Юрон Шевченко - Бермуды

• Название: Бермуды
• Автор: Юрон Шевченко
• Издательство: Петро Мацкевич
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-966-96685-0-9

Бермуды - вовсе не загадочный треугольник в Карибском море, а автокооператив в Прилуках, похожий на отдельное независимое государство со своими законами. Бермуды населены удивительными персонажами, чьи истории жизни со смаком и невероятным юмором рассказывает автор. Большинство героев книги имеют реальных прототипов, а многие места, где происходит действие, можно реально «пощупать» и сегодня. И вот однажды на Бермуды приезжают шведы, и тут начинается еще одна фантасмагорическая и невероятно смешная история. По сравнению с «Бермудами» даже Ильф и Петров кажутся постными…

---

Наглый Коляныч, возлежавший в шезлонге, бесцеремонно рассматривая скрипачку, будто находясь в мясном магазине и выбирая филейку, уверенно сказал:

- Дворжака давай!

Люся тихо произнесла:

- Я не все помню напамять, «Славянские танцы» пойдут?

- Давай, - согласился Коляныч.

Люся притронулась к инструменту. Семен потушил свет. Скрипка запела. Ее звуки, качнув воздух, тронули вербы, воду, песок, кусты роз, людей. Они вплетались в ткань ночи, потом уносились в ярко-звездное небо и тут же возвращались. Музыка свободно проходила сквозь тела слушателей. Люся и ее скрипка довершали музыкальный рисунок Антонина Дворжака. Ее тело экспрессивно изгибалось в такт, помогая пальцам терзать струны. На голове, плечах и руках эффектно лежал лунный свет. Фигуру подчеркивали мягкие ночные рефлексы. Синтезатор Семена сегодня был ночной тенью Люсиной скрипки.

… Последний звук затих и умер, наступила гробовая тишина, бермудовцы пребывали в шоке. Первым очнулся Коляныч и зааплодировал, через миг все бермудовцы взорвались овацией, окружив исполнительницу. Люся, благодарно улыбаясь, раскланялась. Потом она исполняла этюды Берлиоза, Грига, Вивальди, Моцарта и Чайковского. Петро, никогда ранее не испытывавший такой эмоциональной пере- грузки, расплакался. Честно отработав два с половиной часа, Люся попросила антракт.

Несколько легких пластиковых столов немедленно накрылись закусками, фруктами, конфетами, бутылками и легендарной канистрой. Компания бурно ухаживала за единственной дамой. Люся также разволновалась, такого концерта в ее жизни еще никогда не было.

- Оставайся, поживи хотя бы неделю, - умолял Люсю обладатель самой высокой бермудской башни седой Трохим. - У меня всё равно второй и третий этажи гуляют. Репетировать можно в башне, там вид очень красивый.

- Не могу, - растерянно улыбалась Люся. - У меня завтра вечером гастроли в Полтаве начинаются. Все наперебой кинулись предлагать отвезти ее в Полтаву. Тут обиженный Серега напомнил, что подобные предложения в его присутствии просто некорректны.

После перерыва Люся сыграла еще несколько пьес. Шесть человек под аплодисменты остальных бермудовцев подняли сцену вместе со скрипачкой и на руках отнесли в Серегин гараж.

Опанас тихо попросил друга:

- Завтра выдай девочке гонорар из кассы, пару тысяч, да пригласи их всех после гастролей приехать сюда всей конторой.

Минут через двадцать к ним присоединился Серега, друзья очень удивились.

- Неужели тебя отвергли?

Серега ответил:

- Вы не поверите, пока я стелил постель, она заснула на стуле.

Арнольд кивнул в сторону что-то горячо обсуждавших шведов и тихо сказал Сереге:

- Концерт их завел, теперь они говорят о женщинах, сравнивают шведок и украинок, мечтают познакомиться с нашими поближе.

Серега сорвался и пропал. Прошло еще минут пятнадцать. Серый «фиат» Сереги лихо тормознул возле гаража Арнольда, из салона доносились звуки технорока и дамский хохот, имитировавший буйное веселье. Серега первый выскочил из машины и спросил:

- Девочек заказывали?

Пьяные шведы, кивая, заулыбались. Открылись двери автомобиля, жрицы любви вошли в гараж и непринужденно начали знакомиться с иностранцами, не обращая внимания на отрицательную реакцию соотечественников. Бригадирша жриц - дама пятидесяти лет - представила коллег по цеху.

- Троячка, - указала она на невысокую барышню, лет тридцати восьми, худощавую, с отличной фигурой и грязной брюнетистой головой.

Троячка пожала руки всем иностранцам и трижды сказала грудным голосом:

- Троячка, очень приятно.

- Гойко Митич, - огласила бригадирша следующую девочку, указав на коренастую мускулистую черноволосую даму, лет сорока пяти, с индейским профилем, в которой знатоки могли бы узнать бывшую гордость города, заслуженного мастера спорта СССР по метанию молота.

Та тоже пожала всем руки и впилась глазами в игрушечного Свенсена; чувствовалось, он приглянулся ей больше остальных.

- И, наконец, - бригадирша вскинула руки вверх. - Наталья Ивановна, - театрально представила она себя, улыбнувшись искусственной фарфоровой улыбкой, и задержала взгляд на Юхансене, годившемся ей в сыновья.

