Марина Добрынина - Империя под угрозой. Для служебного пользования

• Название: Империя под угрозой. Для служебного пользования
• Автор: Марина Добрынина
• Жанр: Фэнтези

Если Родина обучила тебя, призвала, если тебе нравится твоя работа, если ты искренне считаешь, что ты нужен, разве ты можешь изменить? А ведь можешь…

---

С сочувствием кошусь на Егора. Надо же, проекция. Какая жалость! Такого парня практически угробили!

Уже к вечеру нам присоединилась группа аж из трех Мастеров сразу — две пятерки женского пола и семерка. Любопытно, если двух Мастеров вместе обычно сравнивают с пауками в банке, как же назвать этот наш веселенький междусобойчик — серпентарием, что ли?

На привале семерка — пятидесятилетний Мастер обучения, в прошлом университетский преподаватель, едва уснув, начинает пугать нашу компанию неконтролируемыми приступами ясновидения. Выглядит это нелепо. Он, значит, дрыхнет, хоть и вещает при этом, как репродуктор, а мы — Мастера и проводники, сидим с квадратными глазами и опухшими ушами и поступающую информацию перевариваем.

Если семерке верить, ждет нас в скором времени конкретный катаклизм. Война, сперва гражданская, а затем и с соседями, всякие природные аномалии. Он это нам с подробностями выдает — про горящие самолеты, разорванные на куски трупы, рушащиеся здания и т. п. Старый извращенец. Получасовая программа закончена. Семерка спит, свернувшись калачиком, а мы так и сидим, как группа идиотов. Выражение лиц соответствующее. Даже проводники в глубокой задумчивости. За исключением Егора — тому все пофиг. Смотрит в небо, наверное, друзей ищет.

На следующий день к нам присоединяются еще четверо. Аж две восьмерки, пятерка и четверка. Двое из них — один восьмерка и одна четверка — бывшие инквизиторы, как и я. С восьмеркой я даже сталкивалась как-то по делам. Только тогда у него уровень был пониже и звание. И седины в волосах гораздо меньше. Он меня тоже узнает, кивает. Пятерка — Мастер Врачевания.

Мы два раза сталкиваемся с патрулями. Оба раза не в пользу последних. Раненый после стычек только один — Галина. Она лодыжку вывихнула, когда на каблуках по буеракам скакала. Впрочем, пятерка ей помог восстановиться.

Теперь мы идем, почти не таясь. Идем в Стапин.

Мастера страшно раздражены. Очень напрягает необходимость постоянно экранироваться от коллег. Причем все время помнишь о том, что если пара-тройка этих насекомых объединится, то вскроют они твой экран как нечего делать. И останешься ты голенькая со всеми своими страхами и сомнениями. Последних же у меня предостаточно.

И не на последнем месте те, которые касаются весьма мною уважаемых проводников. Ладно, один вопрос я выяснила: Егор — фантом, и потому он такой загадочно молчаливый и отстраненный. Но вот какова природа его так называемых братьев (я уже даже в их родстве сомневаюсь), и почему к ним, как к магнитам, стекаются беглые Мастера со всей округи, я не понимаю. А когда я долго чего-то не понимаю, степень моей противности резко повышается.

Наверное, подозрения все ярче прорисовываются на моем лице, а может, просто срок вето, наложенного на разглашение нужной мне информации, истек, но Георгий сам предлагает разрешить мои сомнения.

Правда, останавливаться для этого он не собирается, а потому просто идет рядом и вываливает на меня сенсационную информацию.

Проводники, поясняет он, были всегда. Как и Мастера. Как и Мастера, они могут прожить всю жизнь, не будучи задействованы. Но в отличие от Мастеров, появление которых на свет в большей степени стихийно, способность быть проводником передается по крови от родителей к детям. У кого-то эти способности сильнее, у кого-то слабее.

— А для чего вы нужны? — спрашиваю я.

— А кто сторожит стерегущих? — парирует Георгий, — мы — ваши помощники и ваша инквизиция, если такая параллель здесь допустима. Мы всегда чувствуем, когда наше содействие необходимо и приходим для того, чтобы протянуть руку помощи или наказать. Но и Мастеров, и проводников питает одна и та же сила, одна и та же Идея, мы очень близки друг другу.

— А почему ты раньше мне об этом не рассказал?

— Это было бессмысленно, — усмехается Георгий, — а сейчас в самый раз. Город уже совсем близко. Вон КПП, видишь?

— Почему же здесь патрулей нет?

— Патрули? — удивляется он, — возле города Мастеров?

Город Мастеров… В самом деле, если все прошедшие здесь актуализацию Мастера вернулись в Стапин — один из основных центров подготовки специалистов, властям трудновато было удержать свои позиции. Почему я не подумала об этом раньше?

