Ильдар Абдульманов - Царь Мира

• Название: Царь Мира
• Автор: Ильдар Абдульманов
• Жанр: Научная Фантастика

Роман И. Абдульманова «Царь Мира» — сказка наших дней, и в соответствии с духом времени счастливого конца читатель в ней не найдет. Обыкновенный человек, внезапно овладевший сверхъестественными способностями, становится не созидателем, а разрушителем. Осознание того, что само его существование несет угрозу всему миру, не останавливает главного героя повествования Власова. Он продолжает стремиться к неограниченному могуществу и на своем пути шантажа и насилия губит и отравляет души тех, кто был рядом, оставляя за бортом своей жизни те светлые чувства, которые свойственны каждому нормальному человеку. Прозрение же и раскаяние наступают слишком поздно… Власов становится заложником ситуации и не в силах спастись от преследования таинственных космических пришельцев, охотящихся за мультинвертором — волшебным зеркалом — источником сверхъестественных возможностей и всех напастей.

-----

Книга «Царь мира» - это первая часть романа в четырех частях. Полностью он был издан за счет автора в ста экземплярах. Вы можете приобрести его, а также другие произведения на сайте mir-ildara.com в разделе "Магазин".

---

— Володя! — окликнул его Самарин.

Тот посмотрел на него, пытаясь вспомнить, где он видел этого человека, и совершенно забыв при этом, что находится в чужом теле, — он был весь под впечатлением разговора с Алиной. Эдик-Самарин сделал несколько шагов по направлению к незнакомцу и тут вспомнил и то, кто этот человек, и то, кем он сам сейчас кажется этому человеку…

— Володя, это я, — сказал Самарин и тоже шагнул к тому, кого принял за своего сына.

Сергунин шел следом, не отставая ни на шаг и готовый предотвратить столкновение. Николай тоже сделал несколько шагов, отойдя от лестницы. Губы Эдика-Самарина дрожали, он не мог сказать ни слова. Его душила злоба, но Самарин не понял этого.

— Что вы с ним сделали? — хриплым, угрожающим голосом спросил он, поворачиваясь к Сергунину. На самом деле он скорее был растерян — сын почему-то оказался без наручников, и вообще происходило что-то странное, чего он не мог понять. Ему показалось, будто Владимира накачали наркотиками или сильно избили — таким он сына еще не видел. И тут произошло неожиданное. В конце коридора появилась темная сгорбленная старушечья фигура.

— Сюда нельзя, — послышался голос провожавшего ее врача. Николай не успел отреагировать — старуха пронеслась мимо него и, бросившись на Эдика-Самарина, вдруг схватила его морщинистыми руками за горло.

Сергунин опомнился первым, резко дернул старуху за плечи, и ему пришлось приложить всю свою силу, чтобы заставить ее отпустить Эдика-Самарина и удержать ее. Старуха билась в его руках, подбежал врач, помогая Сергунину, и тогда старуха рванулась еще сильнее и плюнула в лицо Эдику-Самарину.

— Будь ты проклят! — закричала она визгливым голосом. И сникла, повиснув на руках державших ее мужчин.

Эдик-Самарин молча вытер лицо рукавом.

— Что ей надо, кто это? — спросил Сергунин.

— У нее дочь здесь лежит, — неохотно пояснил врач. — Попытка самоубийства. Говорят, из-за этого. — Последние слова он произнес тихо и кивнул на Эдика-Самарина. Не хотелось ему ссориться с сильными мира сего. Но тот услышал.

— Изнасилование? — спросил Сергунин.

— Вроде того, но темная история. А папаша его всегда выручал. Тут бабулю вообще-то вся больница побаивается, кто-то из мужчин всегда ее сопровождает. А сейчас я не смог ее удержать, она поперлась зачем-то на этот этаж. А в общем, хотят ее упечь в психушку…

Старуха вдруг совсем повисла на руках у Сергунина и врача, и они опустили ее на пол. Им показалось, что старуха в обмороке, но она вдруг начала кататься по полу, тихо подвывая. Было страшно видеть и слышать ее.

— Назад! — послышался голос Николая. Он подтолкнул к лестнице адвоката, пытавшегося подойти к хозяину.

— Это мой клиент, — возмущенно сказал тот.

— Пшел на х… — коротко отреагировал Николай.

Сергунин сделал два шага по направлению к Самарину-старшему. Он вдруг понял, что этот человек — корень зла и олицетворяет собой все, что ненавистно подполковнику.

— Наверно, рассчитываешь на безнаказанность? — с усмешкой сказал он. — Я таких обламывал. Как ты и как твой ублюдок. С тобой тоже разберемся.

— Я сам с ним разберусь, — вдруг послышался голос Эдика-Самарина. — Он за все заплатит.

Самарин смотрел на сына с ужасом и недоумением. Это был Владимир — и это был не он. Какая-то непонятная судорожная гримаса делала его лицо незнакомым. Но Самарин привык верить своим глазам. Откуда было ему знать, что просто нелегко инэсту Эдика заставлять мышцы чужого лица передать его, Эдика, эмоции.

— Володя, что с тобой? — спросил Самарин, не отрывая глаз от этого странного лица.

— Меня убили, папа, — сказал Эдик-Самарин. То ли в нем проснулся режиссер, то ли из чистого садизма он хотел продлить наслаждение перед тем, как повергнуть врага, но после этих слов он еще попытался улыбнуться — и чудовищная гримаса исказила его лицо.

