Игорь Тимофеев - ИБН БАТТУТА(ЖЗЛ-364)

• Название: ИБН БАТТУТА(ЖЗЛ-364)
• Автор: Игорь Тимофеев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

…Последнее из путешествий Ибн Баттуты продолжалось чуть менее двух лет. Декабрь 1353 года застал его в горах Алжира, где дорогу каравану преградили снегопады, равных которым он не видел ни в Дешт-и-Кипчаке, ни в Средней Азии, ни в Хорасане. Ибн Баттута сердился, жаловался на холод, но причина его ворчливого тона заключалась в другом: пятидесятилетний путешественник устал от кочевой жизни, и многодневные походы, некогда казавшиеся пустяком, отзывались ноющей болью в потерявших подвижность суставах.

В январе 1354 года Ибн Баттута прибывает в Фес и, наскоро переодевшись, мчится во дворец, чтобы доложиться султану. В один из этих дней Абу Инан повелел ему продиктовать воспоминания о странствиях по городам и странам своему литературному секретарю, ученому шейху из Гранады Мухаммеду ибн Джузая.

Путешествия Ибн Баттуты, равных которым не знал средневековый мир, продолжались более четверти века.

Книга о них, обессмертившая его имя, была создана за несколько месяцев.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

«Живший в XIV веке магрибинец Ибн Баттута, несомненно, должен быть признан величайшим из всех путешественников, которых знали древний мир и средневековье. Даже достижения Марко Поло бледнеют (если не по их значению для истории культуры и литературы, то по широте охвата и дерзновению) в сравнении с поразительным трудом, которому была посвящена вся жизнь этого любителя путешествий. За 26 лет он объездил почти все нехристианские страны, известные в XIV веке, и оставил после себя самый ценный из всех географических трудов средневековья».

Эти слова принадлежат известному специалисту по исторической географии немцу Рихарду Хеннигу, и в них нет ни малейшего преувеличения. Не менее категоричен в своей высокой оценке Ибн Баттуты соотечественник Р. Хеннига, крупнейший ориенталист XIX века Карл Буркхардт. «Ибн Баттута, - писал он, - быть может, самый великий путешественник на земле, который когда-либо описывал свои путешествия».

А вот что сказал об Ибн Баттуте замечательный русский арабист, глубокий знаток Востока академик И.Ю. Крачковский:

«Судьба сделала из него географа, так сказать, волей-неволей и выработала в нем редкий для арабов тип путешественника ради путешествия, который обрек себя на скитания из неудержимой страсти к ним и любопытства… Интерес к местам у него был всецело подчинен интересу к людям, и, конечно, ни о каких изысканиях в области географии он не думал, но, может быть, поэтому его книга оказалась единственным в своем роде описанием мусульманского и вообще восточного общества в XIV веке. Это богатая сокровищница не только для исторической географии или истории своего времени, но и для всей культуры той эпохи».

Мухаммед ибн Джузая завершил работу по записи путевых впечатлений Ибн Баттуты в конце 1355 года и в следующем году занялся их литературной обработкой. Чуть позднее Абу Инану была представлена объемистая рукопись, в колофоне которой изящным магрибинско-испанским письмом был выведен автограф составителя: «Составление книги завершилось в месяце сафаре 757 года хиджры» (в феврале 1356 года). На титульном листе - название книги: «Подарок созерцающим о диковинках городов и чудесах странствий». Звучит изысканно и витиевато, чем, впрочем, отличается и весь стиль этого сочинения, написанного рукой профессионального литератора и канцеляриста вполне, в духе позднеарабской эпистолярной прозы. Стараясь ни в чем не отступить от традции, предусматривавшей использование характерных для этого жанра приемов, Мухаммед ибн Джузая внес в мемуары Ибн Баттуты немало отсебятины, каковой, к примеру, являются написанные рифмованной прозой панегирики, многочисленные вкрапления стихов известных, малоизвестных и вовсе никому не ведомых поэтов и даже вставки из ранних географических трудов. Таковы были требования жанрового этикета, но они, к счастью, не испортили книгу, так как редактор обладал чувством меры, и его литературные экзерсисы не смогли полностью заглушить живого беспримесного голоса Ибн Баттуты, его яркой эмоциональности, доверительных разговорных интонаций, сообщающих повествованию особую доходчивость и достоверность.

О последних годах Ибн Баттуты мы практически ничего не знаем. Известно лишь, что остаток жизни он провел в достатке и почете, никуда уже не отлучался из родных мест и умер в преклонном по тем временам возрасте в 1377 году.

