Маргарет Уэйс - Рождение Темного Меча

• Название: Рождение Темного Меча
• Автор: Маргарет Уэйс
• Издательство: Изд-во Эксмо; Изд-во Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-12288-5

В колдовском королевстве Тимхаллан магия — это Жизнь.

Но вот уже много веков из уст в уста шепотом передается страшное пророчество, согласно которому в королевском доме родится ребенок, лишенный магического дара, а следовательно, и способности править на благо государства. Наследнику престола предстоит стать источником гибели мира...

Напуганные древним предсказанием, чародеи подвергают Испытанию не только королевских детей, но каждого родившегося в государстве младенца, и те из них, кто Мертв, то есть лишен способности управлять магией, обречены...

Однако некоторым — и в их числе мальчику по имени Джорам — все же удается выжить...

---

— Ну чего уставились?! — рявкнул он на полевых магов, с интересом следивших за разворачивающейся сценой. В их унылой, монотонной жизни было мало развлечений. — Перерыв закончен! За работу! Отец Толбан, даруйте им Жизнь, — велел он каталисту.

Каталист с видом человека, чья правота только что получила подтверждение, фыркнул и завел ритуальное песнопение.

Женщина победно улыбнулась надсмотрщику, словно радуясь некой, известной только им двоим шутке, повернулась и направилась к стоящей на отшибе жалкой хибарке. Подол некогда роскошного зеленого платья волочился по земле и цеплялся за колючие ветви кустов.

У надсмотрщика оказалось достаточно времени, чтобы привыкнуть к этому платью. Шесть лет спустя Анджа все еще носила его — точнее, то, что от него осталось.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ ПРИГРАНИЧЬЕ

Джорам знал, что не похож на остальных обитателей деревни. Он знал это всегда, как всегда знал собственное имя, имя матери или ее прикосновение. Но шестилетнему малышу хотелось знать причину этой непохожести.

— Почему ты не разрешаешь мне играть с остальными детьми? — спрашивал Джорам по вечерам, когда ему дозволялось выйти из дома и размяться под строгим присмотром Анджи.

— Потому, что ты не такой, как они, — холодно отвечала Анджа.

Или еще один вопрос из разряда вечных: «Почему я должен учиться читать? Другие дети не учатся». «Потому, что ты не такой, как другие дети».

Не такой. Не такой. Не такой. Эти слова постоянно маячили в сознании у Джорама, подобно тем словам, которые Анджа заставляла его тщательно выписывать на грифельной доске. Это из-за Отличия ему полагалось безвылазно сидеть в их хижине, когда Анджа уходила работать на поле. Это из-за Отличия они с Анджей держались в стороне от остальных полевых магов, никогда не участвуя ни в их скромных праздниках, ни в вечерних беседах.

— А почему я не такой? — однажды недовольно спросил Джорам, глядя, как другие дети играют на грязной улице. — Я не хочу быть не таким.

— Да простит тебя Олмин за то, что ты несешь такую чушь! — прикрикнула на него Анджа, с презрением взглянув на детей на улице. — Ты настолько выше их, насколько луна выше грязной земли, по которой мы ходим.

Джорам посмотрел на вечернее небо, украшенное бледной луной — холодной, далекой, окруженной мерцающими звездами.

— Но луна холодная, Анджа. И одинокая, — заметил Джорам.

— Тем лучше! Ей ничто не может причинить боль! — отозвалась Анджа. Она присела рядом с сыном, обняла и крепко прижала к себе. — Будь одинок, как луна, и ничто и никто не сможет причинить тебе боль!

Подумав, Джорам решил, что это, конечно, довод — но не очень хороший. У него было много времени на раздумья — ведь он целыми днями сидел один. Потому он держал ушки на макушке и постоянно присматривался к матери, выискивая Отличие. И думал, что когда-нибудь непременно его обнаружит.

Однажды утром, еще до того, как Анджа отправилась на работу, к ним в хижину постучали. Анджа метнулась к двери.

— А вам чего тут надо, каталист?

Отец Толбан попытался улыбнуться, но улыбка получилась какая-то странная, с сомкнутыми губами.

— Солнце встало, Анджа. Да снизойдет на тебя сегодня благословение Олмина.

— Если и снизойдет, так без вашей помощи, — парировала Анджа. — Я еще раз спрашиваю, каталист: что вам здесь нужно? Поторопитесь. Мне пора в поле.

— Я пришел, дабы обсудить... — официальным тоном начал каталист, но напоролся на ледяной взгляд Анджи и увял. Позабыв тщательно продуманную речь, он забормотал: — Сколько лет вашему... ну, Джораму?

Мальчик спал в углу хижины, на груде залатанных одеял. Рассвет еще не успел разбудить его.

— Шесть, — дерзко сообщила Анджа, словно подзуживая отца Толбана бросить ей вызов.

Каталист кивнул и попытался взять себя в руки.

— Значит, — изрек он, стараясь говорить веселым тоном, — ему пора приступать к учебе. Как вам известно я встречаюсь с детьми в полдень. Давайте, я... Надо бы.

