Василий Чуйков - Конец третьего рейха

• Название: Конец третьего рейха
• Автор: Василий Чуйков
• Жанр: Биографии и Мемуары

Аннотация издательства: В 1959 году вышла первым изданием книга Маршала Советского Союза В. И. Чуйкова «Начало пути». Это были воспоминания о боях в Сталинграде, о героической обороне города воинами 62-й армии, которой тогда командовал В. И. Чуйков. После Сталинградского сражения армия в составе Юго-Западного фронта была направлена в район Купянска и Сватова. Она освобождала Донбасс, форсировала Северный (Северский) Донец, участвовала в освобождении Украины. Весной сорок третьего года 62-й армии было присвоено высокое звание — гвардейской. Она стала 8-й гвардейской армией. В 1972 году вышла вторая книга воспоминаний: «Гвардейцы Сталинграда идут на Запад», повествующая об этих боях. Гвардейцы Сталинграда, начав свой героический путь на Волге, закончили его в Берлине. 8-й гвардейской армии выпала высокая честь сражаться в составе той группы войск, которой поручался штурм вражеской столицы, завершающий сокрушительный удар но гитлеровскому государству. Рассказу о боях на главном направлении нашего последнего наступления на немецко-фашистских захватчиков, о боях по освобождению Польши, о боях на территории Германии, о штурме Берлина и посвящена третья книга «Конец третьего рейха».

---

Я не могу сказать, что в Мезеритцком укрепленном районе было очень много войск противника. Но все же в полосе наступления частей 8-й гвардейской армии было только убитых — не менее 15 тысяч гитлеровцев, да еще около 20 тысяч немцев были взяты в плен, в том числе генерал-лейтенант Любе. Гудериан не говорит о деморализации немецко-фашистских войск, которая охватила их по мере приближения советских войск к Одеру, к Берлину...

Теперь по немецким источникам установлено, что только в феврале на усиление войск Берлинского направления противник направил из резерва верховного главнокомандования вооруженных сил, главного командования сухопутных войск, с Западного фронта, некоторых участков советско-германского фронта большое число различных формирований и 18 дивизий, в том числе три танковые и моторизованные. Что же происходило в это время на участке фронта, где действовали 8-я гвардейская и ее ближайшие соседи справа и слева?

Бои за Познань лишь отчасти задержали, притормозили наше движение вперед. Главная беда была в снабжении.

Были времена: нам недоставало танков, самолетов, малой была насыщенность артиллерийскими стволами, не хватало боеприпасов, не успевала наша промышленность обеспечить ими фронт. Но все это преодолено нашим рабочим классом. Мы получили в достаточном количестве и танки, и боевые самолеты, и стрелковое оружие, и боеприпасы. Колхозное крестьянство все сделало, чтобы снабдить свою армию продовольствием. Но вот с автотранспортом вопрос так и не был решен до конца.

Героические усилия прилагали наши советские железнодорожники, чтобы наладить бесперебойное снабжение фронта. Масштабы перевозок военных грузов были грандиозны. Когда мне приходилось встречать человека в железнодорожной форме, я смотрел на него как на солдата-фронтовика, как на бойца с передовой.

Вторая мировая война, как ни одна из войн во всех операциях стояла в сильнейшей зависимости от снабжения, от служб тыла. В первую мировую войну на интендантские службы фронтовики смотрели с иронией. К сожалению, в первые годы и Великой Отечественной войны некоторые наши военачальники пренебрегали службой тыла и бытовало мнение, что вся тяжесть войны ложится на плечи фронтовика. Никто не собирается приуменьшать тяжести, ложившейся на фронтовика, никто не собирается принижать роль бойца, который вставал и шел на укрепления врага под огнем артиллерии, под авиабомбами, под пулеметным и ружейным огнем. фронтовики несли главные потери. Но потери в действующих частях были тем меньше, чем налаженнее работало снабжение. К концу войны мы вошли в полосы мощнейших фортификационных сооружений. Только мощнейшая артиллерия могла принести нам победу, только взаимодействие пехоты и брони могло подавить огневую завесу врага.

Логика военных действий беспощадна, она не принимает никаких оправданий, никаких уважительных причин, если в бою служба тыла не сумела обеспечить бойца всем необходимым.

Мы можем найти множество объективных объяснений тому, что у стен Познани мы не смогли сосредоточить артиллерию такой мощности, чтобы в порошок стереть укрепления врага. Факт, однако, останется фактом. Штурм Познани затянулся на месяц, вместо нескольких дней, как это пыталось спланировать командование фронта.

Служба тыла 1-го Белорусского фронта была всего лишь службой тыла и действовала соответственно установкам Военного совета фронта. Январская наступательная операция, как мы уже знаем, планировалась штабом фронта на 10 12 дней, с глубиной значительно меньшей, чем получилось на деле.

