Юрон Шевченко - Бермуды

• Название: Бермуды
• Автор: Юрон Шевченко
• Издательство: Петро Мацкевич
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-966-96685-0-9

Бермуды - вовсе не загадочный треугольник в Карибском море, а автокооператив в Прилуках, похожий на отдельное независимое государство со своими законами. Бермуды населены удивительными персонажами, чьи истории жизни со смаком и невероятным юмором рассказывает автор. Большинство героев книги имеют реальных прототипов, а многие места, где происходит действие, можно реально «пощупать» и сегодня. И вот однажды на Бермуды приезжают шведы, и тут начинается еще одна фантасмагорическая и невероятно смешная история. По сравнению с «Бермудами» даже Ильф и Петров кажутся постными…

---

- Там ныбная чепуха дня буньена. Она ванится пенвой, потом в ход пошна бнагонодка, две щучки, судачок и сомик, пана кантошек, зенень, специи.

- Научишь рыбачить? - спросил Юхансен, с уважением глядя на Петровича.

Свенсен переводил. Петрович успокоил друга:

- Но пнобнем. В воскнесенье откнытый чемпионат Бенмуд по ныбной новне. Все ваним в Кнадьковку на Десну. Едем вместе. Днузья, пошни в нес, покажу вам скит, где монах пножин нет двадцать.

Шведы согласились, они посмотрели скит, набрели на малинник. Компания вернулась домой в девять вечера. Уставшие, счасливые они отказались от ужина, попадали в постели и немедленно уснули.

Пятница

Утром Арнольд разбудил своих постояльцев и сообщил, что завтракают они в сто седьмом гараже.

- Сегодня у Вовчика день рождения, готовит он шикарно, - мечтательно вспомнил Арнольд предыдущие праздники.

Шведы с трудом привели себя в порядок, захватили подарок - карту Швеции, напечатанную на женском платке, одеколон, шведский государственный флаг - и выступили навстречу новым впечатлениям и ощущениям.

- Далеко? - по-деловому спросил Свенсен.

- Тринадцатая линия - ответил Арнольд, - там у нас одна богема проживает.

Подошли к сто седьмому гаражу.

- Заходите, - приветливо пригласил хозяин, - Сейчас начнем.

После яркого света глаза привыкали к полумраку помещения. Адаптировавшись, иностранцы пришли в восторг. Вовчик исповедовал аскетизм. Письменный стол, сейф, пустой книжный шкаф со скорчившейся брошюрой «Техника безопасности транспортировки нефти по железной дороге» и вдоль стены - узкая самопальная скамья. Стены, пол и мебель были выкрашены серой молотковой эмалью.

Звездой интерьера был висящий метровый макет массового советского бомбардировщика Ту-16. Он как бы шел на посадку. Макет исполнял роль звонка, его изготовил Коляныч для Вовчика, отслужившего прапорщиком на военном аэродроме треть жизни. Когда нажимали кнопку на входе, у бомбардировщика зажигались фары, мигали проблесковые маяки, и он издавал характерный звук летящего реактивного самолета.

Столы уже были накрыты. Вовчик предложил рассаживаться, но у Ту-16-го засвистела турбина и зажегся свет. Помещение сразу же стало тесным: Опанас Охримович, Геник, Коляныч, Петро и Шурик обрадовались шведам, как родным.

- Ну что, начнем с тернивки, - хозяин обратился к Свенсену, - вам фужеры или рюмки? Компания дружно расхохоталась.

Вовчик, гремя ключами, открыл дверь сейфа. Все как завороженные следили за его действиями. В стальной утробе покоилась канистра серого цвета. На ее железном боку было отштамповано «WERMACHT 20 L».

- Блин, какая вещь, - впился глазами в антиквариат Коляныч. - Где взял? Продай.

- Не могу, - Вовчик достал из письменного стола бутылки и лейку.

- Ну, тогда подари.

- Хорошо, - ответил Вовчик, разливая по бутылкам любимую жидкость, - приходи завтра, потолкуем.

Праздник начался. Несколько рюмок выпили для разминки под холодные закуски. И вот Геник с Вовчиком внесли парящий казан.

Гараж наполнился ароматом казацкой каши.

- Какой сложный букет! - потянул носом Петерсен.

Опять выпили под кашу. Разговор прекратился. В полной тишине стучали о тарелки ложки да слышались нетерпеливые эротичные всхлипывания. Только после двух добавок беседа восстановилась.

Коляныч заметил, что Геник ест из небольшого таза, и тем позорит страну перед просвещенной Европой.

- Я съел честно один таз, а ты добавками догнался на пару тазиков, - возмущался Геник.

- Вы особенно на кашу не налегайте, сейчас несу голубцы, - сказал Вовчик, раздвигая место на столе для выварки, забитой крошечными голубцами.

О его голубцах в Бермудах ходили легенды. Только Вовчику хватало терпения и выдержки закручивать в лист квашеной капусты размером со спичечный коробок особенный фарш с копченым мясом. Казалось, у него в подвале сидит бригада японских женщин и создает миниатюрные шедевры. Опять ели, пили, пили, ели. Наконец Юхансен выдохнул - «я сейчас лопну».

Чтобы предупредить трагедию, решили сделать перекур.

