Теодор Гладков - Лифт в разведку. «Король нелегалов» Александр Коротков

• Название: Лифт в разведку. «Король нелегалов» Александр Коротков
• Автор: Теодор Гладков
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-224-03415-9

Книга является документальным повествованием о жизни и деятельности одного из самых засекреченных людей нашей страны в 1930–1950 годы, разведчика-нелегала, ставшего руководителем нелегальной службы советской внешней разведки генерала Александра Короткова. Читатель узнает о противостоянии советских и гитлеровских спецслужб, их структуре в разные годы, о трагических потерях нашей разведки в период сталинского «большого террора», о так называемом деле «врачей-убийц», о Берии, об опасном столкновении с бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции в пресловутой «холодной войне».

Книга написана на основе недавно рассекреченных документов Службы внешней разведки России, специально предоставленных автору, его собственных встреч с участниками и очевидцами описанных событий как в нашей стране, так и за рубежом.

---

Двадцать лет эта статья существовала лишь на бумаге. Двадцать лет ровно ничего не предвещало, что одной из Высоких Сторон, а именно СССР, когда-нибудь придется ею воспользоваться. Увы, пришлось.

25 июня немцы вручили правительству шаха ноту, в которой потребовали, чтобы Иран вступил в войну на стороне Германии. Нота не была с ходу отвергнута с негодованием: ее обсуждал высший военный совет страны. Присутствовали на нем сорок два высоких чина. Из них шестнадцать высказались за принятие требования гитлеровцев, двадцать четыре — против. Примечательно, что противники войны руководствовались не приверженностью к миру, а более прагматичным соображением: явно низкой боеспособностью армии, то есть страхом потерпеть поражение. Окончательное решение — соблюдать нейтралитет.

Резидентом советской разведки в Тегеране тогда был Иван Агаянц, тот самый Ваня, с которым в былые времена Саша Коротков работал пионервожатым в подшефной школе, родной брат бывшего резидента в Берлине Александра Агаянца. «Орд» — таков был оперативный псевдоним Агаянца — получил полный отчет о том, как проходило вышеназванное заседание, как распределились голоса, о чем незамедлительно поставил в известность Центр, и полпреда СССР.

Приведенный расклад голосов представлял явную опасность: в случае серьезных успехов германской армии на востоке (а таковые, как известно, последовали и продолжались вплоть до зимы) правительство Ирана вполне могло изменить первоначальное решение, на прямо противоположное. Иначе говоря, отмечала резидентура, иранская армия тогда нападет на Советский Союз «под лозунгом присоединения к Ирану мусульман, проживающих в Туркменистане и на Кавказе».

Советское правительство незамедлительно обратилось к Ирану с пожеланием, дабы то немедленно выдворило из страны всех германских граждан, поскольку они своей подрывной деятельностью нарушают нейтралитет страны.

Правительство шаха стало явно тянуть время, видимо, рассчитывая дождаться решающего поражения Красной Армии, чтобы затем в последний момент присоединиться к Германии и поспеть к разделу «пирога». Лишь тогда в точном соответствии с шестой статьей договора 1921 года советские войска 25 августа 1921 года перешли границу и устремились на юг. Одновременно в южные и юго-западные провинции страны вошли британские войска. У англичан не было такого юридического обоснования этой акции, как у Советского Союза. В своем решении они опирались на известный принцип, который на юридическом языке называется «крайней необходимостью». Впрочем, некая юридическая лазейка в тексте шестой статьи все-таки имелась, а именно: многозначащие три слова «или союзных держав».

18 сентября части Красной Армии, почти не встречая сопротивления, вошли в Тегеран. Шах был вынужден отречься от престола в пользу сына Мохаммеда Реза Пехлеви и бежать в Иоганнесбург, где он и умер в 1944 году. Мохаммед Реза Пехлеви оказался последним иранским монархом. Он процарствовал 38 лет, до 1979 года, когда был свергнут с престола сторонниками аятоллы Хомейни.

Несколько сот немцев, установленных немецких разведчиков и агентов, были интернированы советскими и британскими властями. Однако Шульце-Хольтус и Майер успели скрыться. Занятно, что Майер, свободно владевший языком фарси, несколько месяцев, изменив внешность, работал могильщиком на армянском кладбище Тегерана.

Майера англичане сумели арестовать лишь 15 августа 1943 года. При нем были обнаружены документы, позволившие обезвредить многих его агентов. Была захвачена также направленная в его распоряжение группа боевиков-парашютистов и радисты. Позднее ликвидировали еще несколько групп парашютистов, взяли и Шульце-Хольтуса. Советские контрразведчики задержали ближайшего сподвижника Майера, также опытного профессионала Отто Энгельке. Однако по данным советской и английской контрразведок, на свободе еще оставалось от 50 до 80 немецких агентов, способных на все. Им удалось совершить несколько диверсий. По счастью, удалось предотвратить взрыв транспортного тоннеля на Гедуккском перевале. Впоследствии стало известно, что под Копенгагеном готовилась к забросу в Тегеран группа боевиков Отто Скорцени.