Девочки имели разную судьбу. Наталья Ивановна, например, тридцать четыре года назад, когда она была еще смазливой дурочкой Наташкой, начала карьеру с седых пердунов, которые уже все до единого лежали на городском кладбище «Новый побут». Прозевав смену поколений, Наташка навсегда осталась блядью с блядской душой, с блядским мировозрением, с блядскими привычками, с блядским взглядом на жизнь и кликухой, которую ей подарили люди: УБЛЮДИНА. Она из последних сил, желая остановить время и еще хоть чуть-чуть побыть Наташкой, взбивала на голове кокон из пепельной покрашенной волосни, регулярно посещала косметологов, массажистов, визажистов. Наталья Ивановна отчаянно боролась за остатки миловидности, делая зарядку и покупая дорогое белье, она свято верила, что оно омолодит ее покрытое аллигаторными складками тело. Она панически боялась, что однажды звякнет звонок и на ее игривый вопрос: «А кто к нам пришел?» - услышит тихий, хриплый шепот: «Открывай, сучара, это я, дедушка климакс». Но время не щадит никого, даже блядей. Правда, нормальным людям оно вставляет в глаза искры молодости и дарит трогательную любовь внуков. Время окружило лучами морщин тонкие злые губы Натальи Ивановны, залило целлюлитом талию, пропитало старостью колени. Редчайшие из ее клиентов утром с похмелья с ужасом рассматривали бывшую Наташку, зарекаясь больше не пить.

Троячка была отчаянной пофигисткой. Она проморгала настоящую любовь, семью, детей, дом. Свою кликуху Троячка получила еще в СССР: всё - от мелких халтур до сексуальных услуг она выполняла за три рубля плюс бутылка. У Гойко Митич всё было наоборот. У нее были хороший муж, дети, дом - полная чаша. Гойко Митич работала директором оздоровительного комплекса, водила дружбу с разными нужными людьми. Но тайная страсть - маленькие мужчины - не давала ей покоя. Поэтому, когда муж-экспедитор уезжал в очередную командировку, она выходила с подружками в город на охоту. В ее паутину попало немало мужчинок.

Арнольд кивнул Сереге и вышел из гаража:

- Серж, ты кого привез? Ты думаешь, наши шведские друзья некрофилы?

- Израилевич, вы сильно преувеличиваете. Возьмите Троячку. Это крепкая четверка.

- По двенадцатибальной шкале, - отрезал Арнольд.

- Так где ж я вам нормальных девок в полвторого ночи найду? Сами просили, теперь капризничаете, - обиделся Серега. - Хотите от них избавиться? - Серега засмеялся. - Это проще простого. Налейте еще по одной рюмке шведам, и они повыпадают в нирвану.

- Другого выхода нет, - согласился Арнольд.

Они снова зашли в гараж. Арнольд сделал строгое лицо и тоном, не вызывающим возражений, приказал Наталье Ивановне, раздающей сигареты подружкам, курить на улице.

- Ноу проблем, - согласилась бригадирша.

Арнольд незаметно подмигнул удивленному Опанасу и разлил водку по рюмкам.

- Мальчики, поднимайтесь наверх, - обратилась к шведам бесстыжая бандерша.

- Мы сейчас перекурим и устроим вам содом и гоморру.

Серега и Геник присоединилсь, тоже вышли из гаража и угостились бригадиршиным «Vogue». - Пойду я, девушки, метну струю, - выпустив дымок, сделала заявление Наталья Ивановна. - Я люблю под розы ходить.

Бригадирша пошла на ставок Петра, уверенная ее походка говорила о том, что она зажигала тут по гаражам еще в те времена, когда по этим улочкам ездили «волги» и горбатые «запорожцы».

Подойдя к кустам, Наталия Ивановна залюбовалась полнолунием, отражающемся в ставке, потом перевела взгляд на черное ночное небо, украшенное колоссальным количеством звезд. Она увидала яркую точку спутника, ползущего по Млечному Пути, вдохнула воздух, наполненный тонким ароматом ночи, сняла трусы и присела под куст, не заметив, что расположилась над головой собственника водоёма, который в это время переваривал Антонина Дворжака и алкоголь.

Пока бригадирша мостилась, Петру приснился сон.

Снилось ему, что он получил персональное предложение принять участие в полете на Марс, рассчитанном на пять лет. Там, в центре, знали, какой Петро хороший автослесарь, и решили доверить ему космический корабль. Петро поинтересовался гонораром, сумма выходила астрономическая, он, обрадованный, понял, что полет обеспечит его на всю жизнь, и тут же подписал все бумаги. Петро уже видел, как после полета его награждает Генеральный секретарь ООН, может даже придется переехать на ПМЖ в город Нью-Йорк. Во сне он снова накричал на надоедливого Арнольда, мешавшего ему мечтать. Перед отлетом на стартовую площадку привезли Юхансена с баяном, который Петро забыл в гараже, Петро обрадовался, узнав, что они летят вместе. Их крепкое рукопожатие прервал бас председателя: «Теперь, на старт». Их подхватывают и на руках несут до ракеты. По пути красивые девушки бросают им цветы и улыбаются идеальными улыбками. «С Томкой тоже нужно будет что-то решать, - подумал во сне Петро. - Куплю ей в России дом, мебель, машину, дам денег, пускай катится в своё родное Сукино».