Юрий Якимайнен - Острова восходящего пива

• Название: Острова восходящего пива
• Автор: Юрий Якимайнен
• Издательство: Журнал "Юность"
• Жанр: Публицистика
• Год: 1990

Впечатления о Японии. Одни из первых неформальные впечатления о Японии, напечатанные в СССР. Журнал "Юность", 1990 год

---

Потом мы пили на кафедре «пивцо» (как говорил Ватанабе), среди книг отборнейших, о такой библиотеке можно только мечтать – на полках стояли и В.Хлебников, и А.Ахматова, и журнал «Аполлон», и весь «Континент», и весь А.Солженицын...

- Бери, что хочешь, читай, - сказал Ватанабе, - потому что здесь у меня много всего, а времени не хватает, и это все зря...

Он хотел сказать, что это как бы ни к чему, и пропадает без дела – ошибся слегка, но вообще-то он прекрасно говорит по-русски, со смешливыми интонациями и, как грузин, часто переспрашивает: «Да?»

- А твоя жена печатает стихи в русском журнале? Молодец, да?.. Я думаю, она необычная женщина, да? Я еще, когда Макико училась у нас, замечал, что она особенная. Что-то в ней такое... Сейчас мы закусим, да?

Множество японских закусок из упаковок: сушеные крабы, кальмары полосками, лентами, сыр, орешки, рыбки – специально под пиво:

- Мы любим все это, да?

Масаджи Ватанабе не раз бывал в России. Он следит за русской литературой, занимается переводами. Он изучает развитие философской мысли в России. Его жена написала книгу о периоде оттепели, о людях, о поэтах и писателях того времени, с которыми она была лично знакома. Приходили аспиранты и мы говорили с ними. Это была уже «встреча с аспирантами кафедры русского языка». И при всем при том «пивцо» и немного виски. Поинтересовались, какие у меня впечатления о Токио, о Японии... Я вспомнил, как гулял по каким-то наклонным улицам, и у меня было чувство, что я в Крыму, в зажатой горами Ялте – здесь, правда, горы не нависают над городом, их можно увидеть вдалеке с высоты десятого этажа, но улицы узкие, дома впритык... Там, на перекрестке, под пальмой, у выпуклого отражателя, делающего картину еще более необычной и занимательной, я вспомнил роман В.Аксенова «Остров Крым». Я тогда подумал, что будь Крым автономен и проживай в нем татары (если бы их не выслали всех во время войны), то Ялта была бы еще больше похожа на Токио... При условии, конечно, полной автономии, как в романе... Здесь я увидел, что японцы действительно на гребне мирового прогресса. Рассказал о Квинтурии. (Ребятам, между прочим, идея такого государства понравилась)...

Оказалось, что у Ватанабе есть мечта – пересечь Россию, на мотоцикле.

- Это было бы здорово, да?

Я представил обтекаемую «Ямаху» («Судзуки», «Хонду»), шлем-скафандр, и Ватанабе, крепкий, широкий, шпарит через Сибирь... У него есть опыт. Нередко он делает на мотоцикле сотни километров, потому что живет в Кобе, значительно к югу от Токио, на том же острове Хонсю. Он любит скорость...

И уж коли выплыла в разговоре Сибирь, то я рассказал им о бичах. Опять же, не очень понятно к чему, или захотелось проиллюстрировать «русскую мысль», или был просто под градусом, но рассказал... Я сам работал в геологической партии, можно сказать, даже бичем, потому что для геологов, «белой кости», все рабочие – это бичи, включая и тех, кто действительно ими являются, хотя сами бичи таковыми себя не считают. Я видел, как алкаши, забулдыги, в тайге превращаются в умелых людей, способных жить и трудиться в экстремальных условиях. И каждый имеет внутренний мир, и это подчас очень приличные люди. Все они ходят заработать, чтобы вырваться из тяжелых жизненных обстоятельств, но для начала их обманывает начальник партии: «Ел не ел, Блевалов – распишись!.. И распишешься», - как говорил один так называемый бич. – Вычеты и приписки, «мертвые души» и воровство начальничков – там обычное явление. А затем, глубокой осенью, возвращение в город, скажем, в Иркутск, где тебя никто не ждет, где ты никому не нужен – ни профсоюзу той же геологосъемочной экспедиции, хотя и с зарплаты сезонных рабочих они берут профсоюзные взносы, ни городским, ни, тем более, областным властям проблемы тысяч и тысяч подобных людей как бы и не касаются...И вот возвращается в подобную обстановку человек с клеймом «бич», и что ему остается? Водка, самогонка, одеколон, деньги пропил, или обокрали, и опять старая история: жди весны, ночуя по чердакам, подвалам или там, где трубы теплоцентрали. А в Иркутске хо-лод-но!...

