Николай Зенькович - Тайны ушедшего века. Лжесвидетельства. Фальсификации. Компромат

• Название: Тайны ушедшего века. Лжесвидетельства. Фальсификации. Компромат
• Автор: Николай Зенькович
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-224-04540-1

После убийства И.В. Сталина на Ближней даче (в правительственном сообщении от 5 марта 1953 года лживо утверждалось о смерти в кремлевской квартире) последовала череда необъясненных до сих пор событий: арест и заключение в тюрьму под другой фамилией его сына, генерала Василия Сталина, убийство Л. Берии, расправа с маршалом Г. Жуковым, снятие с постов и высылка из Москвы членов сталинской команды — В. Молотова, Г. Маленкова, Л. Кагановича.

Задолго до этих событий, в середине Великой Отечественной войны, с боевого задания не вернулись молодые летчики Леонид Хрущев и Владимир Микоян. Есть ли связь между их исчезновением и последовавшими затем заговорами и переворотами в Кремле? Автор книги, успешно работающий в жанре «литературы факта», приводит читателей к сенсационным открытиям.

---

Так продолжалось до 1956 года. Неизвестный для населения доклад Хрущева, искаженные слухи о его содержании вызвали самые разные интерпретации и всевозможные кривотолки. Многие передавали суть доклада, используя факты из обвинительного заключения по делу Берии, которое незадолго до событий читалось повсеместно в различных коллективах. Все это подлило масла в огонь.

Набережная Куры, где стоял огромный монумент кумира, не могла вместить пришедших почтить его память и выразить протест решениям ХХ съезда.

Несколько дней в Тбилиси, Гори, Сухуми, Батуми, Кутаиси и других городах шли непрерывные митинги.

9 марта несколько десятков тысяч митинговавших у монумента Сталину хлынули от набережной Куры по Александровскому спуску к Дому связи на проспекте Руставели. Призвал их к захвату дома некий Кипиани, выступивший перед толпой с провокационной речью. Кто-то из толпы сделал несколько выстрелов, что еще больше накалило собравшихся.

Дом связи охраняла небольшая группа солдат, их без труда смяли и оттеснили вглубь здания. Солдаты подверглись избиению. Одному из них приставили к горлу вилку. Кто-то из солдат, защищаясь, открыл стрельбу вверх, в потолок, и пули рикошетом отскочили от бетона. В создавшейся неразберихе некоторые солдаты стреляли и в толпу. В те дни в Тбилиси погиб двадцать один человек.

Поведение тех, кто оказался в операционном зале Дома связи, свидетельствовало, что массовые выступления возникли стихийно, не было никакой организации заговора, как хотелось изобразить дело кое-кому в Москве.

Ворвавшиеся в Дом связи метались по залу, не зная, что им делать. Одни искали радиостудию, чтобы объявить миру о происходящем в Тбилиси. Другие сочиняли телеграмму в Москву с требованием не трогать Сталина. Нашлись и такие, кто поздравлял Молотова с днем рождения. События у Дома связи привели к тому, что в город ввели войска и объявили чрезвычайное положение, которое, правда, продолжалось всего одну ночь.

Так в общих чертах выглядела рассказанная по памяти генералом армии Ф. Д. Бобковым картина происшедших в Тбилиси событий в начале марта 1956 года. Но вот открылись прежде засекреченные архивы, и в моих руках оказался ценный источник — закрытое письмо С. Статникова, корреспондента газеты «Труд» по Грузинской ССР, адресованное в служебном порядке главному редактору Б. Буркову. Должен отметить, что практика привлечения корреспондентов центральных газет на местах к информированию центра о тех или иных событиях и проблемах широко применялась в советские времена. Явления изучались всесторонне, сведения сопоставлялись по различным источникам, порой самым неожиданным.

Из докладной записки С. Статникова: «5 марта около 10 часов утра я был у здания Дворца труда (шел к себе в корпункт). Вдруг до моего слуха донеслись резкие, продолжительные гудки автомашин (автоинспекцией они запрещены), вскоре из-за угла показалась группа людей. Шли студенты (человек 120–150) без головных уборов. Процессия двигалась по середине улицы. Передний нес портрет Сталина и несколько венков. Организаторы шествия поминутно обращались к останавливавшейся на тротуарах публике с призывом снимать головные уборы и почтить тем самым память Сталина. Поминутно кто-либо выскакивал из колонны и, подбежав к останавливающимся автомашинам, требовал от шоферов давать продолжительные гудки. В этот день прошло несколько таких процессий. Все они направлялись на площадь к монументу Сталина и возлагали венки.

На другой день повторилось то же самое, но более организованно. Выросло их число, в особенности к середине дня, когда заканчивались занятия в институтах. К портретам Сталина прибавились портреты Ленина, появились красные флаги с траурными лентами.

В этот же день в ЦК партии в 4 часа дня состоялось совещание, на котором присутствовал и я. Сюда пригласили руководящих работников министерств, газет и журналов — 70–80 человек. Открывший совещание первый секретарь ЦК КП Грузии тов. Мжаванадзе в своей краткой речи призвал присутствующих развернуть практическую работу по осуществлению решений ХХ съезда партии. Он сообщил, что нас ознакомят с письмом ЦК КПСС «О культе личности». Извинившись, он ушел, оставив вместо себя секретаря ЦК тов. Мчедлишвили.