После ввода советских войск в Иран Центр принял решение значительно усилить разведывательный и контрразведывательный аппарат в этой стране. В 1942 году в Тегеран прибыл Павел Журавлев («Макар»), который в 1943 году стал главным резидентом в Иране. Сюда же были направлены Андрей Отрощенко, Николай Лысенков, Владимир Вертипорох и многие другие опытные разведчики и контрразведчики. С некоторыми из них Коротков встречался еще в Афганистане.

На второй или третий день пребывания в Тегеране, в огромном парке, окружавшем советское посольство, Коротков увидел средних лет человека в плохо сидящем на нем мешковатом штатском костюме, в широкополой, неумело заломленной шляпе, низко надвинутой на самые уши, в тяжелых очках в массивной черепаховой оправе. Только приблизившись, Коротков узнал… Берию! Вот, значит, кого имел в виду Меркулов! Значит, Берия в Тегеране инкогнито, поскольку официально в составе советской делегации, возглавляемой, естественно, Сталиным, его фамилия не значится. Конечно, Берия на Западе известен куда меньше Молотова и Ворошилова, чьи фотографии имеются в досье любой американской или английской крупной газеты. Однако в многочисленных свитах президента США и премьер-министра Великобритании наверняка могут найтись люди, которые даже при наличии, в сущности, наивной маскировки (очки вместо традиционного пенсне) опознают одного из заместителей Сталина и шефа всемогущего НКВД.

Берия прошел мимо, не поздоровавшись, не повернув головы. Не узнал, поскольку Коротков тоже был в штатском костюме, причем, в отличие от наркомовского, прекрасно сшитом по фигуре? Нет, конечно. Что-то, а память, в том числе зрительная, у Берии была феноменальная. Стало быть, и ему, полковнику Короткову, ни к чему узнавать свое бывшее высшее (как оказалось, и будущее) начальство.

Меры, предпринятые для обеспечения безопасности конференции, были предприняты чрезвычайные. Для начала в Тегеран ввели советский танковый полк и полк войск НКВД. Советское и английское посольства находились на одной улице, друг против друга. Улицу с обеих сторон перекрыли брезентовыми полотнищами, чтобы снаружи ничего нельзя было просмотреть. Весь этот район окружили двойным кольцом автоматчиков.

Но и этого мало! На несколько дней Тегеран отключили от всех линий связи! Не работали радио, телефоны, телеграф, местные газеты из города не вывозились. Миллионный город оказался как бы в полосе отчуждения от всего мира.

Общеизвестно, что по приглашению Сталина Рузвельт остановился на территории советского, а не своего, то есть американского, посольства. Впоследствии это вызвало много разговоров в прессе, возвращаются к этому эпизоду и сегодня все авторы, которые по какому-либо поводу касаются Тегеранской конференции.

Одним из ближайших советников Франклина Рузвельта, участником всех трех встреч на высшем уровне — в Тегеране, Ялте и Потсдаме — был адмирал флота Уильям Дэниэл Леги. С июля 1942 года он занимал два чрезвычайно важных поста — начальника штаба при верховном главнокомандующем вооруженными силами — президенте США и одновременно главы Объединенного комитета начальников штабов[126].

В своих воспоминаниях Леги, в частности, писал:

«После шести с половиной часов лета [из Каира] над территорией с ее богатой историей, ведущей отсчет от первых дней человеческой цивилизации, мы достигли Тегерана и совершили посадку в аэропорту. Президента и сопровождающую его группу затем отвезли в американскую дипломатическую миссию.

На следующее утро (28 ноября) советские представители сообщили нам о слухах относительно того, что могут быть предприняты попытки убить Рузвельта во время его нахождения в Тегеране. Такая опасность, в частности, может возникнуть во время его поездок по улицам города на конференцию, которая будет проходить на территории советского посольства, находящегося примерно в двух милях от американской миссии. Само собой разумеется, наша собственная разведывательная служба была обеспокоена. Главная транспортная магистраль в Тегеране, насколько я помню, была сравнительно широкой, но примыкавшие к ней улицы и переулки узкими. Из разговоров с генералом Хэрли, несколько раз посещавшим Иран, я знал, что хотя шах был на нашей стороне, в стране имелись опасные враждебные элементы.

Советские представители, сообщившие нам сведения о возможности покушения на жизнь президента, также передали приглашение от маршала Сталина, чтобы Рузвельт переехал в здание, находящееся на территории советского посольства. Рузвельт принял это приглашение, и были предприняты меры для переезда. Американские и советские военные патрули были выставлены вдоль обычного маршрута, ведущего в советское посольство, и кавалькада автомашин под охраной вооруженного эскорта отправилась в путь из американской миссии, якобы перевозя президента США в безопасное место. Фактически же этот караван был тщательно обдуманным камуфляжем.