— Что… это? — беспомощно спросил Самарин, и Сергунин понял, что момент критический. Самарин сунул руку за полу пиджака, но подполковник оказался проворнее. Мгновенный выпад — и рука Самарина вывернута за спину, а пистолет упал на пол. Николай сделал шаг, намереваясь поднять оружие.

— Не трогать! — крикнул Эдик-Самарин. — Отпустите его.

— Вы с ума сошли… — начал было Сергунин, но Эдик оборвал его:

— Отпустить, я сказал.

Подполковник не собирался ему повиноваться, но тут же молния эфэла ударила его в руку. Он вскрикнул и отпустил Самарина. Тот быстро нагнулся, поднял пистолет и отступил к стене, прижавшись к ней спиной и поводя оружием перед собой.

— Отойдите все, — угрожающе прохрипел он, потом, когда Сергунин, морщась и потирая руку, сделал шаг назад и то же самое сделал и Николай, Самарин умоляюще посмотрел на сына: — Володя, что происходит? Ты не в себе, что ли?

Он даже не подозревал, насколько эти слова близки к истине. Зато Эдик оценил реплику и вновь попытался улыбнуться.

— Да, — протянул он.

Один из людей Сергунина незаметно подошел со стороны лестницы, где заменял Николая, и взял на прицел Самарина-старшего, не сводя глаз с его пальца, лежавшего на спусковом крючке пистолета.

— Я не в себе, папа, — подтвердил Эдик, окончательно сводя с ума Самарина: Владимир никогда не называл его папой — только «отец» или «батя». — Меня Царь убил и занял мое тело.

Самарин обвел всех мутным, затравленным взглядом.

— Папа, ты хотел ведь убить Царя, — сказал Эдик-Самарин. — Тогда стреляй. Я — это он.

— Что он несет?… — пробормотал Самарин. Все молчали. Происходящим распоряжался Эдик:

— Ну посмотри внимательно, разве я твой сын?

Взгляд Самарина застыл. Он смотрел куда-то в сторону, боясь смотреть на сына. Инстинкт подсказал ему, кто здесь главный враг, и он вдруг резко поднял пистолет, сжимая его двумя руками, и направил в лоб Сергунину.

— Что сделали?! — закричал он, не владея собой. — Что с моим сыном?!

Блеснула вспышка, затем грохнули два выстрела, и пистолет выпал из рук Самарина. Первым ударил эфэл — Эдик прекрасно понял, что Самарин готов выстрелить в подполковника. И он все же выстрелил, но пуля попала в стену довольно далеко от головы Сергунина. Второй выстрел сделал сослуживец подполковника и попал Самарину в плечо. Сергунин быстро шагнул к нему, но тот уже не мог ничего сделать — он сполз на пол. Пуля раздробила кости плеча.

— Зачем вы все это затеяли? — спросил Сергунин. Самое большое его желание было дать в морду Эдику.

— Я еще не закончил, — сказал тот властно и холодно. — Это мое дело, и я здесь буду распоряжаться. Я убью любого, кто станет на моем пути. Позовите сюда главврача.

Врач, который провожал старуху, позвал Корниенко.

— Операцию закончили? — спросил Эдик-Самарин.

— Да. Я же говорил…

— Теперь слушайте. У вас есть пустая палата?

— Только люкс, для… всяких…

— Хорошо. Пусть будет люкс. Вот этот человек, его фамилия Самарин. — Эдик показал рукой на скорчившегося на полууголовника. — Он ранен. Ему надо оказать помощь. Он должен жить. Он будет жить в этой палате. Его дом и все имущество продадут и деньги отдадут вам как плату за содержание. Его будет стеречь вот такая молния. Она не даст ему двигаться. Вам будет разрешено кормить его, утку подкладывать и все такое. Но он будет фактически заключенным. Я его приговариваю к пожизненному заключению в вашей клинике. Вот так. Это мой указ. Если он не будет выполнен, и вы, и городские власти пеняйте на себя. Я здесь камня на камне не оставлю. Я Царь, запомните это. А сейчас я хочу вернуться в свое тело.

— Ваше величество, — вдруг послышался хриплый, каркающий голос. Старуха стояла на коленях, раскачиваясь и неотрывно глядя на Эдика-Самарина. — Накажи его сына, он дочку мою загубил… мою единственную…

— Что с ее дочерью? — спросил Эдик у Корниенко. — Попытка самоубийства — я слышал это и понял почему. Но что с ней?

— Тяжелые травмы, в том числе мозга. Она выведена из коматозного состояния, жизнь в ней поддерживается, но теперь все зависит от ее организма. Мы сделали, что могли.

— Слушай меня, старуха, — сказал Эдик-Самарин. — Его сын убит. Это я его убил.

Как ни странно, его слова воспринимались полубезумной старухой как-то более адекватно, она безоговорочно верила Эдику, хотя всем остальным, психически здоровым участникам этой сцены происходящее казалось затяжным кошмарным сном.

— Я покину его тело, оно будет мертвым. Но породил его вот этот гад. — Эдик показал на Самарина-старшего, старуха закивала, благоговейно внимая его словам. — И вот что я скажу. Он будет жить, он должен жить, но до тех пор, пока жива твоя дочь. Как только, если только она умрет, ты вольна распоряжаться его жизнью. Можешь убить его, я тебе разрешаю. И вот как это будет. Не санитарки за ним будут ухаживать, а ты. Но он должен жить. Раз в день ты будешь приносить ему пищу. Никого, кроме тебя, молния к нему не подпустит. Но если ты убьешь его, молния убьет тебя и твою дочь. Он должен жить, пока она живет. Ты поняла меня?