Дэвид Геммел - Рыцари темного леса

• Название: Рыцари темного леса
• Автор: Дэвид Геммел
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014686-8

Он — последний из легендарных рыцарей Габалы, защищавших некогда светлые земли девяти княжеств от сил Тьмы. Последний из тех, комм не было равных среди людей. Единственный, не сумевший уйти со своими «братьями по оружию» в иной мир — и оставшийся бродить по миру этому.

Ныне настал час, когда ему предстоит выбор: погибнуть в одиночку в неравном бою с могущественным Злом — или преодолеть врата меж мирами, хранимые демонами, и вновь призвать на помощь людям рыцарей Габалы…

---

— Дай мне свой лук, — крикнул Эррин догнавшему его всаднику. Прицелившись, он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и отпустил тетиву. Стрела попала юноше в спину. Тот покачнулся, но не упал и вскоре скрылся за деревьями.

— Продолжать погоню, господин? — спросил номад.

— Нет — нас слишком мало, чтобы встречаться с мятежниками. К тому же стрела вошла глубоко — он все равно не жилец. — Эррин бросил лук его владельцу и повернул коня. — Что такое крикнул этот парень? — спросил он.

— Похоже на имя, господин — Оллатаир, — сказал номад.

— Мне послышалось то же самое. Но с чего было беглецу выкрикивать имя мертвого чародея? И почему его бег после этого так ускорился? — Номад пожал плечами, и Эррин улыбнулся. — Тебе это все равно, так ведь, Убадай?

— Так. Я свое дело сделал. Выследил его.

— Ты молодец, но тут какая-то тайна. Надо будет сказать Окесе, когда вернемся. — Номад сплюнул. — Он тебя тоже не любит, дружище, — усмехнулся Эррин. — Но берегись: он человек могущественный, и лучше не делать такого своим врагом.

— О человеке судят по его врагам, хозяин. Пусть будут лучше сильные, чем слабые.

Лемфада, очутившись в лесу, разом лишился сил. Перед глазами все плыло, и стволы вокруг шатались. Земля устремилась ему навстречу, и он закрыл глаза.

Из-за толстой сосны вышел и приблизился к упавшему юноше какой-то человек — стройный, в небесно-голубой шелковой рубашке, кожаных бриджах и башмаках с серебряными пряжками, в нарядном овчинном плаще на плечах. Длиннее волосы скреплял на затылке серебряный обруч, глаза отливали лиловым. Опустившись на колени рядом с Лемфадой, он увидел сочащуюся из-под стрелы кровь и отвернулся.

— Хочешь вытащить ее? — спросил кто-то. Человек быстро встал и увидел перед собой высокого, плечистого воина со светлыми волосами и золотисто-рыжей бородой.

— Я ничего не понимаю в ранах. Быть может, он уже умер.

— Ты стал серый, как зимнее небо, — усмехнулся Лло Гифе и разорвал на раненом рубашку. Стрела вонзилась глубоко под лопатку, и вокруг нее уже образовалась опухоль. Лло ухватился за древко.

— Погоди! — сказал другой. — Если острие зазубренное, ты разорвешь его на части.

— Тогда молись, чтобы зазубрин не было, — сказал Лло и выдернул стрелу. Лемфада застонал, но не очнулся. Зазубрин на острие не оказалось. Из раны хлынула кровь, и Лло заткнул дыру клочком рубашки. Потом взвалил юношу на плечо и зашагал по сумрачному лесу.

Другой, последовав за ним, спросил:

— Куда ты идешь?

— Тут в часе ходьбы есть деревня, а в ней знахарка.

— Меня зовут Нуада, — представился незнакомец. Лло промолчал.

Солнце уже садилось за горы, когда они поднялись на холм над деревней. В ней было семь хижин и один дом побольше, в загоне на северном конце стояло пять мелких лошадей.

— Посмотри, жив парень или нет, — велел Лло своему спутнику.

Нуада осторожно взял Лемфаду за руку и нащупал пульс.

— Жив, но сердце бьется неровно.

Лло, не отвечая, стал спускаться с холма. Из крайней хижины им навстречу вышли двое мужчин, оба с длинными луками и ножами на поясе. Лло помахал им, и они, узнав его, вложили стрелы в колчаны.

Лло со своей ношей прошел к самой дальней хижине, поднялся на крыльцо и постучал. Ему открыла женщина средних лет. Увидев раненого, она отступила. Лло вошел в дом и направился прямо к узкой койке у восточной стены.

Женщина помогла ему уложить юношу и вытащила из раны затычку, внимательно глядя на вновь потекшую кровь.

— Легкое не задето, — сказала она. — Оставь его тут, я позабочусь о нем.

Лло молча встал, расправил спину и посмотрел на стоящего у порога Нуаду.

— Чего тебе здесь надо?

— Я не отказался бы от еды.

— А заплатить есть чем?

— Обычно я плачу за еду песнями. Я бард, сказитель.

Лло покачал головой и, отстранив Нуаду, вышел из дома. Поэт двинулся за ним.

— Я хорошо пою. Меня принимали в Фурболгском дворце и у герцога Мактийского. На востоке я тоже бывал.

— Хорошие сказители все богачи. Ну да ничего — думаю, здешние жители охотно тебя послушают. Знаешь сказание о Петрике?

