Сергей Зверев - Бастион: война уже началась

• Название: Бастион: война уже началась
• Автор: Сергей Зверев
• Жанр: Боевик
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-40368-4

Автор приключенческих романов Дарья Красилина едет на Алтай в сопровождении сотрудника ФСБ, друга своего бывшего мужа – она хочет написать серию очерков о жизни местных староверов. Однако даже такой надежный спутник не уберегает от опасных злоключений – Красилину захватывают в плен боевики загадочной и могущественной организации, занимающейся зомбированием людей. И хотя смелой писательнице чудом удается бежать, ее жизнь еще долгое время висит на волоске – пока на помощь Дарье не приходит команда спецназовцев под командованием ее бывшего мужа Ветрова…

---

– Ты знаешь, – сказал Гулька, лениво созерцая мои манипуляции, – мне надо исчезнуть из города. Дней на десять. Чтобы начальство обо мне ни гугу, а я о нем. Назову это отпуском. Устал я, Динка.

Я молчала. Какое мне дело?

– Хотел податься в Анталию, – вздыхая, продолжал Гулька. – Или на Кипр. Или в Ликию – не слышала? Чудное местечко, где встречаются Средиземное и Эгейское моря. Но, увы, не могу. Денег осталось всего два мешка, не хватит. Поеду на Телецкое. Подлечусь. Там на лошадках катают и ни одна сволочь не достанет. Если что, в горы спрячусь.

– Удачи, – пробормотала я, доставая из холодильника банку со сливовым конфитюром.

Гулькин нос заходил ходуном, одобрительно принюхиваясь.

– А хочешь, вместе поедем, а, Динка? Отлично время проведем.

– Я что, ненормальная? – ужаснулась я. – Сопли-то морозить. Ты знаешь, какая температура в Телецком озере?

– А мне это надо? – скис Гулька.

Пару минут он хранил безмолвие, ковырял пальцем в горшке с алаказией. Я уж стала подумывать, как бы его выпнуть. Но он все-таки заговорил:

– Извини за сегодняшний звонок. Не хотел тебя расстраивать, но так уж получилось. Я позвонил в издательство, поинтересовался, как у тебя дела с новым романом, а мне сказали, что твоя эра кончилась. Я думал, ты знаешь.

Гаденыш, подумала я. Выходит, повторно звонил дяде Сэму, уже после моего визита. Потому что знает, что я знаю. По глазам.

– Не расстраивайся, – хмыкнул Гулька. – Всякая творческая судьба состоит из взлетов и падений. Не я это придумал.

– Как это нежно с твоей стороны, – фыркнула я, яростно открывая ножом банку с конфитюром.

Гулька с сомнением поглядел на моего колобка:

– Полагаешь, получится?

– Должно, – пожала я плечами. – Если под руку не нагадишь.

– Ну тогда я попозже зайду. К столу, – Гулька подтянул к глазам циферблат своих «Командирских». – Мне еще надо кое-кого утрясти. И вообще, я пока не в отпуске.

С некоторой настороженностью я смотрела, как он уходит в прихожую, топчется под дверью, надевая туфли. Гулька Сизиков – странная личность. В бытность мою женой Ветрова он часто приходил в наш дом, шутил, травил анекдоты. Но так и не вжился в роль друга фамилии. У меня создавалось впечатление, что он относился ко мне с большой долей иронии. Как к ребенку. Наверное, оттого и не стал другом. Хотя имел все шансы, ибо был умен, начитан и располагал достаточно приемлемой для общения внешностью. Гульке было лет тридцать пять – тридцать шесть, то есть не молод, не стар, среднего, я бы даже сказала худощавого телосложения, на пару сантиметров выше меня (а я не пигалица), носил аккуратный проборчик, слегка дугообразный нос, циничные губы и нахально улыбающиеся глаза цвета кошачьих. А к обидной кличке, на коей всячески настаивал Ветров, не только притерпелся, но даже как-то вызывающе ее выпячивал, что одно время вызывало подозрение, а потом привыклось.

– Так не поедешь на Телецкое? – Гулька взялся за дверь.

Я покачала головой:

– Некогда.

– Понял, – кивнул Сизиков. – Не смею настаивать. Я знаю, ты занята, нужна тема, на которой легко срубить бабки. Извини, но я вторично звонил издателю.

– Тебя волнует чужое горе? – прищурилась я. – Чего ты обо мне печешься?

– А хочется, – осклабился Гулька. – Больно мне видеть, как уходят твои годы, понимаешь? Не хочу я, Динка, чтобы из всех состояний живого организма – то бишь сна, бодрствования, анабиоза и комы – ты жила преимущественно в двух последних. Может быть, я тайно влюблен в тебя?

Подмигнул и убрался из квартиры. Необычно как-то.

Туманов П.И.

Площадку замусорили качественно. Окурки, мятая пачка из-под «Пэлл-Мэлл», пластмассовые стаканчики, пустая бутылка с надписью «Сибирская тройка». Рублей сто пятьдесят, не меньше. Туманов указал на нее Славе, шепотом поинтересовался: «Сколько они взяли, три?» Слава показал растопыренную пятерню и так же шепотом добавил: «И триста баксов». Пять тысяч деревянных и три сотни зеленью. Было на что погулять. Уступили соблазну, уроды.

