Сергей Герасимов - Ныряльщик

• Название: Ныряльщик
• Автор: Сергей Герасимов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Через пару минут он был уже наверху. Вершина острова представляла собой неглубокую чашу, наполненную теплой морской водой. Соленость воды здесь была намного меньше, чем в море - настолько, что вода годилась для питья. Эта вода питала корни якорных деревьев, которые свешивали свои могучие ветви над километровым обрывом. Он вышел на берег. Отсюда был прекрасный вид. На горизонте виднелось туристическое судно. Можно приступать к делу. Нужно спешить. Через тринадцать дней за ним придет катер. Янсон был на острове уже в шестой или седьмой раз. Он любил остров и иногда разговаривал с ним, как с человеком.

- Привет, - сказал он, - как ты, не скучал без меня? Понимаю, у тебя сейчас важное время, вон как ты вырос. Покажешь мне что-нибудь особенное? Ну, парнишка, пора приступать к делу.

Он посмотрел на солнце. День уже вступил в фазу солнцестояния. Планета

Лайна не вращалась вокруг своей оси, подобно остальным планетам, зато с огромной скоростью носилась по вытянутой орбите вокруг звезды-карлика, и это создавало видимость дня. Солнце довольно быстро вставало и садилось, а потом зависало в небе и практически не двигалось целых шестнадцать часов. Во время солнцестояния оно казалось маленьким, с яблоко величиной. Здешний день был почти вдвое длинее земного.

Якорные деревья были невысоки, но тянули ветви на добрую сотню метров. В коре короткого ствола были вырублены ступени и Янсон поднялся до первой развилки не хуже, чем по городской лестнице. Метров двадцать он прошел по ветви первого порядка, а потом поднялся на главную длинную ветвь. Ветка была метра три в диаметре и не кругла, а вогнута сверху - так что ходить по ней - одно удовольствие. Если, конечно, не закружится голова от вида километровой пропасти под ногами. На шестидесятом метре ветки Янсон имел тайник. Дойдя, он проверил: передатчик, питательные и кислородные таблетки, нож. Все на месте, сюда никто не совался за время его отсутствия.

Он проглотил кислородную и подождал, пока легкое покалывание не прекратится в кончиках пальцев. Ткани его тела были способны запасать кислород, подобно тканям тел некоторых земных ящериц. Таблетка делала этот запас на двадцать процентов больше. Начинался ветер, но ветка не раскачивалась: во-первых, она слишком прочна, а во-вторых, на якорных деревьях нет листьев, они ловят солнце всей своей шкурой, как кактусы. На всякий случай он засунул одежду подальше вглубь тайника. Не хватало только, чтобы ветер её сдул в море. Потом он взял сетку, пробежался последние метры, уже предчувствуя несравненное ощущение полета, и прыгнул вниз.

Спрут узнает людей двумя способами: во-первых, он каким-то образом различает их мысли; во-вторых, он распознает человеческую схему движений при плавании. Поэтому обмануть Спрута на самом деле можно - чтобы изменить схему движений, ныряльщики плыли всегда спиной вниз и вперед, хотя это и тяжело. При этом они старались не думать - только видеть, слышать, ощущать, действовать автоматически. Они контролировали свое сознание. К счастью, человек на самом деле думает не так уж и много. Мы думаем, просто пережевывая в уме обрывки старых мыслей и впечатлений, но от этой привычки можно избаваться. Кроме того, мы думаем всегда, когда встречаем что-то новое и неожиданное. Ничего нового на острове Якоря не было, поэтому тренированный ныряльщик имел хороший шанс - за две недели, оговоренные контрактом, Янсон собирал до двухсот луковиц, а иногда и больше.

Янсон вошел в воду головой и погрузился метров на пятнадцать. Потом перевернулся спиной вниз и начал работать руками. Над ним дробилось и переливалось жидкое зеркало поверхности. Блестящие, будто ртутные, волны, шли одна за другой, шли чтобы разбиться о стену острова. Он выдохнул, чтобы стать тяжелее, и облако трепещущих пузырей взлетело над головой, и с шорохом ушло в неровно-голубую полутьму. Теперь он погружался быстрее.

По пути он несколько раз столкнулся с нитью, со щупальцем Спрута. Он ни о чем не подумал, а только отреагировал как рыба или кальмар. Щупальцы остались неподвижны. У дна он выдохнул воздух ещё раз - чтобы подьемная сила исчезла совсем, и стал наощупь собирать луковицы, которыми было усеяно дно. Он все ещё смотрел вверх. Но теперь вверху что-то происходило.

