Г.И. Мишкевич - Доктор занимательных наук

• Название: Доктор занимательных наук
• Автор: Г.И. Мишкевич
• Жанр: Биографии и Мемуары

Книга рассказывает о жизни и деятельности Я.И.Перельмана, основателя особого направления в научной популяризации - занимательного, инициатора создания в Ленинграде "Дома занимательной науки".

---

У входа стоял «пламенный» экспонат. Струя воздуха, вытекавшая из широкой воронки, почему-то не могла погасить горящую свечу. Воронку убирали, на ее место ставили кирпич. Воздух, пройдя сквозь его пористую толщу, легко гасил пламя свечи. Так с предельной наглядностью иллюстрировались два физических явления - истечение газов из раструбов и проницаемость тел.

Центральную часть зала занимала машина из двух согнутых коленчатых труб. То была самая настоящая аэродинамическая труба. Рядом лежали деревянные предметы различной формы: шары, конусы, пластины, груши, цилиндры, а также превосходно выполненные модели паровозов, самолетов, мостов, автомобилен и зданий. Нажималась кнопка, начинал рокотать мотор вентилятора.

- Скорость воздушного потока, - объявляет экскурсовод, - достигла сорока метров в секунду. Много это или мало?

Мнения посетителей на сей счет разделялись. Экскурсовод протягивал указку к шкале Бофорта, висевшей на стене. У отметки «40 м/с» значилось: «Тайфун. 12 баллов. Более 29 м/с». Рядом на фото - следы, оставленные тайфуном: вырванные с корнем деревья, выброшенные на берег суда, разрушенные жилища…

В искусственный ураган, завывавший в трубе, поочередно вводились разные модели и с помощью аэродинамических весов измерялась скорость обтекания и величина сопротивления тел. Сами экскурсанты, проделывавшие эти опыты, убеждались в преимуществе гладких, хорошо «зализанных» тел, в их высокой обтекаемости. Устроить аэродинамическую трубу помог профессор Н.А. Рынин.

Рядом стояла другая машина, позволявшая получать восходящий поток воздуха, вертикальную струю. Это была «катапульта Гроховского». В поток вводили деревянную куклу с парашютом, она мгновенно взмывала к потолку и висела там, поддерживаемая восходящим воздушным потоком.

Экскурсовод, взмахнув рукой, восклицал: «Сезам, отворись!», и в противоположном углу зала сама собой открывалась дверь. Это срабатывал невидимый фотоэлемент (в ту пору - техническая новинка; его предоставил Дому занимательной науки академик Л.Ф. Иоффе, институт которого разрабатывал такие приборы). Рука затмевала на миг луч света, падавший па фотоэлемент, и реле приводило в действие электромоторчик, распахивавший створки.

В разных концах зала стояли два параболических зеркала. Сказанная перед одним из них шепотом фраза звучала в фокусе второго зеркала усиленная. У зеркала - планшет с четверостишием Н.А. Некрасова:

Никто его не видывал,

А слышать - всякий слыхивал,

Без тела - а живет оно,

Без языка - кричит…

Зеркала позволяли ставить не только оптические и акустические опыты, но и тепловые. В фокусе одного зажигали спичку, в фокусе другого другая спичка воспламенялась сама собою.

Специальная экспозиция зала была посвящена опытам с водой. Над стендами этой экспозиции висел портрет Леонардо да Винчи с его изречением: «Когда имеешь дело с водою, прежде посоветуйся с опытом».

Стоял в зале питьевой фонтанчик. Табличка гласила: «Пейте на здоровье!» Но все попытки утолить жажду оканчивались неудачей. Только наклонишься к фонтанчику, чтобы напиться, как струя мгновенно исчезала. Выпрямишься - снова бьет; не фонтанчик, а дразнилка! Посетитель своей головой заслонял луч света, падавший на фотоэлемент, приводивший в действие запорный краник.

На треножнике покоилось волосяное сито. Под ним этикетка: «Чудеса в решете». Предлагалось налить в решето воду так, чтобы она из него не выливалась. Десятки людей пробовали проделать эту операцию, по безуспешно. Однако стоило лишь смазать сито тонким слоем минерального масла из стоявшей рядом баночки, как вода некоторое время удерживалась в решете.

И, конечно, - соответствующее двустишие:

Который за водой пошел с решетом.

Но не долго вода держалася в нем…

Тут же стоял граненый стакан с водой, около которого из коробочки торчали швейные иголки. Требовалось положить иголку па воду, чтобы она плавала в стакане. Напрасно - иголки тонули. Но стоило лишь потереть иголку между пальцев, чтобы она, положенная осторожно на воду, преспокойно плавала на пей. Над этим нехитрым экспонатом висела крупная фотография водомерки, шагающей по воде, аки по суху, и стихотворение Н.А. Некрасова:

Какие-то комарики.

