Тина Дженкинс - Пробуждение

• Название: Пробуждение
• Автор: Тина Дженкинс
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-94145-463-1

От рук уличного грабителя погибает доктор Нат Шихэйн. Его жена Мэри, тоже врач, замораживает голову мужа, надеясь когда-нибудь вернуть его к жизни. Шестьдесят с лишним лет спустя, в 2070 году, в лабораториях могущественной корпорации «Икор» доктора Шихэйна реанимируют, пересадив его голову на донорское тело казненного за изнасилование и убийство молодой женщины Дуэйна Уильямса. Нат пробуждается в новом, чуждом ему, враждебном и опасном мире. Но будущее неотделимо от прошлого, и из прошлого тянутся нити, которые позволят Нату найти разгадку страшных преступлений и даже раскрыть тайну собственной гибели…

---

Отец — Дуглас Петти. То, что он не оставил семью сразу после рождения Дуэйна и Кита, — наверное, самое худшее, что только могло случиться в их жизни. Дуглас терроризировал сыновей, причем проделывал это с явным удовольствием. Кроме того, он обладал неограниченной властью над женой. Однажды Дездемона и Дуглас решили оставить обоих детей в номере мотеля. Сказано — сделано; уложив мальчиков спать, они просто ушли в неизвестном направлении, не потрудившись даже оплатить счет. К этому времени в семье появился третий ребенок — Бобби, сестра Дуэйна и Кита. О ней мать заботилась — во всяком случае, прежде чем отправиться в мотель, она оставила ее у сестры. Что касается сыновей, то их судьба, похоже, не особенно интересовала Дездемону Уильямс. Как бы там ни было, с тех пор она с ними больше никогда не виделась.

Джим Хаттон закрыл папку.

— Что было потом? — поинтересовался Фред.

Адвокат пожал плечами:

— Мальчишек Уильямсов переводили из одного приюта в другой, пока их не усыновили Барри и Кристин Ленеманы. Но и этот гуманный акт едва не привел к катастрофе. Ленеманам, по-видимому, хотелось иметь только одного ребенка, а Дуэйн, на свою беду, не пришелся у них ко двору. Вот почему он стал таким, каким стал… Если хотите знать мое мнение, ничего другого и нельзя ожидать от человека, которого никто никогда не любил и с которым самые близкие люди всю жизнь обращались как с собакой.

Тут Фреду стало ясно, что внешняя холодность адвоката — всего лишь профессиональная маска, под которой скрывается натура глубоко эмоциональная.

— Как вам кажется, он был виновен в том преступлении, за которое его казнили?

— Не для печати?

— Разумеется, нет.

— Единственный человек, кто доподлинно знает, что случилось той ночью у Каменистого ручья, — Кит Уильямс, его брат. Они были вместе, когда погибла эта девчонка, Соннерс.

— А где теперь Кит?

Хаттон еще раз недобро усмехнулся.

— Где теперь Кит Уильямс? — повторил он. — Прячется, наверное, в какой-нибудь дыре. Если вы случайно его разыщете, мистер Арлин, я советовал бы вам не пытаться взять у него интервью, а действовать в соответствии с рекомендациями ФБР.

И Джим Хаттон бросил ему через стол фотографию. Со снимка с вызовом улыбался Дуэйн Уильямс.

— Но это не Кит!.. — удивился Фред. — Это же Дуэйн! Тот парень, которого казнили в «Гамме».

— Это Кит. Они были идентичными близнецами. Разве вы не знали?

— В пресс-релизе ничего об этом не говорилось…

— Эх вы! А еще журналист!.. — Адвокат презрительно ухмыльнулся.

Да-а, подумал Фред, а Хаттон-то тот еще сукин сын! Тем не менее он слегка приподнял руки вверх, как бы признавая правоту собеседника.

— Так вот, в рекомендациях ФБР говорится, что человек, опознавший Кита Уильямса, не должен пытаться его задержать. И даже приближаться к нему… ни при каких обстоятельствах. Этот парень опасен, как неразорвавшаяся граната. На свете немало людей, которым вы, мистер Арлин, можете посочувствовать, даже пожалеть… Мне, учитывая род моих занятий, приходится проявлять сочувствие даже к тем, кого в обществе принято считать негодяями и подонками. Но не к таким, как Кит Уильямс… Для этого мерзавца у меня не найдется ни капли жалости.

Выйдя на залитую солнцем Стейт-стрит, Фред остановился в легкой растерянности. Он никак не мог сообразить, в какую сторону ему надо идти. На душе у него было неспокойно, коленки слегка дрожали. Быть может, подумалось ему, все дело в том, что он слишком привык к безопасности виртуальных судебных присутствий, когда репортер может затребовать любое досье, чтобы без спешки, вдумчиво и внимательно ознакомиться с ним. А главное — для этого вовсе не надо даже находиться в том же городе, где рассматривается дело. Из своего кабинета Фред мог подключиться к любому залу судебных заседаний, и, будучи человеком достаточно ленивым, он предпочитал именно так и поступать. Куда как приятно работать дома, сидя в удобном кресле перед экраном компьютера! Нет, запутанные расследования и скитания по трущобам в поисках человека, который может оказаться опасным преступником, — это не для него.