Переориентировать службу тыла на более ускоренное продвижение войск и на более глубокое — дело не простое. Здесь устных или письменных указаний, настойчивости командующего фронтом недостаточно. В течение нескольких дней значительно против расчетного удлинилось плечо снабжения войск. Автотранспорт удлинил пробег. Время пробега помножалось на возросший расход горючего. Из ста машин, по мановению волшебной палочки., не сделаешь триста. Их нужно иметь, на них нужно посадить шофера, их нужно поддерживать в технической исправности. Это ремонтные мастерские, целые ремонтные заводы. Словом, фронт, бой на фронте, требовал неукоснительного выполнения обязательств снабженцами, и иная ошибка, неточность могли стоить жизни тысячам и тысячам солдат...

Должен отметить, что на втором периоде войны взгляды на службы тыла у фронтовиков переменились. Военачальники почувствовали значение тыловой службы, вопросы снабжения стали органично входить в оперативные замыслы, увязываться с ними. Научились к тому времени работать и работники тыла.

Словом, наступление требовало, невзирая ни на что — ни на лица, ни на звания, ни на обстоятельства... Но чем ближе мы продвигались к Одеру, чем глубже проникали в сердце Германии, тем сложнее и сложнее становилось со снабжением.

Взять хотя бы и проблему железнодорожных путей сообщения. Отсутствие единой колеи на первом этапе нашего продвижения в Германии не могло не сказаться отрицательно на снабжении войск. Ошибка была исправлена, но время потеряно.

Свидетельствую, что работники фронтового и армейских тылов прилагали поистине колоссальные усилия, чтобы обеспечить наступающие войска, но все же включиться в ускоренный темп наступления не могли.

Особенно начали отставать средства усиления — артиллерия, инженерные части, авиация.

На наши плечи пала еще одна немалая забота — сохранение имущества, взятого в боях. Я говорю о том имуществе, которое немецкие захватчики увезли из Советского Союза и теперь бросали где попало по дорогам отступления. Это было народное добро, его требовалось собрать и сохранить. Глаза хозяйственников загорались при виде трофейных складов с фуражом, обмундированием и другими вещами.

Чтобы освободить весь транспорт от ненужного груза и тем самым усилить подвоз горючего и боеприпасов, Военному совету армии пришлось принять решительные меры. На переправах через Варту поставили заградительные отряды. Они осматривали все машины, идущие как на фронт, так и с фронта, пропускали только те грузы, которые были необходимы для боевых действий войск. Все остальное выгружалось и складывалось тут же, у переправы.

Ради экономии бензина половина автомашин, возвращающихся с фронта порожняком, транспортировалась на прицепах. Все трофейное горючее бралось на учет и расходовалось под строгим контролем. Спирт, захваченный нами, смешивался с другими компонентами и использовался как горючее. Мы собирали трофейные орудия и снаряды и все годное, исправное пускали для борьбы с противником.

Чувствовалось, что созревают новые и ответственные решения. Уже был приказ Г. К. Жукова, в котором назывался Берлин. Теперь в кратких приказах фронта Берлин как бы обкладывался со всех сторон, появились ориентировочные пункты для наступления войск возле Берлина, намечались разграничительные линии между армиями западнее Одера, до самого Берлина. По этим отрывочным приказам мы могли догадываться, что высшими штабами уже разрабатывается вопрос о взятии фашистской столицы.

Предвидя дальнейшие события, мы заботились о том, чтобы не снижать темпов наступления. Главное — преодолеть укрепленный район перед Одером, а затем форсировать реку. Вот почему, когда в Познани еще шли жаркие бои, я принял решение переместить штаб армии в Пневы, поближе к наступающим войскам.

Командиры знают, как подстегивает ощущение, что штаб наступает тебе на пятки. Поневоле стараешься быстрее двигаться вперед...

28 — 29 января к Обра подошли четыре дивизии 8-й гвардейской армии и два корпуса 1-й гвардейской танковой армии. По данным разведки, мы представляли себе, какая трудная задача нам предстоит, откровенно признаюсь — было страшно бросать против могучих укреплений наши соединения. К тому же у нас иссякал запас снарядов. Ждать, когда подойдут остальные войска и подвезут боеприпасы, было нельзя. Потерять время — значило обречь себя на неудачу. Проанализировав обстановку, взвесив все «за» и «против», я решил с ходу атаковать Мезеритцкий укрепленный район. Также решил командарм 1-й гвардейской танковой армией М. Е. Катуков.

Несмотря на то что в те дни шли горячие бои за Познань, мне удалось дважды побывать в 35-й гвардейской стрелковой дивизии 4-го гвардейского стрелкового корпуса, которая наступала в первом эшелоне. Командир дивизии полковник Н. П. Григорьев — смелый и решительный человек. Я его знал с 1939 года. Он правильно организовал разведку, скрытую и тщательную, чтобы найти стыки и промежутки между опорными пунктами и районами обороны. Разведчики захватили несколько пленных. От них удалось узнать кое-какие данные о расположении вражеских железобетонных огневых точек.

Рано утром 30 января, после короткого артиллерийского налета, части 4-го гвардейского стрелкового корпуса двинулись в атаку. Головная 35-я гвардейская стрелковая дивизия вскоре ворвалась в центр укреплённого района и захватила плацдарм на западном берегу реки, что облегчило действия других соединений В этом бою полковник Григорьев был ранен, его эвакуировали в госпиталь.