Святитель Игнатий Брянчанинов - Том 6. Отечник

• Название: Том 6. Отечник
• Автор: Святитель Игнатий Брянчанинов
• Жанр: Религия
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 5–88060–030–0

Шестой том Полного собрания творений святителя Игнатия Брянчанинова содержит выдающийся его труд «Отечник» — сокровищницу назидания и поучения святых Отцов. Книга учит страху Божиему, умной внимательной молитве, сердечному безмолвию и преданности вере Православной; необходима монашествующим и мирянам. В обширном «Приложении» помещены письма святителя Игнатия к разным лицам, многие тексты впервые даны по автографам. В частности, публикуется переписка с Оптинскими старцами — Леонидом, Макарием, Анатолием и другими подвижниками, а также с монашествующими Угрешского монастыря, а из светских лиц — с Обер-прокурором Святейшего Синода графом А. П. Толстым, А. С. Норовым и с художником К. П. Брюлловым. Все публикации предваряют обширные вступительные статьи, письма комментированы.

---

20. Спросили авву Агафона: «Что — больше: телесный ли подвиг, или душевное делание?» Старец отвечал: «Подвижника можно уподобить древу: телесный подвиг — листьям его, а душевное делание — плоду. Писание говорит: всяко древо, еже не творит плода добра, посекаемо бывает и во огнь вметаемо [318]. Из этого явствует, что цель всего {стр. 55} монашеского жительства — стяжание плода, то есть умной молитвы. Впрочем, как нужны для древа покров и украшение листьями, так нужен для монаха и телесный подвиг».

21. Братия спросили авву Агафона: «Какой подвиг в монашеском жительстве труднее прочих?» Он отвечал: «Простите меня! полагаю, что подвиг молитвы труднее всех прочих подвигов. Когда человек захочет излить пред Богом молитву свою, тогда враги, демоны, спешат воспрепятствовать молитве, зная, что никакой подвиг столько не опасен для них, сколько опасна молитва, принесенная Богу от всей души. Во всяком другом подвиге, который возложит на себя посвятившийся монашескому жительству, хотя бы он нес этот подвиг настойчиво и постоянно, стяжавает и имеет некоторое упокоение; но молитва до последнего издыхания сопряжена с трудом тяжкой борьбы» [319].

22. Авва Агафон говорил: «Я никогда не поставлял вечери любви; принимать и подавать душеспасительные наставления было для меня вечерею любви. Думаю: доставление душевной пользы ближнему заменяет собою представление ему вещественной пищи».

23. Авва Агафон, когда видел какое-либо дело и помысл побуждал его к осуждению, — говорил сам себе: «Агафон! ты не сделай этого!» Таким образом помысл его успокоивался [320].

24. Брат сказал авве Агафону: «Мне дана заповедь, но исполнение заповеди сопряжено со скорбию: и хочется исполнить заповедь, и опасаюсь скорби». Старец отвечал: «Если б ты имел любовь, то исполнил бы заповедь и победил бы скорбь» [321].

25. Когда настало время кончины аввы Агафона, — он пребыл три дня без движения, имея отверстыми глазами и содержа их в одном направлении. Братия толкнули его, сказав: «Авва! где ты?» Он отвечал: «Предстою Суду Божию». Братия сказали ему: «Отец! Неужели ты боишься?» Он отвечал: «Хотя я старался всеусильно исполнять заповеди Божии, но я человек, — и не знаю, угодны ли дела мои Богу». Братия сказали: «Неужели ты не уверен, что дела твои благоугодны Богу?» Старец сказал: «Невозможно удостовериться мне в этом прежде, нежели предстану Богу; потому что иной суд Божий и иной — человеческий». Когда братия хотели {стр. 56} еще сделать вопрос, — он сказал им: «Окажите любовь, не говорите со мною, потому что я занят». Сказав это, он немедленно испустил дух с радостию; братия видели, что он кончился, как бы приветствуя своих возлюбленных друзей.

26. Авва Агафон во всех отношениях строго наблюдал за собою и охранял себя. Он говаривал: «Без строжайшей бдительности над собою человеку невозможно преуспеть ни в какой добродетели» [322].

1. Брат сказал авве Аммону: «Скажи мне что-нибудь в наставление». Старец сказал: «Стяжи такие помышления, какие имеют преступники, заключенные в темнице. Они постоянно осведомляются: где судия? когда придет? и от отчаяния — плачут. Так и монах непрестанно должен внимать себе и обличать свою душу, говоря: горе мне! как предстану я на Суд пред Христа? что буду отвечать Ему? — Если будешь непрестанно занимать себя помышлениями, то спасешься» [323].

2. Авва Аммон пришел в такое преуспеяние, что от многой благости уже не знал о существовании зла [324].

Такое настроение является в душе от постоянного внимания себе, от плача о своей греховности, от действия умной благодатной молитвы. Эта молитва исполняет сердце умиления. Умиление есть ощущение обильной милости к себе и ко всему человечеству.

3. Авва Аммон никогда не осмеливался осуждать кого-либо.

4. Некоторый из Отцов поведал: в келлиях был старец-подвижник, имевший одежду из рогожи. Пришел он однажды к авве Аммону. Авва увидел его в одежде из рогожи, сказал ему: «Это не принесет тебе никакой пользы». И спросил его старец: «Три помысла приходят мне. Первый предлагает скитаться по пустынным местам; второй — уйти в страну, в которой никто не знает меня; третий — затвориться в хижине, никого не видеть и употреблять пищу через день». Авва Аммон отвечал: «Исполнение каждого из этих предположений будет неполезным (то есть душевредным) для тебя. Напротив того, безмолвствуй в хижине твоей, ежедневно употребляй пищу с умеренностию, имей в сердце твоем слово мытаря (Боже! милостив буди мне грешнику) и возможешь спастись».

