Билл Драммонд - Дурная мудрость

• Название: Дурная мудрость
• Автор: Билл Драммонд
• Издательство: ACT, Адаптек
• Жанр: Контркультура
• Год: 2005

Истощенные роком и истощившие эту религию молодых – рок-н-ролл, – Билл Драммонд и Марк Мэннинг отправляются в эпохально-эпическое путешествие на Северный полюс, где собираются принести в жертву икону Элвиса Пресли.

«Дурная мудрость» – это два параллельных потока, две точки зрения, два описания одного путешествия, которые перехлестывают друг друга, пока дзен-арктические пилигримы идут по замерзшим просторам к верхушкам мира.

---

Садимся в машину и едем дальше на юг. Хотим добраться до Рованиеми уже сегодня, чтобы успеть на ночной поезд в Хельсинки.

Три дня и три ночи мы мчались по снежной пустыне на наших верных железных конях, и только солнце и звезды были нам спутниками в дороге. Спиртное закончилось, так что я быстро вернулся к реальности – ну, к какой-то из версий реальности. Снег, похожий на хлопья суфле, сделался холоднее. Я набросил на плечи еще одну оленью шкуру. У меня было странное ощущение, что сзади сидит некий невидимый пассажир. Мой разум, хотя и вполне протрезвевший, все равно уплывал, непонятно куда. Я вел нескончаемые беседы с призрачным тихим и нежным голосом, что как будто шептал у меня над ухом. Над левым ухом. Я постоянно оглядывался, убежденный, что вот сейчас я увижу своего таинственного собеседника, но за спиною был только снег. В этом странном явлении было что-то до боли знакомое, но я никак не мог вспомнить, что именно. Оно напоминало мне мир, отразившийся в мыльном пузыре, или рыбку из заколдованного пруда в сновидении из далекого детства.

И вот, посреди этой белой замерзшей тундры, мое сознание наполнилось нездешним теплом – даже без помощи водки, священного Пятиугольника, от которого прошибает на слезливо-сентиментальные порывы. Этот нежный и тихий голос. Я его вспомнил. В детстве я верил, что это Бог. И теперь, в этой заснеженной тундре, трезвый – впервые за двадцать лет, я снова поверил, что это Бог. В общем-то, для меня это не стало большим потрясением: было время, когда я почти ожидал, что мне обязательно явится Святой Дух. Я прибавил газу и выехал вперед.

Пару часов спустя этот ласковый голос Бога начал меня доставать. Я понял, что мне надо выпить. Это был единственный способ прогнать этого горестного зануду, что сидел у меня за спиной. Я ничего не знаю про высшие силы и прочую эзотерическую хренотень, но после четырех часов непрерывного божественного нытья мне было просто необходимо соприкоснуться с силами самыми низшими, причем – срочно.

В Каригасниеми пересекаем границу с Финляндией.

К счастью, мы как раз подъезжали к какому-то маленькому лапландскому городку: просто несколько домиков на перекрестке и питейное заведение на углу.

Едем в то же кафе, куда мы уже заходили всего-то два дня назад, в надежде как следует подкрепиться перед долгой дорогой на юг.

Я зашел в бар и заказал бутылку ковбойского виски и три пива. Быстренько разобравшись с пивом, открыл бутылку.

Выбор блюд в заведении остался таким же убогим. Неужели здешние дальнобойщики такие непритязательные? Чуть теплый чай и засохшие пирожные фабричного производства – это не то, что мне нужно.

Где-то на середине бутылки виски Господь Бог решил, что ему пора, и плохой парень Люцифер благополучно вернулся на свою привычную позицию у меня над правым ухом.

– Ну, с возвращением, сволочь, – пробормотал я себе под нос. Бесовский огонь согрел меня изнутри. На экране моего внутреннего кинотеатра замелькали кадры горящих церквей и изнасилованных монашек. Я испустил очень неслабый залп серных газов, так что весь бар провонял на раз.

Теперь, когда в наших духовных исканиях наступил маленький перерыв, можно позволить себе расслабиться: скажем, принять горячую ванну и нормально покушать. Признаюсь еще в одной лжи: оленья нога, что мы ели в вигваме, на самом деле была бараньей, и мы почти ничего и не съели, потому что с готовкой вышел полный облом. Тем более что оленья нога – она слишком большая, чтобы приготовить ее на костре так, как я описал. Просто мне показалось, что оленья нога – это гораздо внушительнее, чем баранья.

Какие-то местные парни. Лапландцы с высокими скулами. Смотришь на них: прямо прямые потомки монгольских орд. На самом деле, наверное, нет. Но они совсем не похожи на нас и на других европейцев.

Билл и Гимпо похожи на зомби. Мы не спали три ночи подряд. Гимпо спросил у бармена – явной жертвы не одного поколения близкородственных браков со следами полного вырождения на лице, – где тут можно остановиться на ночь. Нигде.

– Может, в соседнем городе, – подсказал кто-то из местных, жутковатого вида лапландец. Мы сидели за столиком рядом с огромным камином и пили свой виски. А потом я заметил высокого, тощего мужика.

