Эрик Рассел - Звездный страж (Авторский сборник)

• Название: Звездный страж (Авторский сборник)
• Автор: Эрик Рассел
• Издательство: ACT
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-010643-2

Поклонники классической научной фантастики!

Кто из вас не знает имени Эрика Фрэнка Рассела?

И правда — трудно, наверное, найти в нашей стране любителя научной фантастики, не знакомого с именем человека, на книгах которого выросли ВСЕ МЫ — поколение за поколением. Автора рассказов «Мы с моей тенью» и «Небо, небо», «Пробный камень» и «Мыслитель» — и множества других произведений, буквально знакомивших нас всех с «золотым веком» англоязычной фантастики? Автора тонкого, мудрого и откровенно, весело ироничного? Перед вами — Эрик Фрэнк Рассел в лучшей, блестящей своей форме.

Не пропустите!

---

По его вытянувшемуся лицу струился пот. Стив уловил краешек отблеска колонны, появившейся между рядами центрального прохода. Он увидел слепящую нить полированного золота, в котором мерцала чистая белая звезда, затем неистовое кипение, казалось, заполнило его череп, и он взорвался облаком крошечных пузырьков.

Все ниже, ниже и ниже плыл он сквозь мириады пузырей, водоворотов и брызг, фонтанов радужной пены, что сверкала и переливалась всеми вообразимыми цветами. И все это время его сознание лихорадочно пыталось сопротивляться и вытащить душу на поверхность. Глубоко, до самых нижних уровней тонул он, пока пузыри не закрутились вокруг, сверкая миллионами оттенков. Тут его продвижение замедлилось. Постепенно пузыри и пена остановили свое кружение, разворачиваясь в противоположном направлении. Он поднимался! Он поднимался целую жизнь, всплывая невесомо, точно во сне.

И вот последний из пузырей всплыл на поверхность, оставив его в кратковременном тупике небытия, затем Стив обнаружил себя распростершимся на полу с совершенно шокированной Лаурой, вцепившейся в рукав. Он сморгнул — медленно, несколько раз. Глаза были переутомлены и воспалены. Сердце еще колотилось, и ноги тряслись от напряжения. Оставалось неприятное ощущение в желудке, точно живое напоминание о страшном давнем потрясении. Он не сразу встал с пола: тело не слушалось, сознание смешалось. Пока рассудок возвращался к нему вместе с самообладанием, он лежал, осознавая, что вторгшаяся в него золотая субстанция удалилась и освещение в гигантском помещении стало прежним: мягким и чуть зеленоватым, разгоняющим тени. Затем глаза отыскали циферблат, и он резко приподнялся на локте — оказывается, он валялся здесь уже два часа.

С трудом он встал на трясущиеся ноги. Вглядевшись в грандиозное скопище аквариумов, он увидел, что ничего не изменилось. Все осталось на своих местах. Инстинкт или интуиция подсказали ему, что золотой посетитель ушел и что когда-нибудь он, Стив, еще займет свое законное место в этом стеклянном дворце. Не обеспокоило ли хозяина присутствие постороннего? Может, ему не просто разрешили войти, может, все это было попыткой заманить его? И почему его выпустили? А корабль? Не сделал ли хозяин здешнего мира чего-нибудь с кораблем?..

Схватив свое бесполезное ружье, Стив осмотрел его. Затем поместил Лауру на плечо, куда она сама не могла забраться от слабости и страха. Она, родная, вцепилась, пьяно покачиваясь. Тогда он двинулся в глубь музея.

— Думаю, мы в безопасности, дорогуша, — говорил он ей. — Верно, мы птицы слишком низкого полета, чтобы обеспокоить хозяина этой клетки. Чем скорее мы поймем, с кем связались, тем лучше. Мы должны знать, что против нас.

— Я дальше не ходок! — заявила Лаура. — Полный назад!

Он сделал шаг, отказываясь признать, что его нервная система находится на пределе и что взвинченный, как никогда, он упадет от любого нового потрясения. Не то чтобы боялся, тут было что-то другое, чего он даже не мог определить.

Пройдя последний ряд штабелей, он наткнулся на какой-то странный механизм. Сложным и головоломным был этот агрегат, и производил он ту самую кристаллическую растительность. Рядом стояла другая, совершенно иным образом устроенная машинерия, выдававшая на-гора какую-то рогатую ящерицу. Не оставалось никаких сомнений и насчет процесса производства, так как сборка происходила прямо на глазах. Через пару часов изделия были бы совершенно готовы, им не хватало лишь… не хватало лишь…

Волосы его встали дыбом, и он бросился вон. Бесконечные машины — и все разные, производящие растения, жуков, птиц, грибы. Все было сделано электропоникой: словно кирпич за кирпичом, атом наращивался на атоме, чтобы в результате построить дом. Это не было синтезом, здесь проходил настоящий монтаж — конвейерная сборка, вроде той, что ведется на производствах точной электроники. В каждой из этих машин, он знал, был какой-то ключ, код или шифр, какой-то головоломный ноу-хау невообразимой сложности, отвечавший за точность исполнения образца. Сами же образцы были уникальны и бесконечно разнообразны.