{стр. 57}

Очевидно: ношение странной одежды, бросавшейся всем в глаза, намерение проводить особенный род жизни, долженствовавший привлечь к себе внимание многих, внушены были подвижнику высокоумием, которое не было понято им. Преподобный Аммон преподал ему подвиг смирения, единый благоугодный Богу, единый способный привлечь милость и благодать Божию к подвижнику.

5. Авву Аммона спросили: какой путь — путь тесный и прискорбный? Он отвечал: «Путь тесный и прискорбный есть обуздание своих помыслов и отсечение собственных пожеланий для исполнения воли Божией». Это и значит: се мы оставихом вся, и вслед Тебе идохом.

6. Авва Аммон сказал: «Я препроводил четырнадцать лет в Скиту, моля Бога денно-нощно, чтоб Он даровал мне победить гнев» [325].

7. Однажды авва Аммон пошел к авве Антонию Великому и потерял дорогу. Он присел и заснул немного. Проснувшись, помолился Богу так: «Господи, Боже мой! молю Тебя: не погуби создания Твоего!» — и явилась рука человеческая, как бы ниспускавшаяся с неба: она неслась по воздуху и указывала путь Аммону до того времени, как он пришел к авве Антонию. Тогда рука остановилась над входом в вертеп Антония. Аммон постучался в двери; отворил их Антоний. Они занялись беседою о душевной пользе. После беседы авва Антоний предсказал Аммону, что он преуспеет в страхе Божием. Произнесши это пророчество, Антоний вывел Аммона из келлии и, показав на камень, сказал: «Нанеси оскорбление этому камню и ударь его». Аммон сделал это. Тогда авва Антоний спросил его: «Дал ли тебе какой ответ, оказал ли тебе какое противодействие этот камень?» Аммон отвечал: «Нет». «Так и ты, — сказал ему авва Антоний, — достигнешь в подобную меру бесстрастия», — что и исполнилось [326].

8. Некоторые братия подверглись скорби на месте жительства своего и по причине этой скорби вознамерились оставить это место. Для совещания они пошли к авве Аммону. Они шли по берегу реки, а старец в это время находился в лодке, плывшей по реке. Поравнявшись с ними и увидев их, старец просил лодочников пристать к берегу, вышел из лодки и, подошедши к братиям, сказал им: «Я — Аммон, к {стр. 58} которому вы идете». Он успокоил их, и, вследствие его наставления, они возвратились в место жительства своего. Скорбь, постигшая их, не была душевредною, — была лишь скорбию человеческою.

9. Пришел к авве Аммону брат из Скита и сказал ему: «Посылает меня отец мой на послушание; исполняя это послушание, боюсь впадения в блуд». Старец отвечал на это: «В то время, как подвергнешься напасти, воззови к Богу: Боже сил! За молитвы отца моего исхити меня из напасти». Однажды брат, исполняя послушание и пришедши в некоторый мирской дом, застал в нем девицу одну, которая повлекла его к греху и даже заперла за ним двери дома. Брат воскликнул к Богу громким голосом по завещанию аввы Аммона, — и немедленно очутился На пути, ведущем в Скит.

10. Авва Аммон рукоположен был во епископа. В этом сане он действовал из благодатного настроения и духовного разума, приобретенных монашеским жительством. Однажды привели к нему на суд беременную девицу и требовали от него церковного наказания для девицы. Епископ оградил ее крестным знамением и повелел дать ей шесть пар полотен, говоря: «Ей предстоит труд родов: как бы не умерла она или не умерло дитя ее; на цену этих полотен по крайней мере могут быть совершены похороны». Обвинители девицы сказали ему: «Что ты делаешь? дай ей епитимию. Он отвечал им: «Братия! разве вы не видите, что она близка к смерти? как же мне возложить на нее еще что-либо?»

Авва Аммон уклонился от действования по требованию плотской ревности обвинителей и вместе подействовал нравственно на девицу, оказав ей неожиданное ею милосердие и представив ей живо близость смерти. Смягченное милосердием сердце, при воспоминании о смерти, очень способно к покаянию.

11. Пришел однажды авва Аммон в некоторое местопребывание иноков, чтоб разделить с братиею трапезу. Один из братии того места очень расстроился в поведении: его посещала женщина. Это сделалось известным прочим братиям; они смутились и, собравшись на совещание, положили изгнать брата из его хижины. Узнав, что епископ Аммон находится тут, они пришли к нему и просили его, чтоб и он пошел с ними для осмотра келлии брата. Узнал об этом и брат {стр. 59} и скрыл женщину под большим деревянным сосудом, обратив сосуд дном кверху. Авва Аммон понял это и ради Бога покрыл согрешение брата. Пришедши со множеством братий в келлию, он сел на деревянном сосуде и приказал обыскать келлию. Келлия была обыскана, женщина не была найдена. «Что это? — сказал авва Аммон братиям. — Бог да простит вам согрешение ваше». После этого он помолился и велел всем выйти. За братиею пошел и сам. Выходя, он взял милостиво за руку обвиненного брата и сказал ему с любовию: «Брат! внимай себе».