Ватанабе с сотоварищами слегка приуныли от жалости, и тогда я решил им поведать что-нибудь повеселее. Были у нас в партии, например, относительно молодые, но уже, как говорится, тертые, Гена и Вася-Коля, то есть в один сезон парень назвался Васей, а на другой сделался Колей, но это не важно, у него даже медицинская справка была поддельная. В межсезонье они вдвоем проживали в квартире Гены, в Иркутске. Устроились грузчиками, один на мясокомбинат, другой на ликеро-водочный завод. Понятное дело, что всегда у них в доме были пиво, водка, вино, закусон. Потом одного выперли за воровство, а там и второго. И что они сделали? – Они просто поменялись местами и снова жизнь, как в раю: пиво, водка, вино, закусон...

- Но интересно, да? – спрашивал Ватанабе у Макико, у ее подружек Юко и Чиеки, с которыми она училась на одном курсе, у аспиранта из Южной Кореи, и еще у одного скромного парня в клетчатом пиджаке, насколько помню, его звали Джотаро Хонда, и у мисс Юрико Накамы, которая вносила в общество сугубо женскую нарочитую линию – взглядами, жестами, сигаретой наотлет.

Мы много курили. Девушки сбегали то ли в магазин, то ли к автомату и вернулись с пивом...

- Как ты говоришь... бичи? Надо запомнить. А как это понять, этимологию слова, откуда оно?.. А-а, от английского «берег», так назывались моряки не у дел? И еще в нем слышится что-то: кнут, судьба?

Рассказывал я и о позорных тюрьмах для алкоголиков, про ЛТП, где не столько лечат, сколько калечат. Однажды я с друзьями читал там свои короткие вещи.

- Прямо в тюрьме, да?! – воскликнул Ватанабе.

- Прямо в тюрьме. Засовы, ворота, охрана, майор – замполит, который тоже пишет в газету «За честный труд», воображает себя литератором. Он нас, собственно, и пригласил. Заключенные в застиранных робах с номерами, многие сидят ни за что.

Лекция для студентов началась в два часа, а вышли мы с кафедры в кромешную тьму. Шли по узеньким улочкам, и затем мимо храма, и через тихое кладбище, где лежит прекраснейший из стилистов, Акутагава Рюноске (или витает, или витал его дух)... Глаза привыкли уже к темноте, я различал густые кроны деревьев, отдельные каменные надгробия (или в виде пагоды или попроще, у Акутагавы попроще), со стоящими за ними высокими остроконечными слегка фигурными досками с буддийскими молитвами на одной стороне, а на другой – с именем для жизни иной, синеватое от зарева городских огней небо.

(Знакомство)

Через Джонни я познакомился с русским, живущим в Токио.

Георгий Борисович содержит бар в районе Эбису. Я ел у него винегрет, цыпленка, икру, красную рыбу. Он научил меня наливать пиво в кружку из аппарата. Оказывается, чтобы было меньше пены, ее нужно под струей держать не прямо, а слегка наклонив.

- А какое пиво в России? – спросил он.

- Отвратительное, - ответил я. – А в пивбарах, к тому же, разбавляют то водой, то газом. Даже стиральным порошком. И кружку держат специально прямо, и только прямо, чтобы было побольше пены.

- Но это же просто обман, - удивился Георгий Борисович.

- Конечно, - ответил я, - и у нас к этому привыкли.

Он перевел двум-трем завсегдатаям, японцам, и те закачали головами: «Ах, соо дэс ка?» Выражая удивление такой дикостью.

Я не говорил, конечно, где конкретно разбавляют, и кто в этом смысле является чемпионом. Нельзя же все секреты выдавать – этому нас и в школе учили, и в армии, и продолжают учить сочинители-патриоты. Тем более, что рядом со мной сидел владелец переводческой фирмы, родом из Штатов, ветеран корейской войны с подозрительно странным именем (я имею в виду с подозрительным по своей простоте) – его звали Джим Смит. И рядом с ним его приятельница-японка, спортивного роста и телосложения, и еще одна девчонка, сотрудница его фирмы, которая все гордилась своей страной, и у нее, что ни слово, то «наша Америка», и «у нас в Америке», «в нашей Америке»... То ли она была из Сан-Франциско, то ли из Лос-Анжелеса. По внешнему виду похожа на филиппинку, да она и была, кажется, филиппинкой... «Значит ей в Штатах комфортно», - помню, подумалось мне.

- Но вообще-то... - сказал Георгий Борисович. – У него лысый череп (он его бреет), прямой нос, тонкие губы, крепкая фигура. Он говорит. А сам работает точно и споро, и в его руках кружке пива хорошо и комфортно, как кому-то в Америке, и он ее подает любезно, и, принимая, чувствуешь двойной аппетит, и он подливает польскую водку, и виски тому, кто хочет...

- Но вообще-то, - говорит он, - бабушка мне рассказывала о России много хорошего.

Его бабушка была вынуждена бежать со своим мужем от наступавшей большевистской орды. Георгий Борисович – внук колчаковского генерала. Более того, его дедушка служил в штабе Колчака. Семья сначала оказалась в Харбине, затем в Шанхае, затем в Японии. Он рассказал, что многие их знакомые в пятидесятые годы вернулись в Россию, было такое движение, но он знает только одного, кому удалось нормально устроиться. Тот стал жить в Москве, нашел работу на радио.