Местами попадались и бездействующие аппараты, уже выполнившие свою задачу. Попадались целые россыпи всевозможной механики и деталей: что-то разобранное, что-то в ремонте, что-то приготовленное к модификации. Стив замер перед машиной, которая только что завершила работу. Механизм обрабатывал мотылька с искусно выведенным узором теней на крыльях, этот крылатый шедевр казался творением рук гениального ювелира. Созданное было совершенно — иного слова было не подобрать ни на каком языке. Все это ждало лишь…

Одного недоставало этому мотыльку — дыхания жизни. Бисеринки пота появились на лбу. Стив выбросил из головы множество диких мыслей и предположений. Насущно важно было сохранить здравость рассудка, отвлечь внимание. «Выброси из головы, — твердил он себе, — отрешись, сосредоточься на другом!» Он цепко зафиксировал внимание на громадном, отчасти разобранном механизме, лежавшем поблизости. Внутренности агрегата были разверсты, открывая великое множество проволочных колец тускло-серой проволоки. Обрезки такой же проволоки были разбросаны по полу.

Подняв короткий кусок, он подивился его тяжести. Сняв наручные часы, Стив открыл заднюю крышку и поднес проволоку к механизму. Главный камень венерианского дымчатого циркона немедленно осветился. Венерианский дымчатый циркон неизменно фосфоресцировал в присутствии близкой радиации. Неизвестный металл с планеты Оро мог бы послужить горючим. Сердце Стива так и подпрыгнуло в груди.

Может, стоило бы ухватить моток побольше да отволочь на корабль? Но металла понадобилось бы куда больше, чем он бы смог унести. И стоит ли надрываться, если Кингстон-Кейновский двигатель вообще не примет проволоку? А вдруг после кражи этого мотка, когда он вернется за следующим, его уже будет ждать ловушка?

Всегда стоит сначала остановиться да подумать, особенно если у тебя есть на это время; еще одно фундаментальное правило разведслужбы. Прикарманив небольшой кусочек проволоки, он стал искать, нет ли поблизости еще таких развороченных машин. Поиски завели его в глубину лабиринтов прозрачных коридоров, и все труднее становилось помнить о намеченной задаче. Попалась, например, настоящая собака, стоявшая в прозрачной клетке, точно изваяние, в долгом, затянувшемся ожидании. Это животное могло называться как угодно, но, несомненно, было прототипом земной собаки. Невозможно было ни остановиться, ни вглядеться пристальнее. Точно так же нельзя было пропустить другое, еще более знакомое, еще более родное, что наверняка еще не раз бы попалось здесь.

В процессе поисков Стив собрал семь разнокалиберных проволок. Австралийский попугай за стеклом завершил его странствия. Птица замерла в своей стеклянной клетке: голубой хохолок вздернут, алая грудка выпячена, светлый взор замер — ни жизни в нем, ни смерти. Тут Лаура закатила настоящую истерику, и исполинский холл огласился завываниями, стонами и проклятиями, отразившимися в смутном далеке. Ответ пришел мгновенно, и Лаура тут же притихла, как мышь, она явно больше не желала получать отзывы на свои выкидоны.

Стив еще быстрее устремился вдоль могучих рядов экспозиционных ящиков, уже не уделяя им внимания. Проскочил гигантский проем выхода, вскарабкался по глинистому склону к поверхности крыши почти с той же скоростью, с какой съезжал отсюда. Стив тяжело дышал, когда достиг судна.

Первым делом надо было проверить, не проник ли кто-нибудь на корабль. Внутри никого не оказалось. Он осмотрел оставленные приборы. Лепестки электроскопа свернулись. Зарядив их, он смотрел, как они распускаются и складываются снова. Счетчик показал избыток радиации. Курочка энергично заквохтала. Как же он промахнулся — надо было свериться с приборами еще при посадке на крышу. Однако никакого значения это открытие уже не имело. Приборы показали бы излучение, но откуда он мог знать, что именно там радиоактивного — под крышей?

Лаура стала клевать, но без аппетита. Стив поддержал компанию, ел он бесстрастно и торопливо. Затем достал образцы проволоки. Здесь, естественно, не было двух с одинаковым сечением. Одна была слишком толста, чтобы войти в приемные гнезда Кингстон-Кейновских моторов. Но начать почему-то захотелось именно с нее. Полчаса ушло на то, чтобы подпилить кусок тускло-серого провода до подходящего диаметра. Вставив его, он привел рычаги в положение минимального прогрева двигателя и нажал кнопку старта. Ничего не произошло.

Он нахмурился и с досады прикусил губу. Он подумал, что в далеком будущем появятся двигатели получше, чем эти выносливые, но слишком уж избалованные Кингстон-Кейны, — двигатели, которые будут потреблять все — от арматуры до старых башмаков. Плотности и радиоактивности, видите ли, было недостаточно для этих Кингстон-Кейнов; металлическая смесь металла должна быть пропорциональной и строго выверенной либо хотя бы приблизительно соответствовать стандартам, чтобы устроить двигатели.