Елена Юрская - Возвращение - смерть

• Название: Возвращение - смерть
• Автор: Елена Юрская
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Детектив
• Год: 2003
• ISBN: 5-227-01552-X

 Едва поступив работать на кафедру страноведения, Надежда Крылова становится то объектом подозрения в убийстве, то жертвой террористических нападений. Она берется распутать клубок интриг, внеся сумятицу в деятельность следственного отдела прокуратуры.

---

- Что же так категорично - а анонимка на твою звезду Крылову? Он ведь тогда и знать её не знал, - Виктор Геннадьевич участливо посмотрел на Диму и продолжил излагать свой взгляд на перспективы общего евроазиатского дома. - А если это дело разложить по эпизодам? Не соединять. Пару глухарей мы, конечно, государству подарим, но в целом - Смирнягина - типичное самоубийство, причем, по неосторожности. У нас там и вскрытие и все - честь по чести. Ильина - от несчастной любви, в себя придет, даст показания. Я сам с Федоровым договорюсь, она у него не только работает, но и учится заочно, никуда не денется. Бомжиху эту вообще зря приплели: выпила денатурата, решила, что птица и давай летать. В больнице не выдержало сердце, а? Смотри, как хорошо все складывается. Сердце не выдержало на дежурстве у этой кафедральной племянницы Ирочки, у мужа Смирнягиной пропал весь запас инсулина.

- А у него тоже диабет? - заинтересовался шеф.

- Нет, но мы хотели сделать анализ. И потом - он настаивает на убийстве, - Тошкин уже начинал чувствовать себя виноватым - зря он пошел на поводу у этой Крыловой, ведь в устах шефа и при нормальном спокойном рассмотрении весь этот процесс действительно выглядел как цепочка естественных жизненных эпизодов.

- Если настаивает - пусть он и сядет! - Виктор Геннадьевич решительно пристукнул кулаком жука, обманувшегося в ожидании бабьего лета. - А Чаплинского гони, гони в шею, я тебе говорю. Пусть улаживает свои личные проблемы и едет уже с богом. Надо подтвердить, что он - не убийца, тащи сюда его бабенку, можешь прямо ко мне в кабинет - я дам честное прокурорское слово и пусть катятся на все четыре стороны. И давай прямо сегодня и закончим. А чтоб совесть тебя не мучила - открывай по преступной халатности по поводу этой Погореловой, а можешь и по торговле лекарствами. Найдем тебе убийцу - бомжа привокзального. Найдем, - шеф покровительственно похлопал Тошкина по плечу и снова воззрился на кусты. Оттуда ни с того ни с сего вырос баобаб по имени Максим.

- Это-то что? - вскрикнул Виктор Геннадьевич, стараясь выдержать хорошую мину если не на лице, то по крайней мере в кармане. - Это где?

- По малой нужде, - отрапортовал Максим и преданно глядя в глаза городского прокурора доложил. - По моим сведения Наум Леонидович Чаплинский блевал на брудершафт вместе с бомжихой у вокзальной урны. Мне даже показалось, что они знакомы.

- Ооо не могу, - застонал Виктор Геннадьевич, - не могу больше. Разбирайтесь сами, но лучше, - он выразительно посмотрел на Тошкина, - так, как сказал я. А подслушивать молодой человек, прокурор опалил Максима презрением, - некрасиво.

- Работа такая, - развел рукам тот и бодро зашагал в сторону своей машины.

- Подожди! - крикнул Тошкин, решивший плюнуть на все эти экивоки и, в крайнем случае, пойти преподавать в школу милиции. - Подожди, а под протокол заявишь?

Максим остановился и ухмыльнулся. Не так давно покинувший родной город, он успел отвыкнуть от призрачных страстей и неумения понимать ситуацию глобально. За кого, собственно, его здесь все и принимали. За водилу, за громилу? Надо отдать должное Чаплинскому - тот просек все и сразу. Практика - критерий истины.

- Все свои протоколы, Дмитрий Савельевич, я давно отправил куда надо, так что документ для истины у тебя уже есть. А шеф твой прав - замнем. Ой, давай замнем. Нам всем надо что-то кушать. Только ж в люди стали выходить. Поехали, заберем Заболотную, привезем её сюда и вечером выпьем за счастливое воссоединение семьи, дело говорю.

Тошкин устало кивнул. На него навалилась на удивление тяжелая пустота, спровоцированная затяжным прыжком в дождь. Насколько проще было подсчитывать результаты охоты на уголовных авторитетов, когда-то давно срывавших шапки с прохожих. Никаких проблем, никаких просьб от семьи. У них была просто трудная работа, сопряженная со смертельным риском. Пожили богато и хватит. Спасибо смежникам, все последние убийства выглядели как несчастные случаи. Вор в законе по кличке Гвоздь, недавно утонул в ванной, двухметровый дворовой мафиози Мыша ударился электрическим током, пытаясь починить розетку. Красота. Молодцы, смежники. Дмитрий Савельевич вдруг почувствовал, что грудь сдавило железным обручем. Боже мой, как все тривиально. Как же пошло.

- Максим, его что, сначала надо была подставить, а потом передумали? тихо проговорил Тошкин, стараясь смотреть себе под ноги, чтобы не вступить в лужу, в которой он и так уже сидел. - Чаплинский оказался сговорчивей, чем выдумали, так? А баб просто пустили в расход?