Но тут голос изменил ему, а улыбка и слова увяли под холодом, исходящим от сардонической усмешки Анджи.

— Я сама позабочусь об его учебе! Я, а не вы, каталист! В конце концов, в его жилах течет дворянская кровь! — гневно добавила она, когда отец Толбан попытался было что-то возразить. — Он получит образование, подобающее отпрыску благородного рода, а не какой-нибудь деревенщине!

И с этими словами Анджа выскочила за порог, протиснувшись мимо каталиста, и захлопнула дверь хижины. Дверь была сделана из ветвей, как и двери всех домов в деревне. Изначально ей, как и остальным, придали форму распахнутых в приветствии рук. Но неухоженные ветви двери Анджи напоминали скорее когтистую лапу скелета. В последний раз одарив каталиста подозрительным взглядом, Анджа окружила хижину магической защитой; она проделывала это каждое утро, а в результате лишалась почти всех сил, и ей приходилось идти к полю пешком, а не лететь, как остальные маги.

Джорам, оставшийся в хижине, осторожно приподнял голову. Каталист еще не ушел. Мальчик слышал шарканье его шагов. Потом подошел кто-то еще.

— Нет, вы это слышали? — с горечью поинтересовался отец Толбан.

— Да оставьте вы ее в покое, — посоветовал надсмотрщик. — И мальчишку тоже.

— Но ему следует получить образование...

Надсмотрщик презрительно фыркнул:

— Что, щенок не знает катехизиса? Если в восемь лет он сможет выйти работать в поле, мне без разницы, способен ли он перечислить без запинки все Девять Таинств или нет.

— Может, вы бы с ней поговорили...

— С ней? Я лучше пойду поговорю с кентавром. Вам нужен этот мальчишка, вы и думайте, как вырвать его из ее когтей.

— Возможно, вы правы, — поспешно произнес отец Толбан. — В конце концов, все это не имеет особого значения...

И они удалились.

Джорам подумал, что обнаружил часть Отличия. У него дворянская кровь — что бы это ни значило.

Но это не все. Явно должно быть что-то еще. И оно было. Подрастая, Джорам начал понимать, что Отличие отделяет его от всех — включая даже мать. Он замечал это иногда по ее взгляду, когда он переносил что-нибудь в руках или даже просто шел по полу. Джорам видел в ее глазах страх — страх, что заставлял бояться и его, хотя он и сам не знал почему. А когда он пытался расспросить Анджу, та отводила взгляд, и почему-то вдруг сразу оказывалось, что она очень занята.

Одно из различий между Джорамом и остальными детьми было очевидным: он ходил. Хотя мать, оставляя его в хижине взаперти, давала ему поручения и домашние задания, Джорам частенько большую часть дня только и делал, что с завистью смотрел, как играют другие деревенские ребятишки. Около полудня они под присмотром отца Толбана плавали и кувыркались в воздухе и играли с разнообразными вещами, какие им только позволяло создать воображение и невеликое пока искусство подрастающих магов. Сильнее всего Джораму хотелось научиться летать, чтобы не ходить по земле, как самые низкостоящие из полевых магов или глупейшее из всех живых существ, каталист (во всяком случае, так о нем отзывалась мать Джорама).

И однажды шестилетнему мальчишке пришел в голову довольно резонный вопрос: «А откуда я знаю, что я этого не могу? Я же никогда не пробовал!»

Джорам отошел от окна и оглядел хижину. Хижина была устроена внутри засохшего дерева; при помощи магии его сделали полым, а искусно переплетенные ветви образовали примитивную крышу. Высоко над головой у мальчика через всю хижину тянулся единственный сук, сохранивший свой естественный вид. Изрядно потрудившись, Джорам выволок на середину грубый рабочий стол, чтобы тот послужил ему ступенью к балке. Затем он поставил стул на стол, забрался на него и посмотрел наверх. Оказалось, что так он все равно не достает до сука. Раздосадованный Джорам огляделся по сторонам и заметил в углу ларь для картошки. Спустившись, он вытряхнул картошку, затащил здоровенную полую тыкву на стол и после долгих усилий взгромоздил ее на стул.

Теперь он дотягивался до балки — тютелька в тютельку. Тыква у него под ногами шаталась. Джорам коснулся балки кончиками пальцев, а потом, подпрыгнув — тыква при этом с грохотом скатилась со стула, — ухватился за балку и повис. Взглянув вниз, он осознал, как далеко теперь пол.

— Но это вовсе и не важно, — уверенно сказал Джорам. — Я же все равно собираюсь летать, как все остальные.

Он набрал побольше воздуха в грудь и совсем уже собрался разжать руки, но тут вдруг магическая печать исчезла, дверь отворилась, и в хижину вошла Анджа. Ее испуганный взгляд метнулся к столу, к стулу, к валяющейся на полу тыкве — и, наконец, к Джораму, который висел на потолочной балке и смотрел на мать своими темными глазами. Его бледное лицо напоминало сейчас холодную, непроницаемую маску. Анджа мгновенно взмыла в воздух, взлетела к потолку и подхватила ребенка.