Сергей Герасимов - Фантастические рассказы и повести

• Название: Фантастические рассказы и повести
• Автор: Сергей Герасимов
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Они мешают ему выкапываться. Дело в том, что мелкие колодцы имеют один-два метра в глубину, а глубокие до двенадцати. Поэтому раздавят только верхнюю часть колодца, а все жизненные органы находятся в нижней. Раздавленный колодец не погибнет сразу, а останется жить, засыпанный песком и обломками, на глубине, откуда нет выхода. Там он проживет ещё несколько месяцев, пока не умрет окончательно. В этом долгом умираниии и заключается особенная прелесть казни. Казнимый сейчас пытается выбраться на поверхность, чтобы умереть сразу. Но его попытки бесполезны.

Послышался треск и финальный вскрик. Казнимый облил водой своих палачей, напоследок. Палачи обрадованно загугукали.

- Чему они радуются? - спросил англичанин.

- Позорной смерти. Казнимый разлил слишком много воды, а это признак малодушия.

Девочка прыгала как мячик, сложив кулачки перед грудью. Скакалку она забыла, на радостях.

- По шесть, - сказала старушка Борзи, - если будете нас охранять на обратном пути.

Икс воскрес за деревьями. Стенни расстегнула пуговичку. Гидесса перестала краснеть. Мальчик плюнул в ведро с водой, мстя несчастливой судьбе. Черный рыцарь исчез.

12.

Он пробирался по цепочке следов. Следы говорили его взгляду, что здесь прошли дважды в одну сторону, и дважды в другую. Один раз человек шел в мужских босоножках, а второй - в женских туфельках. В женских туфельках он весил больше, для того чтобы обмануть. Нет, меня не обманешь.

Черный рыцарь приблизился к разбитому колодцу. Он был послан в эту дальюю страну из самого центра Европы только с одной целью: разгадать секрет колодцев и, таким образом, укрепить оборону святой земли (так в примерном переводе). Он огляделся, с привычным обезьянством грозно нахмурив брови - никому не позволим! Не важно что, но не позволим!

Оглядевшись и не увидев никого, кому можно было бы не позволить, он вынул из пояса брюк инструмент. Инструмент был в разобранном виде. Сосредоточившись, он начал сборку. Через несколько минут он вытер пот со лба и светло вздохнул: в его руках была кувалда.

Привычным молодецким движением он размахнулся и ударил с плеча - эх, раззудись рука!

Раззудевшись, рука отбила от колодца кирпич. Черный рыцарь снова сделал приемлемое выражение лица, огляделся, никого не увидел и поспешно спрятал кирпич за пазуху. Кувалду он разобрал и зарыл в песок.

- Где вы были так долго? - спросил его англичанин, встретив на обратном пути. - Мы вас обыскались.

- Имею животную боль, - ответил черный рыцарь на неправильном английском и блеснул золотой звездой во лбу. Звезда горела под солнцем, как маленький пожар.

Англичанин посмотрел на вздувшийся живот.

- Надеюсь, все в порядке?

- Everybody is well, - ответил черный рыцарь, немного путаясь в языке.

Англичанин хотел его поправить, но улыбнулся забавности ошибки и передумал.

БЕСПЛАТНЫЙ ВАЛЬС ВО ДВОРЦЕ ПРИВИДЕНИЙ

Башня стоит на высокой восточной окраине города. Здесь всегда ветрено, воздух пахнет сухой травой и сосновыми стволами. Отсюда видны голубые леса на западе и соленые пустоши на севере и юге. Под смотровой площадкой раскинулись оранжевые одинаковые крыши четырехэтажек, плоские и чешуйчатые. Дальше идут одинаковые шестиэтажки, за ними одноэтажные казармы. Сверху город похож на копьютерную плату, он гармоничен, идеален и мертв. Иллюзию нарушает лишь река, вставленная в плоскодонный бетонный желоб, и птицы, беспрерывно стригущие воздух у колокольни, да ещё вкрапления памяти здесь и там.

Он призрак башни. Он вечен и стар. Он ещё помнит мохнатые контуры прошедших веков; века как якорная цепь, спускающаяся в морскую воду каждое следующее кольцо видно хуже. На его глазах эпохи надувались как мыльные пузыри, расцветали красками и лопались. Самый ранний век, который он помнит, был временем войн, следующий - временем техники, следующий эпохой упадка, предпоследний и теперишний - века пустоты. Сейчас ничего не происходит. Нет ни крови, ни открытий, ни больших страстей. Людей стало меньше раз в двести. Они уже не сталкиваются на улицах. Дороги крошатся, поля поросли дубовым лесом, города стали маленькими, земля одичала и начала пахнуть как давно немывшаяся женщина. И его память облаками улетает вслед за ветром.