Сергей подходит ко мне сзади, обнимает меня одной рукой за плечи, а другой показывает куда-то вверх. И я вижу флаг на флагштоке. Такой же, помнится, колыхался над университетом. На белом полотнище два одинаковых кольца, смыкающихся друг с другом. А ровно между ними буква «М». И прямая линия над «М». В голове всплывает толкование: порядок и хаос равны по силе и возможностям. Мастер — страж меж ними, поддерживающий баланс. А вот теперь мне объяснили, что означает линия. Линия — Проводники, не дающие поддерживателю равновесия колебаться.

— Мы пришли, — радостно шепчет Серега и целует меня в щеку. Надо полагать, на прощание, или просто выясняет, теплая ли я.

Глава 9.

Подходим к КПП. У шлагбаума стоит молодой румяный парень в неизвестной мне, а значит, выдуманной недавно, голубой униформе. Серьезный такой, важный. Автомат на плече. Видит Георгия, кивает ему и машет кому-то в здании. Шлагбаум медленно поднимается, хотя зачем это? Мы бы и так прошли. Здесь, в общем-то, калитка имеется.

Меня останавливают. Все тот же молодой, румяный.

— Майя Дровник?

Утвердительно киваю.

— Пройдите, Вас ожидают.

Не вопрос. Вхожу в здание контрольно-пропускного пункта. Комната здесь, оказывается, не одна. Провожатый вежливо и тихо закрывает дверь у меня за спиной. Очень мне любопытно, кто это там ожидает, если еще полчаса назад я сама не знала, что здесь окажусь. Да, и правда, знакомые… люди. У окна, веселенький такой, стоит, сложив руки за спиной и игриво покачиваясь на носках, Егор. Чист, выбрит, благоухает одеколоном, в отличие от некоторых.

— Привет, Майя! — радостно восклицает он.

— Привет, фантом, — угрюмо отзываюсь я, — а ты у нас, оказывается, говорящий.

— Я не призрак, — смеется Егор, — можешь меня за что-нибудь потрогать.

— За что-нибудь, — ворчу я, — это уже порнографией называется.

Но все же осторожно касаюсь рукава его цивильного пиджака. Ну да, не привидение. Вполне реальный молодой человек. Что вдвойне подозрительно.

— Поздравляю, — говорю, — с выходом из комы.

— Спасибо на добром слове. Но что-то я такого в своей памяти не нахожу.

— Так что же это было? Ты прилег позагорать, а твои братья случайно сволокли тебя в больницу, не разобравшись, что к чему?

Егор легкомысленно пожимает плечами.

— Кофе хочешь?

— Нет! Я с подозреваемыми не пью.

— Какой же я подозреваемый? Я Проводник. Инструктор. Воспитатель, если тебе угодно. Ты присаживайся, я знаю, у тебя много вопросов накопилось. Я готов на них ответить. Хотя, давай сделаем по-другому. Я сам тебе все расскажу. Хорошо?

Неуверенно киваю. Сажусь на подоконник, игнорируя предложенный стул и вынуждая тем самым Егора переместиться ближе к центру кабинета. Не люблю, когда мне солнце в глаза светит. Слушаю.

В коме, стало быть, Егор не был. Он сам вынудил девочку-Мастера, примитивную единичку, переоценившую силы, попробовать на нем разлом. Ее нелепые попытки снять экран с проводника только смешили Егора. Он вообще у нас смешливый. А вот потом ему пришлось помучиться. Он реально почти два года пролежал без движения. То есть его физическое тело не двигалось. Ментальное-то шарилось, где хотело, а вернее, где было нужно. Это, как он считал, было необходимо для того, чтобы "расшевелить начавших плесневеть в своей благополучной жизни" братьев. И именно он внушил им мысль создать фантом.

— Моя природа, Майя, — разглагольствует Егор, — весьма близка к Мастерам. Только у меня нет профиля. Я не являюсь носителем присущих вам принципов. Да и задачи у меня совсем иные. Но многие техники мы используем одинаково.

Мне только фыркать остается.

Активизировав братьев в качестве проводников, Егор прижился у них в качестве привидения, незаметно подправляя их и инструктируя. Я, кстати, не первый Мастер, которому они помогли справиться с тяжелой жизненной ситуацией.

— Так их миссия, стало быть, была уберечь меня от бед? — интересуюсь между делом.

— Нет, — смеется он, — скорее наоборот. Втянуть тебя в неприятности. Они, знаешь ли, закаляют.

Восхитительно. До сих пор мне казалось, что в неприятности я замечательно втягиваюсь и без посторонней помощи. Впрочем, кое-что в его теории не стыкуется.

— А ранение Георгия тоже из числа закаляющих проблем? Оно ведь было тяжелым. Он вполне мог умереть.