Борис Стругацкий - Интервью длиною в годы: по материалам офлайн-интервью

• Название: Интервью длиною в годы: по материалам офлайн-интервью
• Автор: Борис Стругацкий
• Издательство: АСТ
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-044777-0

Эта книга составлена по материалам офлайн-интервью Б.Н. Стругацкого, которое с 1998 года ведется на сайте «Русская фантастика». Мэтр фантастики рассказывает о своих и чужих книгах, о трудностях работы писателя, о политике, о культуре и вообще — о жизни.

---

Вы ответили, что не любите Фэнтези. Есть ли у этой нелюбви какие-то объективные причины или это просто ваши личные вкусы?

Виталий. Астрахань, Россия — 09.02.00

Фэнтези (на 95 %) это типично эскапистская литература — приглашение в несуществующие миры, где можно «забыться и заснуть», «подальше от нашей земли». Для меня же самое ценное, что есть в книге, это именно сцепление с реальностью, злободневность, если угодно, даже — конъюнктурность. «Здесь и сейчас» — вот что самое интересное в литературе, на мой взгляд. Какое мне дело до выдуманных людей, занятых решением выдуманных проблем в мире, который не существует и существовать не может? Впрочем, повторяю, существует некоторый процент фэнтези, которые эту свою отстраненность и вневременность преодолевают, и тогда — книга становится моей (почти весь Евгений Шварц, многое у Пристли и Саймака). В конце концов, фэнтези это же просто «современная» (авторская) сказка. А сказка когда хороша? Когда «сказка — ложь, да в ней намек, добру молодцу урок».

Вы неоднократно говорили, что не любите фэнтези за эскейпизм, уход от проблем «настоящего» мира и «настоящих» людей. Но ведь фэнтези тоже бывает разная. Скажем, «Многорукий бог далайна» Логинова, или «Пещера» и «Ведьмин век» Дяченок. В этих книгах «фэнтезийность» тоже только фон, позволяющий более ярко подать проблему вполне реальную. А с другой стороны, и «чистая» фантастика имеет массу примеров фактического эскейпизма

Андрей Быстрицкий. Quebec, Canada — 16.02.00

Не хотелось бы начинать терминологический спор. По моим понятиям, все названные Вами выше произведения вовсе не являются фэнтези. Фэнтези это сказка, а сказка отличается от прочих фантастических произведений прежде всего тем, что элемент необычайного в ней не требует объяснений, — ни научных, ни даже псевдонаучных. «Чудо» в сказке просто существует, как данность, и никому в голову не придет спрашивать: «А почему Кощей — бессмертный? А что это такое — „ведьма“? А почему Дюймовочка такая маленькая, и как у нее организован обмен веществ при таком-то невыгодном соотношении „объем-поверхность“?» В остальном я с Вами вполне согласен: более чем достаточно существует вполне «реалистичных» фэнтези («Мастер и Маргарита», например — чем не фэнтези?), и, к сожалению, более чем достаточно совершенно эскапистской «жесткой» фантастики — это, как правило, просто плохая фантастика.

В целом современные премии в области фантастики даются справедливо или нынешние призеры их (премий) недостойны?

Пошелюжин А. Барнаул, Россия — 03.09.03

Я не помню ни одного случая, когда премии доставались бы «недостойным». Не САМЫМ достойным — это, на мой взгляд, да, бывало.

Как Вы вообще относитесь к многочисленным литературным премиям? Забава ли это взрослых дяденек или нечто, напоминающее гамбургский счет?

Александр. Жлобин, Белоруссия — 27.03.03

Я считаю, что премий должно быть много и самых разных. Работа у писателей — тяжелая, одинокая, как правило, беспросветная. Кроме того, как известно, «…пораженье от победы ты сам не должен отличать». И как правило, не отличаешь. А тут вдруг — премия. Приз читательских симпатий. Обратная связь с читателем в самой приятной для писателя форме. Какая радость! Какой прилив положительных эмоций! Какой приток энергии и новых сил!.. Нет-нет, я за премии. Пусть их будет много, хороших и разных.

Что делать со всеобщей тотальной девальвацией русского языка? У МЕНЯ ВОЛОСЫ ДЫБОМ ВСТАЮТ от всего этого безграмотного фонтана по FM-радио, телевидению. Вокруг меня — люди с высшим образованием. Они не могут элементарного делового письма написать ПО-РУССКИ. Что уж говорить о настоящем, выразительном, красочном, содержательном, «ядреном» — «ВЕЛИКОМ и могучем». Где он в нашей жизни? Вернется ли он?

