Алексей Колышевский - МЖ-2. Роман о чиновничьем беспределе

• Название: МЖ-2. Роман о чиновничьем беспределе
• Автор: Алексей Колышевский
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-40618-0

Роман Алексея Колышевского посвящен чиновничьему беспределу, разгулу коррупции в миграционных государственных службах. В качестве сюжетной основы взят подлинный инцидент, произошедший в Москве, когда узбекскими гастарбайтерами были зверски замучены и убиты члены одной семьи, в том числе трехлетний ребенок. Автор поднимает злободневную тему повсеместного засилья представляющих общественную угрозу приезжих людей, чье полулегальное, а зачастую и вовсе нелегальное пребывание в России фактически «крышуют» власти.

---

Я в ответ честно кивнул: «Впечатлен, к чему скрывать». Гера насупился, убрал картонку в карман и угрюмо пробормотал:

– Знаешь, счастья это положение не приносит никакого. От меня вторая жена ушла. Уехала с каким-то англичанишкой и забрала с собой нашего сына. Вот дерьмо! – Он ударил по рулю, и машина пошла чуть в сторону, но он спохватился и выровнял ее. – Хочешь, я расскажу тебе, как я живу? – И, не дожидаясь моего согласия, продолжил: – Двух моих детей от Машки воспитывает какой-то мудак-летчик с одной извилиной в голове, и той от фуражки. Они его называют папой, а меня не хотят видеть совершенно. Небось ходят с ним в зоопарк, блядь, в кинотеатры на всякие там мультики-хуюльтики, он им покупает мороженое, поебывает Машку, и у них полная семейная идиллия. Живут где-то, я даже и не знаю теперь, где именно. Дача у них есть, небось в каком-нибудь Клину! – свирепо выкрикнул он.

– Почему именно в Клину? – зачем-то спросил я.

– Да по фигу где! У них все хорошо, понимаешь?! Бабла нет, но и проблем таких, как у меня, тоже нет! Они счастливы! И Настя… – Мне показалось, что он всхлипнул, – я, мудак, ее бросил ради какой-то прожженной бляди, которая к тому же оказалась шпионкой, еблась напропалую с моим покойным шефом, а потом как ни в чем не бывало приходила в мою постель.

– А шеф-то почему покойный? – с глупым, наверное, видом, вновь задал я вопрос Герману.

– Потому, – злобно ответил он и потянулся за сигаретой.

– Так с ней и живешь?

– С кем? – не понял он.

– Ну, с этой… С прожженной.

– Нет, – он задохнулся дымом, закашлялся, – она пропала без вести.

Я вжал голову в плечи. Рядом с этим щуплым и неистовым перцем я сам себе казался ничтожным, отставшим от жизни нытиком.

– А чего ты сам за рулем-то? Тебе же поди шофер полагается?

– Был шофер. – Гера сделал подряд несколько затяжек, на два пальца опустил стекло и выбросил окурок. – Помер от какой-то заразы. Нового я пока не подобрал. Шофер – это же чуть ли не член семьи, тут повнимательней с выбором надо, – пояснил он.

– Странно, что вокруг тебя все мрут, – мысленно расставаясь с искушением обладать всемогущим удостоверением, заметил я, – а скажи, что тебе до Брасье-то? Не все ли тебе равно, что с ним случилось?

Он повернул ко мне голову, и я, вопреки всем ожиданиям, увидел на его лице выражение растерянности и тоски. Впрочем, на смену ему быстро вернулась прежняя угрюмая тяжесть:

– А тебе не все равно? Что ж ты так быстро подорвался-то? Даже на аэропорт забил, а?!

– Черт его знает, – пожал я плечами, – все же мы были знакомы, вместе тусовались, пили, зажигали и здесь и там. Он был неплохим товарищем, даром что француз. Нетипично для француза быть нормальным человеком. А Жан-Жак однажды спас меня от увольнения.

– Каким образом?

– Вступился за меня перед начальством, когда я еще в «Восьмом океане» батрачил. Дал мне правильную характеристику, и меня долгое время не трогали, а я ведь только потом узнал, что это он меня отмазал. И еще до этого он однажды предупредил меня о подставе. Представляешь! О подставе со стороны его же земляков-французов. Брасье был порядочным человеком, Гера, не то что те двое ублюдков.

– Да уж, – размышляя о чем-то, пробормотал Кленовский, – у меня похожая ситуация была…

– Ну, что еще?.. Я бывал у них дома, держал на руках его дочку, с Танькой был знаком. Мы с ней часто за жизнь разговаривали. Она была умной и славной бабой. Не могу поверить… Короче, я думаю, что, наверное, это даже для двух таких циничных скотов, как мы с тобой, будет по-человечески поехать туда и попытаться выяснить, что случилось. А выяснив, попытаться отомстить.

– Ты, значит, Марк, по-человечески хочешь поступить? – без иронии спросил Кленовский и, получив от меня утвердительный кивок, ответил: – Вот и я тоже. Хочу попробовать научиться поступать по-человечески. К тому же мне и по должности положено в такие дела вмешиваться. Здесь межнациональным конфликтом пахнет, информационной оглаской. А это как раз по моей части. Видишь, как все совпало.