Люди не часто заходят в башню, билеты дороги. Внизу у входа сидит наглый лысый привратник и продает билеты на башню с призраком. Живет он здесь же, во флигеле. Если кто-нибудь соблазняется и поднимается на колокольню, призрак прикасается к колоколу или просто молча смотрит. О, его взгляд страшен.

В тот день он ничего не предчувствовал, хотя потом, вспоминая, удивлялся, что не расслышал шагов крадущейся судьбы. Он лежал, свернувшись змеей внутри мотка веревки, шевелил жабрами, подергивал трещеткой хвоста и сквозь сон вслушивался в приближающиеся звуки. Вошли три девушки. К нему редко приходят в одиночку, боятся.

Не поворачиваясь, он послал свое зрение осмотреть их вблизи. Одна оказалась рыжей и с веселыми глазами, другая высокой, презрительной и с большими кистями рук, третья пухлой, с тяжелыми волосами. В прошлой жизни он был мужчиной, поэтому его зрение задержалось на ногах. Он раздел всех троих глазами, потом вернул зрение на место и продолжал дремать.

Девушки подошли к краю и стали кричать кому-то внизу; они продолжали шуметь ещё минут пять. Ему надоел шум, поэтому он шевельнул колоколом и нарушительницы замерли. Под крышу влетела ласточка, пристроилась к гнезду и заскрипела сладким голоском.

- Это был призрак? - спросила презрительная. - Я хочу дернуть его за хвост.

- Колокольчик, - ответила веселая.

- Ага. Ветром тряхнуло.

Они замолчали и в тишине призрак трижды ударил малым колоколом. Он бил медленно, чтобы дать им время испугаться.

- Але, пошли отсюда, - сказала презрительная.

Но они стали слушать. Вначале он не хотел звонить, просто так, из чувства противоречия, но они были так тихи и внимательны, так прилежны и почти вдохновенны, их губки стали так чувственны, что он согласился. Он любит звонить. Он заслушивается себя, становится глухим как тетерев и даже не замечает, что слушать его перестали. Люди - как сырые спички: плохо зажигаются и сразу гаснут.

В этот раз он начал с двух колокольчиков, восемнадцатого и пятого-мини, и постепенно разошелся.

- Я пошла, - сказала презрительная, - это ветер цепляет веревки.

Она спокойно выругалась и сразу упала в его глазах.

Он сбросил на неё кусок штукатурки. Получилось довольно больно. На рыжую он посмотрел так, что та ощутила тошноту. Он мог бы просто сбросить их с лестницы, чтоб сломали шеи или хотя бы конечности. Но сейчас он не хотел вспугнуть добычу. Ему нужна была только одна из трех, молчаливая. Ее звали просто и современно: Э. Ей он уйти не позволил.

Оставшись одна, Э подошла к большому колоколу и стала с ним разговаривать. Было что-то искрящееся в её глазах. Испуганное ожидание чуда - но не сегодняшнего чуда и не ужасного чуда, а вообще чуда жизни. И хрупкость под слоем притворства. И умение прощаться навсегда, и уверенность в том, что самое важное найдет её само. Таких очень трудно затоптать насмерть. Но легко увлечь и обмануть, что он и сделает. Высокая грудь, полные щеки, отличные волосы, - подумал призрак и вытянулся, расправляя ряды ребер, поднял хвостовой гребень - такая мне нужна.

Она все уговаривала большой колокол зазвенеть. Тогда он ударил четырнадцатым колокольчиком.

- Ты призрак башни? - спросила Э.

Он ударил утвердительно. Он смотрел сквозь её кожу, намечая место для входа.

- Один стук пусть означает "да", а два - "нет", - сказала Э. - Ты мне будешь отвечать?

- Да, - прозвонил он.

Она продолжала спрашивать и он плел ей всякие интересные небылицы, вроде того, что он был молодым человеком исключительной красоты, которого утопили из ревности в реке какие-то три брата. И всякое в этом роде. Ее ротик все шире раскрывался и он подыгрывал её фантазиям. Все он конечно врал. Он слишком давно живет в башне и мало помнит из своего прошлого. За столетия у него выросла новая душа.

Она распрашивала о его былых днях на земле и любил ли он ту девушку. Она слушала с такой серьезностью, что нельзя было не соврать. Не то чтобы он заранее хотел обмануть, просто заврался.

- Но ведь это ужасно! - поверила она.

И тогда он ошибся. Он стал звонить по-настоящему. Он просто начал и заскользил, не смог остановиться. Незаметно он перешел грань, за которой слабеет воля. Нечто вроде этого испытывают и люди - когда они ласкают женщину, а женщина поддается ласке, оба собираются сказать "нет", но тянут, и вдруг оказывается что все "нет" онемели, что можно сказать только "да", даже если это последнее "да" в своей жизни. Красная черта страсти.

Когда случилось непоправимое, он испугался и замолчал. Она была вся как будто растрескавшаяся.

- Это все, - сказала она утвердительно.

Она изо всех сил старалась казаться целой.