Он никогда не считал себя бесстрашным человеком, и это к лучшему: бесстрашные, насколько он знал, долго не живут. Он умел казаться бесстрашным, он даже мог обмануть детектор страха на обязательной проверке перед поездкой на

Остров. На самом деле, живой, отчетливый страх смерти всегда жил в его душе - страх собственный, маленький и почти ручной, как черный котенок с большими зелеными глазами. Сейчас в зелено-голубом пространстве над ним из ничего формировались быстро движущиеся кубы и сферы; вибрирующие полупрозрачные змеи проплывали во всех направленях; то там, то здесь вспыхивали фонтанчики ярких желтых искр. Остров просыпался. Сегодня, единственный раз за два миллиарда лет, здесь что-то происходило. Это было страшно, но страх - главная эмоция любого живого сущства, неразумного в том числе; страх неразумен, поэтому Янсон не боялся бояться и не боялся что Спрут заметит его страх. Страх - это все-таки не мысль. Его руки продолжали шарить за спиной, вслепую нащупывая луковицы.

Страх есть страх, а работа есть работа. Он сам выбирал это, он сам стремился к этому, он сам шел к этому всю жизнь. Он начал тренироваться в четыре года. С семи лет он тренировался ежедневно. В одиннадцать ему сделали первую операцию и он научился нырять на пятидесятиметровую глубину. В шестнадцать, на контрольных сборах, он убил своего напарника.

Тогда они вдвоем спускались по реке. У них была металлическая лодка без весел и мотора. Река мощным потоком уходила под землю и неслась там километров двадцать, прежде чем выйти на поверхность и разлиться широким спокойным полукругом на равнине. Они должны были пройти подзеный путь реки и остаться живы. Может быть, были виноваты весенние ливни, может быть ещё что-то, но воды в подземном русле оказалось немного больше, чем они предполагали. Довольно скоро вода достала до потолка пещеры и дышать стало нечем. Тогда они перевернули лодку и спрятались под ней. Они неслись в подземной трубе и понимали, что никто и ничто не может спасти их; понимали, что воздуха в лодке никак не хватит на двадцать километров пути.

Напарник напал первым. Но Янсон был готов к нападению. На двоих воздуха не хватит, но у одного человека все-таки остается шанс. Проблема в том, чтобы отделаться от лишнего дышашего, хватающего воздух рта быстро и без усилий.

Две-три минуты активной борьбы - и воздуха не останется. В тот день Янсон победил и остался жив. Он никогда не считал, что сделал что-то неправильно. Но чувство вины осталось с ним. Чувство вины и страх. Именно с того дня страх смерти поселился в нем. С того дня он перестал быть самонадеянным ребенком и стал настоящим ныряльщиком, настоящим профессионалом.

Ближайшее щупальце Спрута слегка шевельнулось. Янсон похолодел. Кажется, он позволил себе воспоминание. Как это могло случиться? - это из-за неожиданности, только из-за неожиданности: несколько геометрических фигур напоминали контурами и цветом ту самую перевернутую лодку, которая двадцать лет назад несла их через пещеру. Не стоило нырять в эти дни, когда все ожидали, что что-нибудь произойдет. Кажется, он позволил себе только что ещё одну небольшую мысль. Он подумал о том, что именно было этой мыслью - и это снова была мысль.

Спокойно, это ещё не катастрофа, - подумал он, но это снова была мысль. Теперь это уже была катастрофа.

Он начал медленно подниматься сквозь слои подводной паутины. Сейчас он полностью контролировал свое сознание; даже страх и тот стал тупым и мутным, как боль в желудке, которую ощущаешь во сне; но нити с лезвиями уже тянулись к нему со всех сторон и не было от них никакого спасения. Именно так и гибли все ныряльщики до него. Эта охранная машина - абсолют смерти, выдуманный сверхчеловеческим умом и ни один человек не сможет вырваться из её обьятий. Он ощутил, как первое щупальце обмоталось вокруг его левой лодыжки. Второе перехватило его грудь и плавным движением разрезало кожу по диагонали слева направо. Кровь поднялась над ним, как облако красного дыма. Несколько секунд - и акулы будут здесь. Впрочем акул сегодня нет; эти безмозглые куски убивающего мяса испугались того, что творилось здесь под водой. Акул нет, но это ничего не меняет. Еще одно щупальце обвилось вокруг бедер. Крови стало больше, намного больше.

К счастью, обе руки оставались свободны. Он достал из сетки морскую луковицу. Почему бы и нет? Если человек здесь бессилен, то пусть Абсолютная жизнь сразится с Абсолютной смертью. Два создания сверхчеловеческого разума, направленные одно против другого. Луковица сможет спасти человека, даже если он будет разрезан пополам. Но если из него сделают фарш, что тогда? Он вонзил в луковицу зубы и проглотил первый кусок. Вкус был острый, терпкий, обжигающий и в то же время мягкий. Вкус, который пока неизвестен ни одному человеку земли.