– Вот и приехали, – сказал он двумя минутами позже, – вроде здесь. Ну точно. – Машина въехала во двор старого шестиэтажного дома, и мы увидели, что возле одного из подъездов собралась целая толпа. Там же стояли несколько карет «Скорой» и многочисленные милицейские машины. Гера втиснул свой «Ауди» в промежуток между мусорным контейнером и какой-то монументальной развалюхой без колес, мы вышли и, не разговаривая, быстро двинулись к людям и машинам, скопившимся, вне всякого сомнения, по той же причине, что привела сюда и нас.

5

Лица праздных зевак отражают всегда нехитрый калейдоскоп эмоций. В нем лишь любопытство, притворное сочувствие, затаенная ухмылка, а в глазах искорки настоящего счастья а-ля «как хорошо, что это не со мной случилось». Возбуждение толпы чувствуешь особенно, когда проходишь сквозь нее и находишься в людском поле из запахов и чувств. Собственные ощущения многократно усиливаются, обостряются, весь вдруг превращаешься в один большой рецептор, готовый уловить малейшее изменение среды вокруг.

Сновали в этой толпе несколько деловитых борзописцев со своими диктофонами и камерами, искали сенсаций. Лица этих господ всегда «в формате», они имеют выражение морды гончей собаки, которая почуяла свежий след. Немного в стороне покуривали у своих камер на треногах телеоператоры в кепках с логотипами «НТВ», «РТР» и так далее. Они давно настроили дула своих гиперболоидов на дверь подъезда и ожидали, когда им можно будет начать «ловить в кадр». Кто-то, надутый словно индюк, давал интервью «НТВ». Похож на генерала в штатском.

Я не ошибся. Гера твердым шагом направился именно к этому индюку. Тот, словно затылком почуяв приближение Кленовского, прервался на полуслове и резко повернул голову. Я увидел красное лицо, нос, похожий на перезрелую грушу, маленькие глазки, узкогубый рот и крепкий подбородок боксера.

– Так, все, – скомандовал этот человек оператору, – вырубай камеру. Начальство приехало. Здравия желаю, Герман Викторович!

Я был поражен такой реакцией на появление моего приятеля. А он, как ни в чем не бывало, пожал индюку его широченную лапищу, приветливо кивнул борзописцам, которые уже столпились вокруг, словно по команде. По всей видимости, они отлично знали, кто приехал, и, как я ни старался держаться поодаль, некоторые из журналистов принялись довольно бесцеремонно разглядывать меня.

– Так, пресса свободна! – каким-то не своим голосом, потянув последнюю «а», на гомосятинский манер скомандовал Герман. И стайка журналистов мигом разлетелась. Ну, чисто воробьи! – Марк, вот познакомься, заместитель начальника московского ГУВД генерал-майор Коваленко Иван Иванович, – представил Герман человека, которого я мысленно сравнил с индюком. Ничего себе! Генерал-майор! Высокого полета птица! Ну, раз уж заместитель начальника ГУВД желает Гере здравия, то Гера не просто схватил бога за бороду, а бог разрешил ему сидеть рядом с собой. Чувство жгучей зависти захлестнуло меня, и я, отвечая на приветствие Коваленко, едва был в силах пошевелить языком и пробормотал что-то невнятное.

– Так что там? – Гера кивнул в сторону дома. – И Коваленко принялся докладывать четким, чуть приглушенным голосом:

– Троих замучили. Пытали, издевались и убили. Квартиру подожгли, но тяги не было, поэтому выгорело мало. Труп хозяина сильно обгорел. Девочку искололи предположительно ножами. Женщину нашли в ванной. По всей видимости, задушена. Подъезд оцеплен, в квартире работают криминалисты, трупы еще не вывозили. Хотите взглянуть, Герман Викторович?

– Хотим, – Герман поманил меня за собой, – ты идешь?

– Да, да, – я торопливо зашагал следом.

Миновав милицейский кордон, мы поднялись на второй этаж, в подъезде стоял запах гари и ремонта – весьма тошнотворное сочетание. У дверей квартиры Брасье гарь вытеснила все остальные запахи. Мы вошли внутрь. Картина поначалу не представилась мне страшной: просторный холл с добротным ремонтом, на полу довольно чисто, никаких следов разгрома. В холле находилось двое санитаров, носилки они прислонили к стене, один из них расправлял в руках черный мешок на «молнии». Из двери ванной вышел какой-то человек с очень спокойным лицом и в больших очках, сказал санитарам, что он закончил и они могут приступать.

– Подождите! – приказал Коваленко. – Сейчас мы посмотрим, и тогда заберете.

В ванной лежала совершенно голая женщина с синим, страшным лицом. Глаза ее были выпучены, рот искривлен, язык вывалился наружу, и я особенно поразился тому, что он совершенно черный.

– Таня, – совершенно без эмоций, механически произнес Герман, – боже мой! Почему она… такая? – обратился он к Коваленко.

– Так я же и говорю, что задушили ее, – нервно ответил тот.

– Марк, ты говорил, что хорошо знал Таню? Это жена Брасье, наша с Марком подруга, – пояснил Гера для Коваленко, и тот послушно наклонил голову.