- Здорово у вас тут, - признался Свенсен. - Я даже завидую этим ребятам - арабам из кафе.

- Почему только арабам? - подхватил тему Опанас. - Первым до реконструкции вид на жительство попросил Шурик. После него были и французский режиссер, и сербский шофер-дальнобойщик, и уже известные вам палестинцы, а киевские художники, вообще, оккупировали тринадцатую линию почти полностью.

- А как вы созрели к переезду на Бермуды? - спросил Свенсен Шурика.

- Свой гараж я получил в наследство от покойного дяди. Вначале хотел его продать. Приехал сюда, раззнакомился с ребятами, пожил тут и передумал. Знаете, тут так спокойно. И самое главное, на Бермудах невозможно стать лузером.

Шурик

- Родился я в интеллигентной семье, - начал свой рассказ Шурик. Мать - преподаватель. Отец - ответственный работник аппарата ЦК КПСС. Родители занимали большую трехкомнатную квартиру ведомственного дома. Я, младший брат и моя девяностошестилетняя бабушка Сарафановна жили в одной комнате. Отец был строг, требовал хорошей успеваемости в школе и наказывал за плохие отметки. Мне же хотелось гонять в футбол и тусовать вечера с друзьями. Сарафановна постоянно меня закладывала. Брат был меньше на пять лет. Его никто не трогал. Зато я провел свое счастливое детство в углу.

Просыпался всегда с плохим настроением, всё меня раздражало. И однажды, на предложение доброй Сарафановны завтракать, пролаял: «Куда кушать, кусок в горло не лезет, война началась».

Эта шутка мне дорого обошлась. Вечером, возвратившись домой, мой номенклатурный папа заметил соседей, внимательно изучавших окна нашей квартиры. Увидев папу, они замолчали и разошлись. Папа тоже посмотрел вверх. И обнаружил, что все наши окна были крест-накрест заклеены бумажной лентой. Сарафановна, пережившая две войны, времени зря не теряла и подготовилась к налетам вражеской авиации. Что было потом, вспоминать не хочется - в советское время так шутить было нельзя.

Я поступил в художественный техникум, где был самым смурным абитуриентом. Несмотря на мою выходку с бабушкой, родители в честь моего поступления сделали подарок. Они подарили мне японские плавки, 100% нейлон. Сине-красно-белые с карманчиком и ремешком (тогда была такая мода). Во времена тотального дифицита в 1968 году такой подарок был царским. Единственным недостатком был размер. Моя практичная мама купила плавки «на вырост». Я померял обновку и решил: просто туже затяну поясок.

Обзвонил дружков, и мы выехали на Днепр в Гидропарк. Я с гордостью разделся, высокомерно поглядывая на пацанов, одетых преимущественно в черные сатиновые семейки. Возле берега я присмотрел двух красивых девчонок и стал прогуливаться возле них, демонстрируя японское чудо. Но девчонки зашли по колено в воду и оживленно трещали, не обращая на меня внимания. Я разгоняюсь, бегу и, обрызгав девченок, ныряю. Вынырнув, гордо посмотрел на них. Они обозвали меня дураком. В ответ я демонически расхохотался. Вдруг ощущаю, на мне нет плавок. Они слетели во время нырка. Я лихорадочно нырял за ними, но так и не нашел их. Течение потащило мою одежку в сторону Херсона.

Положение было отчаянным, друзья ушли есть мороженое и вернутся, в лучшем случае, минут через пятнадцать. В голове мелькали планы, но все они сводились к тому, что я должен быстро выскочить и добежать до штанов. Осмотрев пляж, я чуть не заплакал. Он был забит людьми. Зоркие старухи следили за внуками. Но главное - девчонки расселись на берегу и наблюдали за мной.

Время тянулось очень медленно. Замерз, как зюзя. Друзей не было целую вечность. Наконец, они приперлись. Я прошамкал синими губами, чтобы плыли ко мне. Потом стоя по пояс в воде, я одевался. Это оказалось не просто. Мешало течение. Я несколько раз падал, но за штаны держался мертвой хваткой. Не хватало, чтобы Херсон получил еще и мои штаны. Потом на виду у всего пляжа я выходил на берег, провожаемый строгими осуждавшими взглядами старух. Проходя мимо девочек, которым еще полчаса назад я очень хотел понравиться, услышал: «Я же тебе говорила - это обычный малолетний козел. А ты - Тарзан, Тарзан».

Мелкие неудачи и я были словами-синонимами.

Помню, как-то вышел на балкон покурить. Рассеянно смотрю во двор. А там хорошо. Малыши пищат на детской площадке. На лавочке напротив меня расположилась делегация сухофруктов - бабушки из нашего дома, они плохо слышат, поэтому орут на весь двор, рассказывая друг другу, как их истязают и морят голодом невестки и зятья. В их рассказах густо перемешались буйная фантазия и «Сага о Форсайтах». Естественно, под моим балконом грузовик маневрирует, чтобы не задеть «Волгу», пробует развернуться. На кузове три ЖД-контейнера, у водилы все внимание на эту долбаную «Волгу». Он не заметил, когда сдавал назад, что контейнер залез под бетонный козырек парадного. Не понимая, что его держит, водила потеет, газует, психует и гнет маты.