- Не твоего ума дело, - отрезал Максим и жестко прихватил Тошкина за плечо. - С кем поведешься, от того и забеременеешь, ясно тебе? Улыбнитесь, фантазеры, ведь опасность - это все-таки мечта, так? Ясно? И не делай ты резких движений. Кстати, Заболотная от Крыловой сбежала. Вышла в туалет и с тех пор её никто не видел. Но до того, прошу отметить, была жива. И Надежда Викторовна была последней, кто...

- Если это ваша работа, то я...

- Комиссар Катани, козырной валет. Тошкин, береги нервы. И давай прихватим Чаплинского с собой. Я слишком долго полагался на ваш профессионализм, больше не желаю.

Наум Леонидович мерил шагами кабинет. И по привычке обдумывал план побега. Было даже обидно за незапертую дверь и какое-то нечеловеческое упорство, которое проявляла по отношению к нему родная земля. Ему здесь по-прежнему не верили, его по-прежнему подозревали, не имели ничего против, чтобы он взял вину на себя. А Стасику Федорову он вообще мало дал. Отчего-то припомнилось комсомольское собрание факультета, н а котором это верный ленинец, путая падежи и склонения, пытался объяснить присутствующим, что русский язык гораздо древнее и полезнее иврита, таких выродков, как Чаплинский, который научился ругаться, как Голда Меир давно пора гнать из Союза. А ещё у Стасика с Анечкой был роман, а почему они не поженились? Не сошлись характерами? Другими параметрами? Она всегда была слишком скупой на эмоции и на слова. В том письме тоже особо не расщедрилась: "Нёма, ты плохой человек, но Таня родила вашего сына. Прекрати свою антисоветскую агитацию и возвращайся домой".

Чаплинский сделал с точностью до наоборот - агитацию продолжил, из страны уехал. И вот теперь... И вот теперь. Дикое государство, дикие нравы, все те же дураки и дороги, и он, Нёма, который решил, что кто-то хочет ему помочь. И не за деньги, а по долгу службы. Сын ведь не кошелек, и надо было по-русски просто встретить мальчика в подъезде и все ему объяснить. В худшем случае - он набил бы морду, в лучшем - отправил в дурдом. Тут ещё есть такие?..

- Наум Леонидович, простите, задержался, вы поедете с нами в академию. К Заболотной. Максим нервничает. Он на службе, - Тошкин усмехнулся и вдруг нахмурился. - Вы все-таки вспомнили ту бомжиху? Вспомнили или нет?

Наум вздрогнул и зачем-то полез в карман. Очки, с давних пор ассоциировались у него с вопросами от органов безопасности. Сначала вопрос, потом донос, потом подпись на протоколе. Он водрузил оптический прицел себе на нос и сказал: "Вспомнил, когда вы назвали её имя. Она действительно жила в одном доме с Анной. Но на вокзале - нет. Она очень изменилась."

- Если с Заболотной все получится, я прошу вас вернуться к этому разговору. Весьма возможно, что вы не виноваты, и это просто заговор силовых структур, - и - все, Тошкин сделал все, что мог. Он облегчил совесть и утяжелил свою собственную участь статьей о служебном несоответствии.

- Пустое, Чаплинский устало махнул рукой. Очень пустое. Я уеду. Боюсь умереть в дороге. Не хочу, чтобы меня развеяли из самолета как Индиру Ганди

В коридорах академии было накурено, темно, сыро и безлюдно. Казалось, что стены так надышались никотином, что посинели и вызвали группу экологической защиты, развесившую своевременные щиты: "Курить строго запрещено". Чаплинский, тяжело дышал и медленно поднимался по ступенькам, чем несказанно раздражал проголодавшегося Максима:

- Наум Леонидович, мы быстро проскочим, а вы догоняйте. Ладно?

- Угу, - кивнул Наум, зацепившись взглядом за любовно нарисованную желтую стрелочку со скромной надписью "Ректор налево". - Угу, догоню. А не догоню, так погреюсь. То ли от усталости, то ли от боли, он почувствовал приступ безудержного хулиганства. Где-то в душе он все-таки был Кларой Цеханасян и визит вежливой дамы просто удачно совпадал с одышкой на лестнице. Дверь в приемную Чаплинский открыл короткой толстой ногой, жаль не было нагана - для полноты картины. На столе у секретарши дымилась сигарета, свидетельствовавшая о её скромном присутствии где-то рядом. Чаплинский огляделся по сторонам и с удовольствием постучал по табличке "академик, доктор, доцент, кандидат Федоров С.Ф.". Может быть потому, что в ответ не раздалось ни звука, может быть, потому что в образе Стасика вдруг сконцентрировалось все то, что он так не любил в себе и в людях, Наум вытащил из кармана японскую наливную ручку, подаренную ему в Китае и дописал "мудак, дурак, мир его праху". Полюбовавшись своей работой Чаплинский дернул ручку и ввалился в святая святых академии. Его взору представилась не вполне приглядная картина. Немолодая секретарша, заткнувшая подол юбки за пояс стояла в коленно-локтевой позе под столом у Федорова. Чаплинский поморщился от кислого запаха, вдруг резко ударившего в нос.