Александр Доставалов - Ожог от зеркала

• Название: Ожог от зеркала
• Автор: Александр Доставалов
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-056801-7; 978-5-403-00199-1

Миром правит сила, и имя этой силе – магия. Любой, кто посмеет восстать против всевластных Магических орденов, очень скоро и очень горько об этом пожалеет, и смерть – пожалуй, лучшее, что может с ним случиться.

Но есть еще безумцы, способные позабыть об этом...

Один из них – обычный школяр из провинциального городка, дерзнувший поднять голос против высших иерархов в известном своей жестокостью ордене Валчей. Возмездие стало скорым и безжалостным.

Юноше предстоит погибнуть на гладиаторской арене, а сестре его, заточенной в таинственной Девичьей башне, – пасть под жертвенным ножом жриц-весталок.

Казалось бы, выхода нет. Но иногда те, кому нечего терять, решаются на самые отчаянные поступки.

---

Почему-то показалось, что эта тварь была опаснее предыдущих. Удалось ли её упокоить? Или воспрянет, как нечисть из старой сказки? Булыжник под копытами Батиста казался самой обычной мостовой.

Андрей заметил место – ведунам нужны любые подробности – и поехал, как и положено, снимать отчёт на синхронизирующий кристалл.

Рыцари сбились с ног, но всё время опаздывали.

В ту же ночь высоченный чёрный оборотень в кожаной куртке с металлическими бляхами и тёмными стеклами на глазах расстрелял трёх княжеских дружинников. Этот орудовал многозарядным, неведомой конструкции мушкетом. Арбалетные болты отскакивали от его куртки, как если бы под ней находился металл. Чёрного почти догнал Ладья, но достать не успел – выстрел в упор свалил звеньевого с лошади. Оказалось, что световая броня держит пули перевёртыша. Потом оборотень, видимо, развлекался – столкнувшись с обслугой переносной бомбарды, он стрелял уже не в грудь, а точно в правое колено, изувечив всех, кто загородил дорогу. Заряд бомбарды ощутимо качнул тварь, но не слишком повредил, поскольку двигался чёрный всё так же быстро, как отлаженный механизм.

Надо было магистрату всех стражников в световые доспехи одеть. А Князю – дружину. А городу – жителей... Уже под утро в башню принесли убитого Мишу. Голова стремянного была в крови, височная кость глубоко вмята. Кого из перевёртышей догнал парнишка, так и осталось неизвестным.

Как перед идущим ураганом, люди спешили в дома, закрывая наглухо даже ставни. Говорили, что дерево неплохо держит призраков, не впуская их внутрь.

Наконец пришло долгожданное сообщение.

Жрецы нашли повреждение столичного поля и призвали народ к очищению – что было формальностью, поскольку никаких действий горожан белая жертва не предполагала. Глашатаи и листки новостей оповестили жителей, что на четыре полуденных часа городской периметр будет полностью закрыт. Взбудораженный народ притих в ожидании неизбежного. Весталку провезли через всю Тверь – красивая девушка казалась спокойной, глядя на толпу с верхнего кресла кареты-эшафота. Шестнадцать одетых в световую броню рыцарей на ослепительной белизны конях теснили толпу, помогая проехать карете.

Говорили, будто в Колледже видели Великого Магистра. Говорили, что нежить наслали немцы из Европы. Говорили, что весталка слишком плохо подготовлена, чтобы закрыть такой величины разрыв, и чем меньше человек смыслил в магии, тем резче были его суждения.

По улицам поплыла тихая музыка белых цветов. Ни пьяных, ни драк не наблюдалось – настроение толпы изменилось, да и тройные караулы не способствовали. Гондолы не взлетали, зельцкабины закрылись. На время церемонии остановили даже подводную дорогу – две дальние станции, Дорошиха и Слободка, выходили за городскую черту. Из городского транспорта функционировала только конка. Потому многие шли пешком или ехали в экипажах.

По столице потянулся поток горожан, стекавшийся к центру. В парке Трёх мостов плескалось огромное людское море.

Жертва и сожжение состоялись на центральной площади. Здесь сливались воды Волги и Тьмаки, высились древние стены Кремля, стояли княжеские палаты, расшитые красным деревом, казармы дружинников и тёмное здание думных бояр. За высокими липами городского парка пятились к Волге купеческие особняки.

Мощённая красной брусчаткой центральная площадь, к которой выходил один из волжских мостов, была плотно запружена народом. Вдоль обшитой гранитом набережной и даже на другой стороне реки стояла толпа.

Тарас на церемонию не ходил, но многие школяры смотрели. Белая жертва – редкое, очень красивое и очень жестокое зрелище. Считалось полезным и укрепляло поле зрителей. Много серебра, драгоценных камней и пасты стоила магистрату эта церемония.

И результат был достигнут. Это почувствовали сразу все.

Даже небо как-то посветлело, краски стали ярче, чище, изменился ветер с реки. Жрецы, удовлетворённые жертвой, торжественно сообщили, что оборотни-перевёртыши, кто бы они ни были, не смогут больше беспокоить горожан.

Весталку помянули как должно. Пили в густожитии, у Варвары.

