Ю. Лисянский - Путешествие вокруг света на корабле «Нева» в 1803–1806 годах

• Название: Путешествие вокруг света на корабле «Нева» в 1803–1806 годах
• Автор: Ю. Лисянский
• Издательство: ОГИЗ, Государственное издательство географической литературы
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1947

Во время трехгодичного путешествия русские моряки показали всему миру, что они превосходные мореходы, добросовестные исследователи, обогатившие мировую науку новыми географическими открытиями. В отличие от корабля "Надежда", руководимого И. Ф. Крузенштерном, "Нева" совершила рейс в Русскую Америку (на Аляску).

---

30 ноября. В полночь, как мы и ожидали, достали дно на 50 саженях [91 м], грунт был мелкий песок. Полагая, что мы находимся недалеко от острова Мигриса, я спустился было на полрумба, но в 4 часа утра опять была обнаружена глубина в 50 сажен, а потому я и взял курс на запад-юго-запад.

На рассвете мы увидели китайскую лодку, которая показалась мне около 60 футов [18 м] длиной, с узкой, но высокой кормой и подъёмным парусом из цыновок. При самом восходе солнца погода сделалась ясная и позволила нам взять курс на северо-запад. В час пополудни в 12 милях [22 км] к северу открылся остров Педро-Бракко (Упоминаемые здесь Лисянским небольшие острова находятся в северной части Южно-Китайского моря. (Прим, ред.)). Поэтому я взял курс к большому острову Лемма [192].

Остров Педро-Бранко по моим хронометрам должен быть на 244°00 з. д., а по полуденной высоте на 22°24 с. ш. Он походит на высокую копну сена белого цвета, с небольшим бугром на западной стороне и издали похож на корабль под всеми парусами.

С утра мы миновали до 30 лодок, подобных вышеупомянутой. Однако я решился лоцмана не брать раньше, нежели подойду ближе к большому острову Лема, надеясь найти там наиболее искусного. В 4 часа мы подняли флаг и сделали один пушечный выстрел, ожидая, что, по примеру прежних мореплавателей, окружавшие нас лодки тотчас бросятся к кораблю. Но с нами случилось совсем обратное. Все они плыли своим путём, и хотя выстрелы повторились, однако, никто не обращал на нас внимания. Заключив поэтому, что сегодня мы не получим лоцмана, я решился лавировать ночью, а поутру подойти ближе к берегу.

1 декабря, при восходе солнца, увидав, что мы находимся южнее большого острова Лемы, и считая причиной этого обстоятельства течение, я хотел было лавировать и войти в проход, лежащий к северу от него. Но так как, вследствие сильного волнения, корабль дважды не поворотил через овер-штаг [193], то я и счёл за лучшее итти на большой фарватер, особенно потому, что сегодня четырнадцать из моих матросов, утомясь от прошлых трудов, работать уже не могли. К полудню мы прошли мимо камней, лежащих по западную сторону Лемских островов, и направили путь свой к Ландрону (Ландрон и Самиу — небольщие острова в Кантонском проливе (Прим. ред.).). Хотя погода была пасмурная, но я прошёл гряду Лемских островов с камнями не более как в расстоянии 2 миль [3,7 км] и нигде на 25 саженях [45 м] не доставал дна. Поэтому можно сказать, что по близости от них нет ни малейшей опасности.

Вскоре после полудня я лёг на запад-северо-запад, а в 2 часа приблизился к северо-западной оконечности меньшего острова Ландрона. Тут к нам пристала небольшая китайская лодка, от которой я узнал, что корабль «Надежда» пришёл в Макао уже с неделю и стоит в гавани Тайпе. Это приятное для нас известие привёз с собою и лоцман, с которым мы пролавировали до половины 10-го вечера. В это время мы попали в обратное течение, которое и принудило нас положить якорь у острова Самиу на глубине 9 сажен [17 м], грунт — ил.

3 декабря. Вчера весь день продолжалась тишина, а потому мы и не могли вступить под паруса до следующего утра, когда подул лёгкий северо-восточный ветер и доставил нас к вечеру на рейд Макао. Приведя свой корабль в безопасность, я тотчас отправился в город к Крузенштерну, а так как время приближалось к ночи, то старшему после себя офицеру я приказал зарядить пушки и ружья для отражения морских разбойников, которые иногда нападают здесь на суда, стоящие даже под самыми батареями. Разбойники эти из китайцев [194], но от крайней бедности и притеснения сделались противниками законов и промышляют грабежом. Их насчитывают теперь до 200 000 человек, и они грабят всё, что ни встречают в море и на берегу. Может статься, что множество лодок, виденных нами раньше между островами Педро-Бранко и Лемскими, составляли флотилию этих бездельников, но она не смела сделать на нас нападение, видя, что наш корабль сильно вооружён.

5 декабря. Весь вчерашний день я провёл на берегу. Нечего описывать здесь, какое большое удовольствие я чувствовал, увидавшись со своими приятелями, с которыми находился в разлуке около восемнадцати месяцев. Всякий может это легко вообразить по своим собственным ощущениям. Скажу только, что сегодня я не охотно пошел бы с кораблём в Вампу (Место, в котором останавливаются купеческие корабли для выгрузки и погрузки товаров.), если бы Крузенштерн не решился туда ехать со мной, по некоторым обстоятельствам, о которых будет упомянуто ниже. В 11 часов утра мы снялись с якоря и, переменив лоцмана, лавировали с помощью прилива.