Один из них, как ни странно, высокий и стройный. Чуть за сорок; короткие черные волосы, битниковская бородка. Похож на русского диссидента-интеллектуала. Впалые щеки, болезненная худоба – все выдает долгие годы, проведенные по трудовым лагерям. Черные глаза; нервный бегающий взгляд.

Он смотрел на огонь. Отсветы пламени плясали в его черных глазах. Он не брился уже дня три, и от него пахло кровью. Он ничего не сказал. Я заметил, что он украдкой поглядывает в нашу сторону.

Он то и дело поглядывает на нас.

Под его пристальным взглядом мне сделалось как-то не по себе. Биллу с Гимпо, я думаю, тоже – потому что мы вдруг поднялись, не сговариваясь, и решили, что нам пора. Жутковатый мужик продолжал смотреть на огонь. Что-то было в его глазах… что-то, что сильно меня беспокоило: это были глаза, повидавшие слишком многое. Когда мы уже подошли к двери, нас догнал тихий голос. Как будто крысы прошебуршали под полом.

– Прошу прощения.

Я обернулся.

– Привет, меня зовут Мартти. Могу подвести вас до Хельсинки. Сегодня вечером, чуть попозже. У меня хорошая сибирская машина: «Лада». – Он так и сказал. Слишком много всего, чтобы воспринять все за раз. Особенно меня поражает описание «Лады» как хорошей сибирской машины. Раньше я слышал про «Ладу» только, что это такое посмешище на колесах, сконструированное специально, чтобы производить культурный шок на неподготовленных иностранцев. Мы не знаем, что на это ответить, и он продолжает развивать эту тему: – Да, «Лады» делают в Сибири, и они хорошо приспособлены для полярных условий, так что для здешних дорог лучше машин не найти. На самом деле.

Я передаю все дословно. Он хорошо говорит по-английски: правильно и уверенно. Но я затрудняюсь сказать, как бы восприняли это последнее заявление, скажем, хозяева «Вольво». Z и Гимпо по-прежнему мнутся: не знают, как реагировать на слова нашего нового знакомца. Я говорю ему, что у нас уже есть машина – взятый в прокате «Эскорт». Но все равно спасибо за предложение.

Он пригласил нас к себе за столик и угостил выпивкой.

– Я знаю всё про Аккорд, – сказал он.

С небо свалился рояль и размозжил мне голову.

– Потерянный Аккорд? – выдавил Билл, поперхнувшись пивом. Я совершенно забыл про эту великую тайну. Та кошмарная ночь в баре «У Оскара», весь из себя томный Оскар, Кейт Ричарде, вонь изо рта, кровавая расправа, которую Гимпо учинил над сверхъестественными останками легендарного педераста – воспоминания нахлынули мощным потоком. Каждая клеточка моего тела как будто кричала: «Беги! Убирайся отсюда!» – но Билла, похоже, нисколько не проняло. Он схватил тощего человека за руку, умоляя его рассказать, что он знает.

– Но сначала мы съездим посмотрим, как ловят оленей, – заявил наш странный новый знакомец.

– Хотите посмотреть, как ловят оленей? – Еще один неожиданный вопрос.

То было похоже на загадку. Как будто сейчас нам должна открыться некая глубинная полярная мудрость.

Z с Гимпо какие-то напряженные. Похоже, им все это очень не нравится. Наверное, думают про себя: «Это еще что за хрен?» Гимпо что-то бормочет насчет того, что нам надо успеть на поезд из Рованиеми.

– Да тут ехать-то всего ничего. Восемь километров.

– Пойдемте. – Он поднялся на ноги. – Езжайте за мной. Это недалеко.

Мы вышли следом за ним на улицу. Он оседлал своего оленя и поскакал в лес легкой рысью.

Разве мы не дзен-мастера?! Разве это не есть приглашение бесстрашно вступить в мистический ноток – приглашение, от которого нельзя отказываться? Мартти все говорит и говорит, причем ему даже не нужно, чтобы мы как-то поддерживали разговор. Кажется, мы согласились поехать смотреть, как ловят оленей; но сперва ему надо повесить свою афишу в магазине напротив. Мартти, как выясняется, интеллектуал; родился он здесь, но живет в Хельсинки, куда уехал давным-давно, следуя своему призванию – а по призванию он ученый. Но сейчас он приехал домой, и сегодня вечером дает сольный концерт в местной церкви. Классическая гитара. А после концерта сразу же выезжает обратно в столицу. 837 километров. На машине.

Z смотрит на меня.

– Это шаман. Он знает Потерянный Аккорд. Надо что-то такое придумать, чтобы он нам его передал. И хотя мы с Z оба знаем, что это всего лишь фантазия, шутка, мы знаем еще и другое: то, что сейчас сказал Z, – это неопровержимая истина. Правда, мы не ожидали, что Потерянный Аккорд откроется нам так вот сразу, в самом начале поисков.

Мартти уже повесил свою афишу и вернулся к нам. Садясь в свою «Ладу», он делает знак, чтобы мы ехали следом за ним. И мы едем за ним, как и положено истинным дзен-мастерам.