Ярослав утащился домой, в провожатые к нему мама прислала двух крепких дворовых холопов. Передвигался он уже нормально, но вечер, да пьяное дитятко, да мало ли что. Уже к полуночи Варвара легла спать, а Пиня со своей зазнобой, попрощавшись, ушли в соседний корпус. Последним откланялся Ефим, вывалившись в коридор без всякого намёка на грацию. Стоявшие на полу пустые бутылки задрожали – рыжий цепанул последний ряд, разбив нечаянно пару крайних. Он деликатно, ногой, отгрёб в сторону осколки. На большее соседа не хватило. Тарас закрыл дверь, иначе Фима улегся бы спать прямо на стёкла.

Никита уходить не собирался.

В углу ещё стояли три жбанчика с пивом. Один на утро, на холодном круге, остальные просто не сумели употребить. На столе грудились остатки праздничной трапезы.

Поминки были традицией каждой белой жертвы, но эта весталка была особенной, внеочередной.

Тарас, мрачно глядя на заставленный объедками стол, отщипнул себе колбасы и налил холодного пива. Наутро придётся похмеляться.

Ольге оставалось совсем немного.

Тарас не виделся с ней уже много лет. Он выпил пиво, стараясь отвлечься на знакомый вкус, заел колбасой. Ни есть, ни пить не хотелось. Варька спала за занавеской, Никита в кресле.

Она купала его в детстве. Боялась вместе с ним грозы за окошком. Обнимала и любила щекотать носом ему ухо.

Его родная сестра. Ей оставалось совсем немного, а теперь ещё минус год. Следующая будет Рода. Потом она. Его Ольга.

Тарас тронул за плечо дремавшего Никиту. Тот встревоженно повернулся.

– Чего?

– Слышь, Никит, а если всё-таки навестить мою сестренку? Ты пошел бы со мной?

– На хрена?

– Освободить её из весталок.

– Ты достал уже своими комплексами. – Никита зевнул. – Ты не обижайся, Тарик, но эта твоя идея, по сути, полный бред. Она, наверное, и не хочет, чтобы ей помогали. Столько лет прошло.

– Раньше хотела.

– Так ты оттого и лезешь в эту бодягу, что мальцом не сумел её защитить. Не обижайся, цвет, но тебя на этом просто клинит. И потом, нам это не по плечу.

– Так расправить надо плечики.

– Ты чего, серьёзно, что ли? – Никита сумрачно посмотрел на Тараса, затем зацепил вилкой солёный огурчик и смачно им захрумтел. – Это же всю жизнь кинуть псу под хвост. И даже глубже.

– Не обязательно. Совсем не обязательно. Можно всё по-умному сделать. По-тихому.

– Тарас... – Никита едва не поперхнулся. – Да за всю историю княжества ни разу весталок не похищали. Ты представляешь, как именно нас будут искать? Даже если авантюра состоится?

– Всё когда-нибудь бывает в первый раз.

– Это будет не в первый. Это будет в последний. Если у нас получится, нам вместе с твоей Ольгой на всю жизнь придется уходить в бега. И абсолютно правильно, по всем понятиям.

– Её силой увели, она в весталки не собиралась.

– Никто не собирается! А те дуры, что собираются, не годятся. Ты же знаешь, какой у жертвы должен быть психотип. И потом, в Колледж тебя тоже силой заставляли идти? Эту часть закона ты принял. Ну, семья твоя приняла. И Ольгу там поили-кормили, готовили по полной программе десять лет. Или сколько там её уже готовят?

– Уже больше. – Тарас перелил в себя ещё бокал пива. – Только это ничего не меняет. Её сначала силой уводили, а всё остальное было потом. От безысходности.

Никита задумался.

– Пусть так. Есть какая-то логика... М-да. Но это преступление и против ордена, и против княжества, и против магистрата. Это всё, это каюк полнейший. И тебе, и мне, и даже Ольге. И не факт, что ей это нужно. А нам-то оно зачем?

– Ты мне цвет?

– Конечно, цвет. Потому и говорю сейчас с тобой, с придурком. Какие шансы? Шансов – ноль. Башня весталок охраняется лучше княжеских палат. То есть вязы себе свернуть – это на раз, а даже если повезёт, так и опять повсюду клинья. И знаешь, мне кажется, всё это только потому, что ты пацаненком не полез её защищать. Вот тебя теперь и выворачивает.

– А ты бы полез? В девять лет, на рыцарей?

– Не знаю. Наверное, нет. Но не полез ты.

– Я же не знал тогда про правило крови.

– И не должен был знать. Иначе оно бы не работало. Ты бы и сейчас его не знал, если б мы на третьем курсе весталок как отдельную тему не проходили. Кстати, закрытую, с маркером.

Тарас закрыл ладонями глаза. Интонации его изменились, он цитировал текст: «Если при отборе в весталки проливается хоть капля невинной детской крови, кандидатку требуется заменить. Без исключений». – Он налил себе ещё и снова выпил.

– Ты прав, Никита. Ты во всем прав. Мне достаточно было порезать палец о любой меч.

Какое-то время сидели молча. Никита налил пива себе и предложил Тарасу. Тот помотал головой, вцепившись в лохмы всеми пальцами. На волосах повисли хлебные крошки.