Город Макао построен на холмах и оврагах, но весьма чист и застроен довольно хорошими домами. Он защищается несколькими батареями и с моря имеет прекрасный вид. Что же касается его окрестностей, то они не могут представить любопытному путешественнику ничего, кроме камней и дикой горной травы. Хотя в этом месте я провёл мало времени, однако же, можно было заметить, что португальцы его хозяева только по названию, а китайские чиновники повелевают везде по своему произволу [195]. Говорят, что нынешний губернатор иногда и покушался защищать свои права и власть, но с гарнизоном, состоящим из 200 человек, нельзя внушить к себе большого уважения. Монахи же, которых здесь очень много, ни во что не вмешиваются. К этому надо добавить, что Макао, единственно по нерадению португальцев, с которым они запасаются необходимой провизией, находится в совершенной зависимости у китайцев. Последние при всяком удобном случае пугают запрещением привозить к ним съестные припасы, а тем самым мало-помалу уничтожают права и преимущества Португалии.

К ночи корабль «Нева» остановился на якоре у острова Лантин [Ли-тин] [196].

6 декабря. В продолжение ночи мы дошли до Бокка-Тигрис [Бокка-Тигрис или Фумун] [197] и стали на якорь. Днём же мы прошли мимо множества рыбачьих судов и большой китайской флотилии, состоявшей из нескольких сот военных лодок. Она готовилась выйти из реки, чтобы отогнать разбойников, о которых мною было упомянуто.

На другой день поутру приехали к нам два таможенных чиновника из крепости Бокка-Тигриса. А так как ветра в это время почти совсем не было, то я принуждён был нанять 50 лодок для буксира. С их помощью мы прошли первый бар (Подводная мель в устье реки. (Прим. ред.)) в 10 часов, а второй миновали около полуночи.

8 декабря. В 2 часа ночи мы достигли Вампу, где и легли в фертоень, имея якори вдоль реки с 30 саженями [55 м] каната у каждого.

Река Тигрис защищается двумя плохо укреплёнными крепостями, у которых суда должны ожидать таможенных чиновников и лоцманов. Эта река везде широка, кроме устья и двух отмелей, образующих бары. Проход между ними довольно узок, а особенно для больших судов, которым я советовал бы употреблять при маловетрии буксир, а не надеяться на паруса. Плата за это здесь самая умеренная.

Укрепив корабль на якорях, я дал приказание старшему после себя офицеру снять такелаж, сам же вместе с Крузенштерном поехал в Кантон в намерении отыскать там как можно скорее купца для товара, находившегося на моём корабле. Но, для лучшего в этом успеха, мы сочли за нужное сперва снестись с английским купцом Билем, имеющим обстоятельные сведения о здешней торговле, и поручить ему свои дела. Биль, с которым Крузенштерн был знаком и прежде, охотно принял на себя наше поручение и представил нам Лукву, одного из гонгов, или людей, имеющих позволение от своего правительства производить иностранную торговлю. По китайскому обыкновению, он поручился за наши суда и предложил для нашего груза свои амбары. Без такого поручителя в город Кантон с корабля ничего свезти нельзя. Он не только отвечает за исправную уплату пошлин, но и за поведение всех тех, за кого ручается. Поэтому, что бы иностранец ни сделал, вся ответственность падает на этого гонга, который иногда бывает принуждён платить чрезвычайно большую денежную пеню.

К 16 декабря я мог бы свезти товары на берег, если бы этому не помешало кантонское правительство. Поскольку наши корабли были первыми из русских, пришедшими в эту страну, то от нас требовали разных объяснений, без которых наместник не хотел нам позволить производить торговлю.

У нас перебывали все гонги, а напоследок старший из них, Панкиква, предложил нам следующие вопросы: какой мы нации? не ведём ли торговлю с китайским государством сухим путём? что побудило нас предпринять столь далёкий путь, и не военные ли наши суда? На все это он требовал письменного ответа, уверяя, что он непременно должен быть послан в Пекин к императору. Это обстоятельство занимало нас несколько дней, ибо Панкиква слишком много привязывался ко всякому слову. Сперва мы подали объяснение на английском языке, полагая, что китайцы понимают его лучше других, а потом были принуждены подать на русском. Мы очень обрадовались, когда Биль объявил нам, что Луква обещается купить наш груз за ту же цену, какую будут давать другие купцы. Вопрос, не военные ли наши корабли, произошел, конечно, оттого, что Крузенштерн, по прибытии в Макао не хотел итти в Вампу со своим малым грузом, а решил дождаться нас в Тайпе. Но так как китайцы непрерывно беспокоили его своими вопросами, то он и вынужден был сказать, что корабль, находящийся у него под командой, — военный. Об этом немедленно было донесено в Кантон. Когда же по прибытии «Невы» Крузенштерн хотел двинуться в Вампу также и с кораблем «Надежда», то начальник таможни в Макао этого не позволил. Поэтому он и должен был ехать со мной сам, чтобы скорее окончить это дело. Мы сообщили китайцам, что корабль «Надежда» принадлежит нашему государю, и что он, будучи отдан Компании для помощи в её торговле, может брать товары по европейским обычаям, и прибавил также, что на нём находятся меха. Последнее сильно успокоило китайцев. Сперва в Тайпу были посланы осмотрщики, а потом явился и лоцман, который 23-го числа привёл корабль «Надежда» к нам. К этому времени наш интрюм был совсем очищен от товара, и мы готовы были осмотреть подводные части корабля.