Игорь Тимофеев - ИБН БАТТУТА(ЖЗЛ-364)

• Название: ИБН БАТТУТА(ЖЗЛ-364)
• Автор: Игорь Тимофеев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Из поездки по Верхней Месопотамии Ибн Баттута, судя по всему, вернулся в самом начале осени и в полном соответствии со своими планами 18 сентября 1327 года с караваном иракских паломников отправился в Мекку.

* * *

«Ветры дуют не так, как хотят корабли». Горькую мудрость этой поговорки арабских мореходов Ибн Баттута впервые испытал на себе, когда после трехлетнего пребывания в Мекке решил морским путем отправиться в Йемен.

Поздняя осень 1330 года. В небе ни облачка. Ветер срывает с гребней морских волн белую пену. У свайного причала Джидды подрагивают под порывами ветра остроносые изящные джалбы, поскрипывают прошитые кокосовыми веревками шпангоуты, покатые бока лоснятся от акульего жира.

Погрузкой занимается хозяин джалбы Рашид ад-дин Альфи, долговязый худой эфиоп в полосатом джильбабе, с кривым йеменским кинжалом за кушаком. Оседлав поставленную на попа бочку, он размахивает руками, сердится, осыпает грузчиков бранью.

Верблюды не хотят идти на сходни, упираются, мотают из стороны в сторону задранными вверх безучастными мордами. Под их тяжестью судно оседает, погружается на несколько шибров. Низкорослые жилистые грузчики-сомалийцы идут вереницей, мягко пружинят на крепких ногах под тяжестью кулей с мукой и кувшинов с маслом.

Паломники поднимаются на борт последними, боязливо ступая на прогибающиеся сходни, беззвучно шепчут бескровными губами:

- Во имя аллаха…

Морское путешествие страшит их, и, подчиняясь неизбежному, они всецело доверяются воле всевышнего. Боится моря и Ибн Баттута, и всякий раз, когда под порывом ветра вздрагивает тяжелая мачта и жалобно гудят канаты, его сердце сжимается, наполняясь дурными предчувствиями и страхом перед неотвратимостью судьбы.

Но вот мокрые канаты грузно шлепаются на деревянный настил, хлопает, наполняясь ветром, огромный треугольный парус, и, разворачиваясь носом к волне, джалба медленно выходит из бухты.

Горячий ветер ударяет в спину, надувает пузырем широкий подол джильбаба. Глядя на веселое лицо скуластого капитана, полуголого, в клетчатой йеменской юбке на бедрах, путники немного успокаиваются. Кое-кто, прислонившись спиною к борту, погружается в дрему, испуганно тараща глаза каждый раз, когда, ударившись о встречную волну, нос джалбы стремительно взлетает вверх и мелкие соленые брызги веером разлетаются по полу…

Утром третьего дня ветер усиливается, меняет направление. Теперь веселому капитану не до зубоскальства. Разбежавшись по волне, джалба резко меняет курс и некоторое время до инерции движется в требуемом направлении. Затем капитан повторяет маневр, и нет конца этому утомительному единоборству человека с непокорной стихией.

Бортовая качка валит с ног, волны с грохотом перекатываются через палубу, шумными пенистыми струями стекают в трюм, где, прижавшись друг к другу, испуганно переглядываются бедолаги-нассажиры. Судно бросает из стороны в сторону, и кажется, что под натиском волн оно вот-вот треснет, как яичная скорлупа. Но когда обессиленные качкой пилигримы почти свыкаются с мыслью о неизбежной гибели, сквозь свист ветра и грохот воды доносится сверху ликующий крик:

- Берег!

Через некоторое время джалба ударяется о что-то твердое и по инерции со скрежетом ползет брюхом по песку. Воцаряется удивительная тишина, нарушаемая лишь мерными всплесками воды и хриплым перекликом матросов, бегающих по палубе. Наконец распахивается люк, и слепящий солнечный луч врывается в душный полумрак трюма. Щурясь и закрывая лицо руками, паломники один за другим поднимаются на палубу.

- Ветры дуют не так, как хотят корабли, - смущенно улыбаясь, говорит скуластый капитан. - Шли в Йемен, а попали в Египет.

После затхлости трюма горячий ветерок, дующий из пустыни, кажется Ибн Баттуте благодатью.

Так на египетском побережье, в нескольких милях от злосчастного Айдаба, благополучно завершается его первое морское приключение.

Из-за непредвиденной задержки Ибн Баттута попадает в Таиз лишь в середине декабря. Погостив несколько дней у султана Нур ад-дина Али, он отправился в Сану, а оттуда в Аден.