А вот судьба продиктованной им книги оказалась куда более драматичной. Вскоре после смерти автора о ней попросту забыли, и величайшее из географических сочинений средневековья могло бы навсегда кануть в Лету, не попадись оно в руки сирийскому поэту XVII века аль-Байлуни, известному под прозвищем Абу Муфлих, который извлек из него описания святых мест, завий, мусульманских подвижников и их чудодейств и выпустил все это отдельной книгой, предварив ее собственным стихотворным прологом. По счастливой случайности эта книга, названная издателем «Извлечениями из «Путешествий» Ибн Баттуты Андалусского из Танжера», в начале XIX века была приобретена немецким географом Зеетценом для Готтской библиотеки и таким образом вошла в европейский научный обиход. Вскоре появились первые переводы «Извлечений». В 1818 году немецкий ориенталист Дж. Козегартен опубликовал научное исследование и латинский перевод трех глав книги, посвященных Индии, Китаю и Судану, а годом позже его ученик Г. Апец сделал достоянием европейского читателя описания Малабарского побережья и Мальдивских островов.

Понимая, что речь идет об уникальном географическом труде, ученые-востоковеды начали напряженные поиски подлинного текста Ибн Баттуты. Удачливей других был португальский священник Ж.С.А. Моура. Оказывается, еще в 1797 году, находясь в Фесе, он приобрел один из списков «Подарка созерцающим о диковинках городов и чудесах странствий», но поначалу не придал рукописи особого значения и лишь после выхода в свет переводов аль-Байлуни понял, какой ценный документ находится в его руках. В 1840 году Лиссабонская академия выпустила в свет перевод первого тома книги, в котором был отражен первый этап странствий Ибн Баттуты, включая посещение Золотой Орды. Смерть помешала Ж.С.А. Моуре завершить свой гигантский труд, и вторая часть книги так и осталась неизданной.

В 40-х годах XIX века несколько отрывков из «Путешествий» Ибн Баттуты опубликовали французские востоковеды Де Слан, Эдуард Дюлорье и Ш. Дефремери. Ш. Дефремери в творческом содружестве с итальянцем Б. Сангинетти занялся тщательным исследованием всех обнаруженных к тому времени списков, и в 1853-1858 годах они выпустили на арабском и французском языках полный текст сочинения Ибн Баттуты в четырех томах.

Это и было настоящим открытием Ибн Баттуты и его книги. После многовекового перерыва она вновь попала в ноле зрения ученых, и сегодня едва ли найдется востоковед-медиевист, который не использовал бы в своих исследованиях огромный фактический материал, собранный в XIV веке неутомимым магрибинцем. Открытый и по достоинству оцененный европейскими учеными, великий путешественник с триумфом возвратился на родину, в арабские страны, где его стали издавать и переиздавать, включать в школьные учебники и хрестоматии.

Сегодня волнующий рассказ Ибн Баттуты зазвучал на многих языках мира. Наиболее ценной ученые считают публикацию, подготовленную на английском языке крупными востоковедом Гамильтоном Гиббом, который принялся за работу в конце 20-х годов, а закончил ее в 1971 году.

Полные переводы книги Ибн Баттуты, кроме английского и французского, имеются на немецком, итальянском, шведском, чешском и польском языках. Интересовались ею и в России. В 1841 году в журнале «Русский вестник» были опубликованы выдержки из сочинений Ибн Баттуты, содержавшие описание его странствий по Крыму и Золотой Орде. А в конце XIX века известный востоковед В. Тизенгаузен включил воспоминания Ибн Баттуты об Улусе Джучи в свой труд «Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды».

К сожалению, перевод на русский язык полного текста Ибн Баттуты до сих пор не появился.

Имя Ибн Баттуты я впервые услышал в бытность студентом Института восточных языков. Мой научный руководитель профессор Салах Халис посоветовал использовать фрагменты из «Путешествий» в курсовой работе. Арабский язык я тогда знал еще явно недостаточно, и чтение Ибн Баттуты в подлиннике показалось мне скучным и утомительным. Тоскливо полистав объемистый фолиант, я вернул его библиотекарю и с облегчением вздохнул. В памяти осело лишь необычное для слуха имя: Баттута по-арабски означает «уточка». О том, что обладатель смешного имени еще встретится мне в жизни и даже займет в ней немаловажное место, я, конечно, догадываться не мог.

Вторая встреча с великим магрибинцем произошла много лет спустя в Каире, где я работал корреспондентом «Комсомольской правды». Однажды по делам службы мне надо было заехать к моему коллеге, корреспонденту газеты «Труд», который жил в каирском районе Гиза, что находится неподалеку от пирамид. Я и до этого был частым гостем в корпункте «Труда», но лишь в тот памятный день впервые обратил внимание на прибитую к стене дома голубую табличку с надписью «Улица Ибн Баттуты».