Роберт Лоуренс Стайн - Тайна часов с кукушкой

• Название: Тайна часов с кукушкой
• Автор: Роберт Лоуренс Стайн
• Издательство: Росмэн
• Жанр: Детские остросюжетные
• Год: 1999
• ISBN: 5-8451-0063-1, 0-590-48352-8

Эту книгу написал известный автор дестких триллеров Роберт Стайн.

Отец двенадцатилетнего Майкла Вебстера купил в антикварной лавке старинные часы с кукушкой, которая выглядела как настоящая. Поговаривали, что эти часы — волшебные, даже колдовские, из Черных лесов Германии. С их помощью можно путешествовать во времнем…

---

По спине пробежал холодок.

«А что потом? — спросил я себя. — Неужели я совсем исчезну?»

14

Каждое утро я просыпался в панике. Который наступил день? Который год? Я не знал.

Выбравшись из кровати — она оказалась гораздо выше над полом, чем прежде, — я зашлепал к ванной.

Я уставился в зеркало. Сколько мне лет? Во всяком случае, меньше, чем вчера.

Я вернулся в комнату и стал одеваться. Мама повесила мою одежду на спинку стула. Рассматривая джинсы, которые она приготовила, я обнаружил картинку с ковбоем на заднем кармане.

Ах, да, вспомнил. Эти джинсы. Эти техасы. Второй класс. Это означало, что мне семь лет.

Я просунул ноги в штанины, сам себе не веря, что мне опять придется ходить в этих дурацких джинсах.

Потом я развернул рубашку, которую мама достала для меня. Сердце мое упало: ковбойка—с бахромой и прочей чепухой.

«В ней стыдно ходить, — подумал я. — И как я только мог позволить маме надевать ее на меня?»

В глубоком унынии я тем не менее осознавал, что раньше мне нравилась эта одежда.

Я, наверное, сам выбирал ее. Но трудно было признаться, что я был таким глупым.

Внизу Тара, все еще в пижаме, смотрела мультфильмы. Ей было два.

Когда я проходил через гостиную, она протянула ко мне ручонки и воскликнула:

— Целуй! Целуй!

Неужели она хотела, чтобы я ее поцеловал? Это было не похоже на Тару.

Может быть, двухлетняя Тара была еще ласковой и простодушной? Наверное, в два года Тару можно было любить.

— Целуй! Целуй! — просила она.

— Поцелуй бедную Тару, — отозвалась мама из кухни. — Ты ведь ее старший брат, Майкл. Она берет с тебя пример.

Я вздохнул:

— Ладно.

Я нагнулся, чтобы поцеловать Тару в щеку. Своим пухлым указательным пальчиком она ткнула мне в глаз.

— Ой! — завопил я.

Тара засмеялась.

«Все та же несносная Тара», — думал я, пока, спотыкаясь, шел на кухню, одной рукой держась за больной глаз.

Она родилась скверной!

На этот раз я знал, в какой класс мне идти.

Все мои друзья сидели там: Мона и остальные, — все младше, чем прежде. Я уже забыл, какой у нас всех был дурацкий вид, когда мы были маленькими.

Я отсидел еще один скучный день, изучая всю ту чепуху, которую я уже проходил. Вычитание. Чтение по книгам с огромными буквами. Прописывание заглавной буквы «Л».

Единственное, что утешало — было время подумать. Каждый день я пытался вычислить, как мне следует поступить. Но я никак не мог найти ответа.

И вдруг вспомнил, как папа рассказывал о том, что он пятнадцать лет присматривался к часам с кукушкой.

Пятнадцать лет! Это же все решает! Часы должны находиться в антикварной лавке!

«Там я смогу их найти», — решил я. Я не мог дождаться конца занятий.

Я считал, что, если удастся повернуть кукушке голову, время опять пойдет вперед. Я знал, что цифры, обозначающие годы, должны были также сместиться за это время назад. Мне следовало только перевести стрелку на нужный год, и мне опять станет двенадцать лет.

Я так страдал по своему двенадцатилетнему возрасту. У ребенка в семь лет не так-то много свободы. За ним постоянно кто-нибудь приглядывает.

После школы я направился вдоль квартала домой. Я знал, что охранники провожают меня глазами, чтобы убедиться, что я в целости и сохранности возвратился из школы.

Но, дойдя до второго квартала, я резко свернул за угол к автобусной остановке. Я спрятался за деревом, чтобы меня не заметили.

Через несколько минут подкатил автобус, дверцы с шипением распахнулись, и я вошел.

Водитель автобуса странно на меня взглянул.

— Не слишком ли ты мал, чтобы путешествовать одному? — спросил он меня.

— Не лезьте не в свое дело, — ответил я.

Вид у него был такой удивленный, что я поспешил добавить:

— Я встречаюсь с папой у него в конторе. Мама разрешила.

Он кивнул и закрыл двери.

Я начал опускать в кассу три монеты по двадцать пять центов, но водитель остановил меня на двух.