Декабрь на исходе, а в Адене ужасающий зной. Голые серо-красные лавовые скалы пышут жаром, и нигде нет спасения от удушливой липкой духоты. Ибн Баттута отмечает, что в Адене нет ни деревьев, ни источников и местные жители используют для питья дождевую воду, которую они собирают в огромных котлованах, выдолбленных в чреве скал.

Речь идет о знаменитых аденских «цистернах», построенных еще в VI-VII веках и сохранившихся до наших дней. Уникальная водосборная система состояла из десяти гигантских резервуаров, наполнявшихся стекавшими по склонам гор дождевыми потоками, и на протяжении веков служила для жителей города единственным источником питьевой воды.

Выгодное расположение Адена на путях морской торговли между Индией и странами Красного моря уже в глубокой древности превратило его в один из оживленнейших портов мира, несмотря на тяжелые природные условия и угрюмую непривлекательность вулканического ландшафта.

Население Адена было смешанным. Наряду с йеменцами здесь оседали индусы, цейлонцы, эфиопы, сомалийцы, египтяне. Самым почтенным занятием считалась торговля, и всякий, у кого заводились деньги, тотчас закупал ходовые товары и открывал лавчонку в Кратере. Если дело приносило достаточно барыша, можно было задуматься о приобретении самбуки, собственной или совместно с двумя-тремя пайщиками.

«Есть среди купцов очень богатые, - отмечал Ибн Баттута. - У одного свое судно, которым он владеет без компаньонов, и это предмет особой гордости».

В бойком торговом городе работы хватало всем. Простолюдины грузили товары в порту, ходили на рыбный промысел, подряжались матросами на купеческие суда.

Ибн Баттута ничего не сообщает о том, что способствовало его решению посетить города восточного берега Африки. Та же любознательность? Страсть к открытию новых мест?

Безусловно, все это сыграло далеко не последнюю роль. И все же думается, что на этот раз выбор маршрута в значительной мере подсказала сама природа.

Дело в том, что характер мореходства в Индийском океане всецело зависел от сезонных изменений в направлении ветров. В январе - феврале здесь преобладают северо-восточные муссоны, благоприятствующие движению судов из Индии в Аден и из Адена к Африканскому побережью.

Весной картина резко меняется. Наступает сезон юго-западных ветров, позволяющих плыть из Африки к берегам Аравии, а оттуда в Индию.

Наука располагает данными, что судоходство между Индией и Южной Аравией было развито уже с середины второго тысячелетия до нашей эры. Сабейские, а несколько позднее греческие и александрийские суда регулярно отправлялись в плавание на Восток. Навигация была каботажной, и длинный, чреватый многими опасностями путь вдоль сильно изрезанного азиатского берега, по-видимому, занимал около года.

Трудно сказать, когда именно древние мореходы подметили регулярность в смене муссонов, позволявшую судам отрываться от берега и при попутном ветре кратчайшим путем идти в порт назначения. Скорее всего первые вылазки в океан носили вынужденный характер. Каботажные суда ветром сносило в открытое море, где они либо погибали, либо, подхваченные муссонными потоками, в конце концов выносились к берегу. Это, очевидно, повторялось не раз, прежде чем кто-то из арабских или индийских мореходов решился на героический шаг и, уверенный в своей правоте, твердой рукой направил корабль в открытое море навстречу неизвестности и, возможно, гибли.

Европейская традиция связывает открытие муссонов с именем греческого кормчего Гиппала, жившего, как полагают, в I веке до нашей эры. Считается, что Гиппал первым из европейцев стал ходить в Индию кратчайшим путем, добираясь туда всего лишь за 40 дней. Введение «ветра Гиппала» в практику мореплавания дало мощный толчок развитию торговых связей с Индией и в истории мировой культуры имело не меньшее значение, чем открытие морского пути в Индию Васко да Гамой в 1497-1499 годах.

Из Адена Ибн Баттута отправился в начале января и через четыре дня прибыл в африканский порт Зейла, Судно стояло всего лишь одну ночь, и Ибн Баттуха не пошел на берег из-за грязи и зловония, распространявшегося от рыбных отбросов и многочисленных скотобоен. Зейла не понравился ему, и его описание города отличается сухостью и предельным лаконизмом.

Зато сомалийский порт Могадишо, куда Ибн Баттута плыл морем в течение пятнадцати дней, произвел на него огромное впечатление.

Могадишо был основан в X веке арабскими купцами в качестве торговой фактории и быстро стал одним из главных центров арабской колонизации Африки. Пришельцы с берегов Персидского залива ассимилировались с местными жителями, усваивали их образ жизни, обычаи и манеры, сохраняя в неприкосновенности лишь учение пророка Мухаммеда, которое, впрочем, сравнительна быстро распространилось среди сомалийцев.