Шептались, в общем-то, зря. Оба отсека с дверями отгорожены добротными металлическими стенами. Весь подъезд укрепили – пулеметов не хватает. В прошлом году на Ярковской в подобном подъезде мужика зарезали в трех шагах от собственной квартиры – никто ничего не слышал. Услышишь тут.

Старший группы захвата, сержант ОМОНа с характерной кличкой Броник, пребывал в меланхолии. Сначала железная дверь, потом квартирная – хорошо, если одна и деревянная. Хоть взрывай. А уроды успеют проснуться и все, что смогут, уничтожат. И не их судить будут, а старшего лейтенанта Туманова – за нарушение неприкосновенности жилища, ст. 139-я.

– А может… – начал с умным видом Лева Губский, друг и напарник.

Какую каверзу он хотел предложить, так и не узнали. Заскрипел замок. Кто-то собирался выйти. Туманов взмолился – хоть бы из нужной квартиры…

Замок защелкнулся, и Губский показал большой палец – молитва дошла по адресу. Броник неслышно отошел за дверь, улыбнулся плотоядно. Туманов прижался к стене. Еще замок…

Отмечали, похоже, неслабо – вышедший не сразу сообразил, что веселье кончилось. Пакет выпал из ослабевшей руки, десятирублевые купюры (крупные, видать, кончились, у Окладникова были сотенные) рассыпались по бетону. Не хватило, или опохмелка пошла? Гонца, как куклу, передали вниз – омоновцам. Перевернули вверх ногами, потрясли. Броник продемонстрировал ключ – лень было Шабану дверь открыть? Или спит?

Организатор преступной группы, как выяснилось, не спал. Вякнул лениво: «Принес, Жека?» – и получил вместо ответа стволом по конопатому лицу. «Пили дружно, пили хорошо», как писал в дневнике, еше будучи наследником, невинно убиенный Николай Александрович. Целые и битые стаканы, вскрытые банки с корюшкой и ряпушкой, пивная и водочная тара… Женское тело «а натюрель» на диване – не спит и прикрыться не пытается. Неудивительно, потрепанные прелести Жанки Обходчицы всему вокзалу известны. Опер Слава приволок всхлипывающего гонца. «Сын хозяйки, Шилов Евгений Витальевич, 82-го года рождения, не работает». Теперь будет. Хозяйка, понятно, на даче клубнику поливает. Понесет витамины сыночку, а в камере отберут… Не жалко ни разу.

Туманов отзвонился в РУВД, машину обещали. По возможности. В малой комнате кололся Шилов, задавая глупые вопросы о «чистосердечном признании». Слава не возражал, заполнял протокол казенными оборотами, костеря китайскую шариковую ручку. В ванной громко приводили в чувство Шабанова – Броник перестарался и теперь оказывал первую помощь. Дай бог, не последнюю – дважды судимый Шабан наверняка пойдет в «несознанку». Не поможет: финку с красивой наборной ручкой извлекли из кармана его куртки, засунули обратно, позвали соседей в качестве понятых и снова извлекли.

– Паша, полста примешь? – поинтересовался Губский, сдирая пробку с ополовиненной бутылки «Каинского». – И чего он поперся, у них тут еще пить да пить.

– Радуйся, – отозвался Туманов, поднимая рюмку. – Где бы мы с тобой взрывчатку добывали?

– Помнишь Семенова, ветерана со справкой? – поддержал вошедший Слава. – Лев Васильевич, и мне чуть-чуть. Спасибо. Он тут неподалеку живет, на Суворова.

– Выпустили? – удивился Туманов. Года четыре назад, за день до визита «гаранта конституции», они со Славой проводили обыск у майора от инфантерии в отставке Семенова. По данным участкового, майор всему двору расписывал, как «взорвет на воздух» наймита ЦРУ. Наймита не наймита, но взорвать желание было – в зимнике обнаружили четыре самодельные тротиловые шашки, в диване – двустволку и жаканы, а в серванте – справку: о том, что майор «с момента отставки состоит на учете в районном психодиспансере». Вояку, понятно, сплавили в дурдом с наказом не выпускать, пока нового гаранта не выберут, а шашки отдали государству – все до единой. Почти.

– Нехватка персонала. – Слава выпил, выловил в банке помидорчик помоложе, аппетитно захрустел. – Монтана, мужики. Я бы такие дела каждый день раскрывал. Шило поет – заслушаешься. Заставили, убить грозили, квартиру сжечь…

– А я бы таких ублюдков с рождения давил, – отозвался Губский. – Ну теперь, слава богу, Шабан надолго сядет. Мужики, вы как насчет продолжить банкет? Я вчера заначку простреленную нашел. Есть одно национальное русское блюдо…

– Напицца, – хохотнул Слава.

Туманов качнул головой:

– Нет уж, мужики, спасибо. С вами опять надерешься до белых единорогов. Домой пойду. Спать.

Никто не спорил – заслужили. По свежим следам за ночь вычислить клиентов – это надо постараться. Пресса тоже не зевала – сообщила, что «коммерсант Юрий Окладников, сопредседатель фонда «Стабильное развитие», погиб в результате мафиозных разборок», повторяя любимую фразу начальника пресс-центра ГУВД. Хорошая в городе пресса, что ни скажут – всему верит.

Поспать, конечно, не дали: телефон исполнил что-то из «тревожной молодости» – явно межгород.