Вишин Андрей Юрьевич. Казань, Россия — 07.04.01

Великий и Могучий никуда не делся — вон он стоит на полках, готовый к немедленному употреблению. И полки эти ежегодно пополняются — не успеваешь читать. А то, что народ в массе своей малограмотен и убогоязычен, так он и всегда таким был, не надо делать из этого обстоятельства апокалиптических выводов. Язык — это такая штука… Он НИКОГДА не становится беднее со временем — только БОГАЧЕ. И он всегда в твоем распоряжении, всегда доступен и безотказен, — было бы желание. А что желания маловато, так его всегда было маловато, а во времена Александр Сергеевича так и просто ничтожно мало. Сейчас, по крайней мере, все поголовно грамотные, и на том уже спасибо.

Недавно мне стало известно, что готовится проект реформы русского правописания Орфографической комиссией при Отделении литературы и языка Академии наук, который после принятия примет силу закона. Не могли бы Вы, пользуясь Вашим несомненным авторитетом, как-то повлиять на этот ужасный процесс с целью его остановки? Ведь бюрократы от образования способны вовсе разрушить несчастные остатки того, что имелось в нашей стране!

Алексей Попович. Россия — 26.06.01

Если эта реформа состоится, она будет не то вторая, не то даже третья реформа орфографии, которую доведется мне пережить. Как видите, ничего страшного со мной (и моими одногодками) не случилось. Правда, в результате я, человек, скорее, грамотный, окончательно запутался, как надо писать «панцирь» и «цирюльник», а также всякие «повидимому-попрежнему», но в остальном — все обошлось вполне благополучно. Привыкли же наши отцы-матери (ваши деды-прадеды) обходиться без ятя в слове «бес» и без ера на конце слова «министр». Хотя, по слухам, Блок тогда ужасно возмущался: как можно писать «лес» без ятя? Это уже не лес получается на бумаге, а черт те что. (Разумеется, он выражал эту свою мысль гораздо изящнее и сильнее.) Так что не будем паниковать. Я подозреваю, что и надвигающаяся реформа ничего существенного в культуре нашей не изменит. Пройдет десяток лет, и чудовищное буквосочетание «брошура» (за которое в мое время можно было немедленно схлопотать пару по русскому) станет таким же привычным и обычным, как слово «нового» (вместо изысканного «новаго» позапрошлого века). Главное, чтобы в новых правилах было как можно меньше исключений, и они были бы по возможности просты — и тогда все школяры следующего поколения восславят реформаторов в своих молитвах.

Советы молодым авторам

Какой жанр в литературе, по Вашему мнению, наиболее перспективен сегодня для начинающего писателя? Фантастика ли?

Сергей Палий. Самара, Россия — 25.12.99

А какую цель преследует этот «начинающий»? Если «срубить капусту по-быстрому», то лучше всего «дамский роман» или детектив с эротическими сценами. Если же он хочет «выразить себя» самым эффективным образом, то тут все как и прежде, как было всегда, как всегда будет: ищи в себе искру божью и не дай ей погаснуть, а уж какой у тебя при этом образуется жанр — дело десятое.

Писателем рождаются или становятся, и в чем же заключается талант?

Владимир. Владивосток, Россия — 18.08.00

Писателем вообще-то скорее становятся. Нос «божьей искрой» все-таки надобно родиться. Как есть на свете люди (сколько угодно людей), которые не способны стать приличными спортсменами, точно также существуют потенциальные «неписатели», которым «бог не дал» — из таких не получается ничего — в лучшем случае, или безнадежные графоманы — в худшем.

Как по-вашему: начинающий писатель должен быть заранее уверен в своих силах и иметь приличное самомнение или же наоборот — быть как бы поскромнее?

Максим. Москва, Россия — 24.06.00

Писатель должен быть терпелив, трудолюбив и самоотвержен. Самое главное: он должен быть талантлив. Все прочее — вторично и несущественно.

Как отличить писателя от графомана? Как понять, что ты писатель, а не графоман? Писать как можно больше в надежде на качественный рывок?

Семен Платонов. Донецк, Украина — 20.09.03

Грань между графоманом и (плохим) писателем очень зыбка и неопределенна. Важнейшие признаки графомана: ему очень нравится все то, что он делает, и он получает огромное удовольствие от самого процесса писания. Такое случается, конечно, и с настоящими писателями, но у них это — редкость, исключительное состояние, а у графомана — постоянный признак. Что же касается оценки текста, то это дело еще более неоднозначное и неопределенное. Строго говоря, главным судьей качества литературы выступает история: если текст находит своего (достаточно многочисленного) читателя и через 100 лет, значит это литература. Если нет, — ничего не значит. Просто это «не гениально», но, вполне может быть, хорошо или даже отлично — для своего времени (но не для будущего). Так что практически «ты сам свой высший суд» — ты (автор), твои друзья и любой читатель, суждения которого о литературе ты уважаешь. Очень расплывчатые критерии, согласен, но других-то нет!