Проворные и тощие.

Вприпрыжку, словно по суху.

Гуляют по воде.

На картине, висевшей на стене, художник изобразил пиратскую шхуну, застигнутую жестоким штормом. Матросы выливают в море одну за другой бочки с оливковым маслом, чтобы укротить огромные волны… Картина, как и фотография водомерки, служила тому, чтобы проиллюстрировать физическое явление поверхностного натяжения. Это сложное явление возникает в результате взаимодействия жидкости и масляной пленки на границе раздела двух фаз. На границе раздела начинают действовать молекулярные силы, вызывающие стремление жидкости уменьшить свою поверхность, как бы сжаться. Поверхностное натяжение широко используется в тех областях техники, где приходится иметь дело с большими поверхностями раздела «жидкость - газ», «жидкость - жидкость» или «жидкость - твердое тело» (например, в установках флотации, при крекинге нефти и т.д.). Лапки водомерки покрыты тонким слоем жира, благодаря чему возникает поверхностное натяжение, позволяющее насекомому шагать по воде.

На столе стояла стеклянная ступка с хорошо пригнанным пестиком-поршнем. В ступку наливали воду, и экскурсовод приглашал: «Попробуйте толочь воду в ступе». Однако толочь ее вопреки известной поговорке никому не удавалось. Текст под ступой гласил: «Итак, вы сами имели возможность убедиться в практической несжимаемости воды».

Стайки школьников окружали экспонат «Маятник Максвелла», наблюдая за явлением упругого удара стальных шариков, подвешенных на тонких нитях. Всех поражало в этом приборе то, что сколько бы шариков вы ни оттянули для удара по остальным, с противоположного конца отскакивало ровно столько же. Рядом висело панно, изображавшее цирковой номер - атлет держит на груди массивную наковальню, а его ассистент ударяет по ней огромным молотом: еще один пример механики упругого соударения тел.

Перельман знал, что многие, позабыв элементарную физику, часто путают понятия массы и веса. Чтобы дать наглядное представление о них, в ДЗН имелась соответствующая экспозиция. На столе стояли два стеклянных ящика. В одном из них (меньшем) лежал свинцовый брусок, а в другом (большем) - хлопковый пух в неспрессованном виде. Под ящиками подпись: «Вес 1 килограмма. Что, по-вашему, тяжелее: килограмм свинца или килограмм пуха?»

Так наглядно демонстрировались понятия о количестве вещества в разных объемах при одинаковой силе притяжения их землей. На этом, однако, дело не завершалось, у экспоната имелось «двойное дно», так как тут же следовал вопрос экскурсовода: «Что тяжелее: тонна дерева или тонна стали?»

Посетители, уже умудренные опытом на примере пуха и свинца, дружно ответствовали: «Масса одинаковая, объемы разные». Такой, казалось бы, правильный ответ, оказывался на деле ошибочным. Начиналось коллективное вычисление потерь в весе дерева и стали, взвешиваемых в воздухе, согласно закону Архимеда. Ко всеобщему удивлению выяснялось, что тонна дерева почти на 2,5 килограмма тяжелее тонны стали…

Конечно, в зале физики была собрана коллекция моделей и рисунков вечных двигателей - рычажных, пневматических, тепловых, пружинных, водяных и прочих [47]] . Стоял там и диск из желтого дуба со стальными шарами, который Яков Исидорович показывал в 1923 году слушателям военно-морского училища и который демонстрировался в павильоне на Елагином острове. Скрытый в крышке стола электродвигатель приводил в действие эту грохочущую машину.

Над группой экспонатов этого рода висел планшет с изречением Леонардо да Винчи: «О, исследователи вечного движения, сколько суетных планов создали вы при подобных исканиях!» А ниже почерком Перельмана было крупно написано: «Я знал рабочего, тратившего все свои заработки и сбережения на изготовление моделей «вечного двигателя» и дошедшего вследствие этого до полной нищеты. Он сделался жертвой своей неосуществимой идеи. Полуодетый, всегда голодный, он просил дать ему средства для постройки «окончательной модели, которая уже непременно будет двигаться». Грустно было сознавать, что этот человек подвергался лишениям единственно лишь вследствие плохого знания элементарных основ физики. Не уподобляйтесь же этому изобретателю! Я.И. Перельман».

Громкий смех вспыхивал у красочного панно, посвященного басне И.А. Крылова: воз с поклажей тянет вверх лебедь, в воду, вбок, увлекает щука, а рак, пятясь, тащит назад.

По баснописцу Крылову выходило, что из такого действия механических сил толку получиться не могло - «а воз и ныне там». Но, по физику Перельману, получалось нечто совсем иное.