После читки этого документа нам сообщили, что с его содержанием ознакомят всех коммунистов и комсомольцев. Вопросов никто не задавал и совещание на этом закончилось.

7 марта студенты Государственного университета имени Сталина, сорвав лекции, с утра вышли на улицы города. Их поддержали студенты сельскохозяйственного института, политехнического и некоторых других (в Тбилиси 19 вузов). К студентам присоединились учащиеся грузинских школ. Надо здесь заметить, что группы студентов насильно выводили учеников, срывали занятия, угрожали директорам, что побьют стекла, поколотят их. Вся эта масса, никем не задерживаемая, шла по главной магистрали города — проспекту Руставели — к площади имени Ленина. Примерно в 11 часов утра у Дома правительства под продолжительные гудки автомашин и автобусов хором выкрикивали: «Дидеба дид Сталинс», «Дидеба беладс Сталинс» («Слава великому Сталину», «Слава вождю Сталину»). Затем они двинулись к площади имени Ленина. Здесь опять остановились у здания горсовета. Несколько человек продекламировали стихи о Сталине, хор исполнил песни, славящие Сталина.

8 марта количество шествий росло. Появились грузовые машины, заполненные людьми. С флагами и портретами Ленина и Сталина они разъезжали по городу и кричали «Ленин — Сталин», «Слава Сталину» и т. д. Конечно, автомашин им никто не выделял, а это делалось очень просто: едущую пустую машину толпа останавливала, люди влезали в кузов и под угрозой избиения (если водитель не грузин), или действуя на грузинские патриотические чувства, они заставляли возить себя по городу. Был и такой случай, когда один из водителей отказался ехать, это произошло на мосту имени Сталина, то хулиганы вытащили его из кабинки и сбросили с моста в Куру. Было несколько случаев избиения непослушных шоферов.

В этот день атмосфера уже накалилась. Примерно в 3 часа дня я был в гуще этой толпы на площади имени Ленина. Некоторые организаторы и провокаторы, взобравшись на трибуну, обратились к собравшимся уже с предложениями. Например, когда один крикнул: почему в городе нет траурных флагов? Почему на фасаде горсовета не вывешено имеющееся у него панно с изображением Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина? И затем спросили, кто за то, чтобы вывесить, поднимите руки! В толпе поднялся гул одобрения и крики: мы требуем немедленно вывесить портреты. Группа в несколько десятков человек устремилась в Тбилгорсовет. Они разыскали коменданта, нашли это панно и с крыши, под восторженный гул толпы, спустили его над зданием. Как же реагировали работники милиции? Никак. Все, что делалось в эти дни, связывалось с именем сына грузинского народа — Сталина — Джугашвили. Эта фамилия часто упоминалась, чтобы подчеркнуть свои чувства.

Затем с трибуны крикнули, показывая на здание штаба Закавказского военного округа: «Грузины! Если хотите, чтобы был вывешен портрет Ленина — Сталина, то идите и требуйте!» Этого было достаточно, и толпа хлынула к штабу. Охрана вовремя успела закрыть железные ворота. Тогда они стали ломиться, стучать и кричать. Несколько человек под одобрительный гвалт зевак взобрались по трубе на балкон и вывесили два траурных флага. Толпа около часа горланила перед штабом, затем, видимо, дано было указание, солдаты опустили над зданием большое полотно с изображением Ленина и Сталина.

А в это время с трибуны неслись все новые и новые требования: город одеть в траур, установить микрофоны и репродукторы, предложить поэтам и писателям выступить перед грузинским народом. Более того, предложили привести гостившего в этот день маршала Чжу Дэ (причем, немедленно снаряжена была делегация). Как потом сообщили с трибуны, они, мол, говорили с ним, но по болезни он приехать не смог.

К вечеру на площади имени Ленина и у монумента микрофоны были установлены. Тысячная толпа стала ясно слышать выступления.

Один из выступающих (на площади имени Ленина) свою длинную речь построил на перечислении заслуг Сталина и, резюмируя, заявил, что со смертью Сталина все то, что было достигнуто, уже погибает, страна, и в первую очередь Грузия, погибнет. Затем, выхватив из кармана партбилет, призвал бороться за дело Сталина, а если надо, отдать и свою жизнь. Потрясая в воздухе партбилетом, крикнул: «Кто клянется, поднимите». В воздухе мелькнуло несколько партбилетов и десятки комсомольских. Люди закричали: «Клянемся, клянемся!»

9 марта творилось что-то невообразимое. Фанатизм предельно накалился. На улицах бесновалась не только молодежь, но и взрослые. Газеты вышли с передовыми «Третья годовщина со дня смерти И. В. Сталина», помещено было фото «Ленин и Сталин в Горках (1922 г.)». На первой странице сообщалось: «Сегодня, 9 марта, на предприятиях, в учреждениях и учебных заведениях республики в 1 час дня состоятся митинги, посвященные третьей годовщине со дня смерти И. В. Сталина».