— Хватит, дружище, — сказал он, прижимая третью монетку к моей ладони. — Проезд стоит всего пятьдесят центов. Оставь монету — сможешь позвонить.

— Да, конечно.

Я позабыл. Цены на проезд поднялись до 75 центов, когда мне было одиннадцать. А сейчас мне только семь. Я опустил монету в карман.

Автобус отъехал от остановки и с фырчанием двинулся к центру.

Я помнил, по словам папы, что антикварная лавка Энтони находится напротив его конторы. Доехав до папиной работы, я вылез из автобуса.

Я надеялся, что не наткнусь на папу: иначе у меня возникнут большие неприятности.

В семь лет мне еще не позволяли самому ездить на автобусе.

Я поспешно миновал здание, где работал папа, и пересек улицу. На углу находилось что-то похожее на строительный участок: нагромождение кирпичей и булыжников. Дальше по улице я увидел черную вывеску, на которой золотыми буквами было выведено: «АНТИКВАРНАЯ ЛАВКА ЭНТОНИ».

Сердце мое застучало.

«Я почти у цели, — подумал я. — Скоро все станет на свои места».

Я просто зайду в магазин и найду часы. А когда никто не будет смотреть, разверну голову кукушки и переставлю год.

Я не хотел осложнять себе жизнь, появившись здесь на следующий день трехлетним. Моя жизнь вернется в свою колею.

«Как же будет легко жить, — сказал я себе, — когда время будет идти вперед, как это предопределено мирозданием. Даже вместе с Тарой!»

Я заглянул в магазин сквозь зеркальное окно. Они стояли там, прямо напротив окна. Часы. Я был так возбужден, что у меня вспотели ладони.

Поспешно подойдя к магазину, я повернул ручку двери.

Она не поддавалась. Я нажал сильнее.

Дверь была заперта.

Затем я заметил табличку, приклеенную к нижнему углу двери.

Она гласила: «ЗАКРЫТО НА ВРЕМЯ ОТПУСКА».

15

Из меня вырвался разочарованный стон.

— Не-е-ет! — завопил я. На глаза навернулись слезы. — Нет! После всего этого!

Я ударил головой о дверь. Этого я не в силах был пережить.

«Закрыто на время отпуска».

«Почему мне так не везет? И как долго Энтони собирался отдыхать? — строил я догадки. — На какой срок будет закрыт магазин? Ведь когда он откроется, я, возможно, стану грудным младенцем!»

Я сжал зубы и решил, что помешаю этому во что бы то ни стало.

Я должен что-нибудь предпринять. Что-нибудь.

Я прижался носом к окну. Часы с кукушкой стояли там, всего в полуметре от меня. А я не мог до них добраться.

Нас разделяло окно.

Окно…

Я решился. Конечно, в своей обычной жизни у меня и мысли бы такой не возникло.

Но я был в отчаянии. Я должен был добраться до часов. Это на самом деле был вопрос жизни и смерти!

Прогулочным шагом, чтобы не привлекать к себе внимания, я направился обратно к строительной площадке. Я старался, чтобы никто не заподозрил во мне паренька, задумавшего разбить окно.

Сунув руки в карманы своих ковбойских штанов, я шел, посвистывая. Я даже был благодарен судьбе, что на мне такой дурацкий ковбойский прикид. Это придавало мне невинный вид.

Кто может ожидать от семилетнего мальчугана в ковбойском костюме, что он разобьет окно антикварного магазина?

Дойдя до площадки, я несколько раз наподдал ногой по комкам грязи и камушкам. Казалось, там никто не работал.

Медленно я проделал путь до груды кирпичей и огляделся.

Поблизости никого не было.

Подняв кирпич, я взвесил его на руке. Он был очень тяжелым. С силой второклассника я не смогу забросить его далеко.

Но мне не придется кидать его вдаль, мне всего лишь надо швырнуть им в окно.

Оказалось, что он слишком большой, чтобы поместиться в кармане джинсов, поэтому мне пришлось тащить его к магазину в руках.

Я старался держаться естественно, как будто не было ничего особенного в том, что семилетний мальчик идет по улице с кирпичом в руках.

Мне встретилось несколько торопившихся взрослых. Ни один из них даже не взглянул в мою сторону.

С кирпичом на весу я стоял перед блестящим зеркальным окном и раздумывал, сработает ли сигнализация, когда окно разобьется.

Должны ли меня арестовать?

А может быть, это уже не будет иметь значения: если я верну время к настоящему, то уклонюсь от встречи с полицией.

«Ну, смелее, — сказал я себе. — Действуй!»

Я завел обе руки с кирпичом за голову… когда кто-то за спиной схватил меня.

16

— Помогите! — закричал я и развернулся.

Папа!

— Майкл, что это ты здесь делаешь? — призвал меня к ответу папа. — Ты один?

Я выпустил кирпич, и он упал на тротуар. Кажется, он его не заметил.

— Я… я хотел устроить тебе сюрприз, — соврал я. — Я захотел навестить тебя после школы.