— Само собой, но я предпочитаю более свежие истории. Я и сюда пришел в поисках чего-то нового.

— Послушайся моего совета и расскажи им про Петрика, — сказал Лло, направляясь к большому дому. Нуада с трудом поспевал за ним.

— Ты не очень-то приветлив, дружище.

— У меня нет друзей, и я в них не нуждаюсь.

Дом насчитывал футов семьдесят в длину, и посреди него имелись два каменных очага, один против другого. Здесь стояло около дюжины столов, а в дальнем углу помещалась стойка, за которой стояло несколько бочек. Лло, растолкав собравшихся здесь людей, снял кружку с крючка на стене и нацедил в нее пива из маленького бочонка. Нуада заметил, что он не заплатил за выпивку, и тоже взял себе кружку.

— Ты чего это? — осведомился один из присутствующих, ткнув его пальцем в грудь.

— Выпить хочу, — ответил поэт.

— Только не из моей посудины, — заявил селянин и отнял у него кружку.

— Извини, — промолвил Нуада. Его белокурый попутчик тем временем разговаривал с каким-то человеком, коренастым и толстопузым. Вскоре тот обернулся и с улыбкой направился к Нуаде.

— Это ты будешь сказитель?

— Я самый.

— Издалека идешь?

— Из Фурболга. Я пел при дворе.

— Это хорошо — расскажешь нам новости. Я представлю тебе обществу. Как тебя звать?

— Нуада. За игру на арфе известен так же, как Серебряная Рука.

— У нас тут арф нету, но ты получишь еду и постель, если расскажешь, что делается в мире. Выкрутасов нам не надо — говори попросту.

Лло Гифе, усевшись на лавку у стены и вытянув свои длинные ноги, посочувствовал поэту. Здесь не Фурболг и даже не Макта. Придворному барду придется выступать перед неотесанными лесовиками, хорошо понимающими разницу между вымыслом и действительностью. Поэт между тем взобрался на стол, и содержатель общего дома, потребовав тишины, представил его. Разговоры на миг смолкли, но тут же возобновились, и кто-то отпустил шутку, вызвавшую общий смех. Но звучный голос Нуады внезапно перекрыл гомон.

— Когда умирает герой, боги одаривают его, но дар этот о двух сторонах. Известно ли тебе, что это за дар? — спросил поэт, обращаясь к человеку в волчьем полушубке. — Да-да, тебе, хряк в волчьей шкуре! — Грянул смех, и «хряк», побагровев, схватился за кинжал у себя на поясе. Нуада же, как ни в чем не бывало, уже повернулся к другому. — А ты? Ты знаешь? — Тот мотнул головой. — Хорошо, я скажу вам. После смерти душа героя блуждает по миру, откликаясь на зов сказителей и поэтов. Когда о нем говорят перед собранием — даже перед такими нишебродами, как вы, — его душа является среди этого собрания. Это волшебство, недоступное ни одному чародею. Почему же этот дар о двух сторонах?

Потому что герой, стоя среди вас, видит, что его подвиги для вас ничего не значат.

Вот у вашего очага стоит Петрик, величайший из воинов и благороднейший из людей. Он сражался со злом и делал это не ради славы. Что же он видит, глядя вокруг себя? Лодырей, беглых воров и распутников. А ведь такой человек заслуживает гораздо большего.

Лло Гифе беспокойно взглянул на очаг, но не увидел ничего, кроме пляшущего пламени. В доме теперь воцарилась полная тишина. Поэт продлил ее еще на несколько мгновений, а потом его голос смягчился.

— Давным-давно, на заре иных времен, — начал он, — Петрик вышел из леса. Он был высок…

Ни один звук не прерывал повествования, и поэт продолжал ткать свое волшебное полотно. Когда он стал рассказывать о том, как Петрик был предательски убит на Перевале Душ, слушатели просто впились в него глазами. Но история не завершилась, как обычно, крылатыми демонами, накинувшимися на тело героя. Душа Петрика, по словам Нуады, воспарила ввысь, чтобы продолжить свою битву в небесах. Меч его преобразился в лунный луч, глаза — в две сияющие звезды. Когда поэт наконец умолк, в горнице загремели оглушительные рукоплескания.

Еще час Нуада рассказывал о героях древности, завершив свою речь сказанием о рыцарях Габалы, ушедших, чтобы сразиться с силами зла. Угрюмое пренебрежение Лло Гифса, помимо его воли, растворилось в красноречии поэта, и он захлопал в ладоши наряду со всеми остальными.

Хозяин поднес Нуаде кружку эля. Поэт осушил ее до дна, а затем водрузил на столешницу стул и сел на него, ожидая вопросов.

Вопросы не замедлили явиться, и Нуада стал рассказывать о гонениях в столице, о травле номадских купцов, о росте цен и нехватке продовольствия на севере, о больших скачках и огромном сером жеребце улане, обогнавшем лучших скакунов королевства.

Рассказав все новости, он слез со стола и подошел к Лло Гифсу.

— У тебя талант, — сказал тот. — Но был ли Петрик здесь на самом деле?

— Раз ты почувствовал его присутствие, значит, был, — улыбнулся Нуада.