чтобы Мананнан превзошел меня, а теперь я стал сильнее и проворнее, чем когда-либо раньше. Ты просто хочешь раздразнить меня, Роэм, не так ли?

— Ты меня раскусил, но я очень хотел бы посмотреть, как он заставит тебя поцеловать землю у его ног.

— Не бывать этому! — Самильданах ринулся вперед, и Роэм заслонился мечом, но опоздал. Темный клинок обрушился на его шею, и голова скатилась на землю.

Самильданах убрал меч и повернулся спиной к трупу.

— Сегодня же отошлите эту голову королю, — распорядился он. — Сейчас его величество должен быть где-то на полпути к Макте.

Пять дней над лесом бушевала гроза. Реки и ручьи вышли из берегов, дороги и тропы стали опасными, холмы неприступными. Бои происходили лишь в отдельных местах, и королевской армии пришлось остановить наступление на обоих флангах. Пехота в центре, которой командовали Самильданах и Океса, продолжала медленно продвигаться вперед.

На шестой день небо прояснилось и солнце осветило море грязи, которому предстояло стать полем битвы.

Самильданах решил подождать еще день, чтобы дать земле просохнуть, и отправился в Макту доложить обо всем королю.

Элодан и Мананнан на холмах отправили свежие силы на восток и запад, чтобы оказать сопротивление наступающей с флангов кавалерии. В полдень к ним в лагерь явился Лемфада.

— С каждой стороны у них по две тысячи человек, — сказал он Мананнану. — Если мы останемся здесь, то окажемся в ловушке. Клещи сомкнутся, подставив нас под удар пехоты. Надо отступать.

— Согласен, — сказал Элодан. — Нельзя позволить им навязать нам сражение. Их численность намного превосходит нашу.

— Я это понимаю, — сказал Мананнан, — но отступать мне не хочется, и не потому, что я слишком горд. Большинство наших людей пришло сюда по доброй воле. Если они решат, что дело наше проиграно, то сразу побегут по домам. С каждым шагом отступления у нас будет таять армия.

— Это правда, — признал Эррин, подошедший к ним вместе с Убадаем. — Двадцать человек из отряда Буклара уже ушли домой ночью, как только дождь перестал.

— Вы утверждаете, что отступать нельзя, — покачал головой Элодана, — а Лемфада говорит, что нас скоро окружат и перебьют всех до единого. Это не оставляет нам особого выбора. Наступать мы не можем — у нас дисциплина не та. Если мы и дадим бой, то здесь, на этом самом месте. Я готов выслушать любое твое предложение, Мананнан.

— Я думаю, на этой стадии нам очень пригодится победа, хотя бы и малая. Предлагаю сменить позицию и ударить по их левому крылу. Пока грязь еще не просохла, она будет мешать лошадям, и наша пехота получит солидное преимущество. Но тем самым мы откроем дорогу их пехоте. Она может войти в лес и сровнять с землей все деревни отсюда до самых гор.

— Верно, — подтвердил Элодан. — А люди начнут дезертировать сотнями, чтобы спасти свои семьи.

— Враг испытывает нужду в продовольствии и не станет наступать ускоренным порядком, — вставил Эррин. — Так, как мы, они прокормиться не смогут. Стада мы отогнали на север, а на полях еще ничего нет.

— Вопрос с продовольствием для них скоро решится, — тихо заметил Лемфада. — Герцог Мактийский убит Самильданахом, и все его люди погибли вместе с ним.

Эррин выругался, остальные промолчали, и слово опять взял Мананнан.

— Сегодня они вряд ли пойдут в наступление: будут ждать, когда подсохнет. По-моему, у нас только один выход: напасть первым. Ударить по их лагерю. Но это рискованно, друзья мои, и потери будут велики.

— Я человек не военный, Мананнан, — сказал Эррин, — но у меня тоже есть одна мысль — возможно, глупая.

— Говори, не стесняйся.

Они выслушали то, что придумал Эррин, после чего Убадай молча встал и отошел прочь.

Ближе к вечеру Океса вышел из шатра и, приподняв полы своей пурпурной одежды, поднялся на холм в середине лагеря. Отсюда он видел ровные ряды палаток. Горящие через равные промежутки костры и длинные столы на козлах, где солдаты получали свой скудный ужин. Под прямым углом к палаткам располагались загоны для лошадей, с подветренной стороны — отхожие канавы. Завтра с мятежниками будет покончено, и мечта Окесы начнет сбываться. Он уже стал герцогом Мактийским и вхож к королю. Скоро армия Габалы двинется в поход на соседние страны, а там и через море, к богатому Цетаэрону. Океса предвкушал, как король сделает его сатрапом какого-нибудь завоеванного государства, где он сам будет властвовать, подобно королю. Двое его послушников поднялись за ним на холм, ведя белого козла. Они положили животное на грубый каменный алтарь, и Океса, перерезав ему горло, вскрыл брюхо и вынул печень. Послушник посветил ему факелом, и Океса увидел, что печень поражена болезнью и покрыта черными пятнами. Он проглотил слюну и сказал:

— Приведите другого козла. Сейчас же.

Один из послушников передал ему факел и побежал вниз, оскальзываясь на грязном склоне.

— Что сулит судьба королю, мой господин? — спросил другой.

— Я загадывал не на короля, а на врага, — солгал Океса. Он показал послушнику печень, и тот осклабился.

— Завтра будет великий день, Мудрейший.

— Да, — согласился Океса, бросив печенку на землю. Внизу солдаты толпились у костров. С запада медленно, устало приближался кавалерийский отряд. — Ступай к тому офицеру, — приказал Океса, — и скажи, чтобы он явился с докладом ко мне. — Послушник поклонился и побежал с холма навстречу всадникам.

Отряд между тем въехал в лагерь. Одни солдаты спешивались и зажигали факелы, другие ехали к загонам, где стояло больше пятисот лошадей. На глазах у изумленного Окесы трое всадников обнажили мечи и зарубили часовых у загона. На западной стороне вспыхнуло несколько палаток, и ветер быстро раздул пламя. Солдаты бросились спасать свои пожитки, и в лагере воцарилось смятение. С востока донесся крик, и Океса увидел, как их кони несутся к лесу, гонимые дюжиной всадников. Повсюду при свете костров сверкали мечи и падали люди.

Еще немного — и всадники покинули лагерь. Шатер Окесы тоже загорелся. Провидец устремился вниз с холма, но споткнулся и покатился кубарем, перепачкав свои одежды. С громкой руганью он вскочил на ноги. Но шатер вместе с книгами и свитками погиб безвозвратно.

Океса схватил за руку какого-то офицера, но тот вырвался и побежал дальше. Плача, кашляя и отплевываясь от густого дыма, провидец стал выбираться из огненного ада. На востоке люди рушили палатки, чтобы остановить пожар. В этот миг прогремел гром и полил дождь, гася горящие палатки заодно с кострами и факелами. Очень скоро весь лагерь погрузился во тьму.

Океса ярился, но ему не на ком было сорвать свою злость. Гроза бушевала больше двух часов. Когда из-за туч наконец проглянула луна, Океса, промокший и грязный, отыскал генерала Кар-ашена и приказал казнить часовых и высечь капитана вечерней стражи.