Повернувшись, Фред медленно двинулся в сторону берега.

— Если я иду на пляж, следовательно, я гедонист, — пробормотал он, пробираясь сквозь толпы состоятельных на вид бездельников, которые заполняли тротуары и магазины. Солнце весело блестело в голубом небе, впереди сверкал океан, и с каждым шагом Фреду все труднее было поверить, что в подобном мире есть место для таких, как Кит Уильямс. И все же где-то глубоко внутри него жила и крепла странная убежденность, что ему нужно непременно найти этого опасного типа. Найти и поговорить с ним. Хотя бы для того, чтобы показать всем — и прежде всего самому себе, — что он не какой-нибудь трусливый белоручка, привыкший только нажимать кнопки. Он должен делом подтвердить, что у него достаточно мужества и упорства, чтобы войти в элиту журналистского корпуса.

Феникс

18

Прошло две недели, и наномашины сообщили, что 88 процентов клеток в теле с порядковым номером 13 восстановлены полностью. По сравнению с прошлыми попытками это был большой успех, и все же пораженных некрозом тканей в организме оставалось еще слишком много. Гарт долго раздумывал, прежде чем принять решение. Разумеется, можно продолжить начатую процедуру и попытаться избавить организм от еще какого-то количества пораженных клеток, но это чревато изменением химической активности среды, в которой все полезные процессы могли существенно замедлиться. Что, в свою очередь, могло привести к атрофии или даже к отмиранию уже оздоровленных клеток. Между тем время оставалось решающим фактором, и в конце концов Гарт решил рискнуть и извлечь тело из защитной ванны.

Для начала необходимо было поднять температуру изотонического раствора и заполнить насос, подававший в кровеносную систему заменитель плазмы, искусственно синтезированной кровью. Этот последний процесс занял не слишком много времени: буквально на глазах экспериментаторов под кожей пациента проступила синеватая сетка вен.

После того как в теле восстановилась нормальная циркуляция крови, его оставалось только извлечь из ванны. Эта операция тоже была полностью механизирована; специальные моторы постепенно, дюйм за дюймом, наматывали на валы эластичные тросы, поднимая тело все выше к потолку. Вязкий изотонический раствор стекал с кожи, как не до конца застывший клей. Но вот тело повисло над ванной, и в дело вступила хирургическая бригада. Врачи дренировали и промыли легкие и вставили в трахею респираторную трубку.

— Взгляни-ка на это, Гарт, — окликнула коллегу Персис, стоявшая у мониторов в дальнем углу лаборатории. — Ничего подобного у нас еще не было.

Гарт подошел к ней, и некоторое время они вместе следили за рефлекторным подрагиванием сердечной мышцы.

— Да, у него это произошло быстрее, чем у других, — согласился Гарт.

Обычно сердце в первые дни нуждалось в помощи специального насоса.

— Сильный организм, — пожала плечами Персис. — Да и занятия в тюремном тренажерном зале принесли свою пользу. Этот человек был в отличной форме.

На протяжении последующих двух дней тело оставалось в подвешенном состоянии. Когда микроскопические исследования, проводившиеся через каждый час, показали, что сердце готово к работе, Гарт решился увеличить давление в кровеносной системе. Вечером второго дня сердце пациента совершило первое спонтанное сокращение. Автоматика сразу отключила насос байпаса, и дальше сердце сокращалось совершенно самостоятельно. Все, кто присутствовал в тот момент в лаборатории, приветствовали это важное событие аплодисментами.

— Давайте не будем забегать вперед, — предупредил Гарт. — Мы вступаем в область чистой теории, и что будет дальше, ведомо одному только Богу…

Он распорядился подогреть тело до температуры, близкой к нормальной, и поместить в гипербарическую камеру, чтобы увеличить приток кислорода к мозгу. Одновременно на мозг осторожно воздействовали при помощи стимулирующих магнитных полей, однако по большому счету ничего кардинального сделать было нельзя: экспериментаторам оставалось только сидеть и ждать, пока нейроны вырастут и соединятся в цепи. К счастью, сорок седьмая хромосома работала даже лучше, чем ожидалось. Во всяком случае, внутреннее сканирование не показало ни бластом, ни опухолей. Не было также и признаков отторжения тканей.

Но к исходу пятых суток прирост нервной ткани все еще оставался недостаточным. По какой-то причине — по какой, Гарт и представить себе не мог — нейроны росли во много раз медленнее, чем обычная соединительная ткань.

— Боюсь, что сердце проснулось слишком рано, — сказал он почти жалобно, пристально разглядывая экран рентгеноскопа в поисках электрической активности мозга.