Джозеф Уэмбо - Новые центурионы

• Название: Новые центурионы
• Автор: Джозеф Уэмбо
• Жанр: Полицейский детектив

Джозеф Уэмбо (р. 1937), долгое время работавший в полиции Лос-Анджелеса, опубликовал в 1970 г. роман-дебют "Новые центурионы", сразу же ставший бестселлером. Прочесть этот подробный рассказ о будничных делах и заботах американских блюстителей порядка — тема, ранее считавшаяся у нас, по сути дела, крамольной, — будет интересно не только любителям книг криминального жанра, но и сотрудникам правоохранительных органов.

---

Чтобы развести их по разным углам, Рэнтли, как Гус и предвидел, прошел с мужчиной на кухню. Сам Гус уже внимал рассказу женщины, едва, правда, вникая в то, что она говорит: слишком много подобных историй ему доводилось слышать. Им только бы выговориться, а там — полегчает. После можно внушить мужу сходить прогуляться да немного поостыть, прежде чем возвращаться домой, — вот тебе и весь секрет разрешения семейных ссор.

— Это собака, а не человек, точно, начальник, — сказала женщина, запихивая полную кашицы ложку в маленькую и прожорливую розовую пасть.

Только эта ложка и могла заткнуть орущему младенцу глотку. — Ужас, как ревнив, да еще пьянствует дни напролет и нигде толком не работает. А живет на пособие, что платит мне округ, валяется тут вверх брюхом, и ничего другого ни единого разочка я от него не видала, а вместо деньжат снабжает меня вот этой детворой. Все, что мне от вас нужно, — это чтоб вы забрали его отсюда куда подальше.

— Вы с ним расписаны? — спросил Гус.

— Нет, мы так, по-обычному, без бумажки.

— Вместе давно?

— Да уж десять лет, больше терпеть сил нету. Давеча, на прошлой неделе, получила я, значит, деньги по своему чеку, ну, прикупила кое-чего из продуктов, пришла в дом, а этот человек выхватил всю сдачу — прямо из руки хвать! — и ушел, и целых два дня ублажал какую-то бабу, а потом гляжу — возвращается, без единого цента в кармане, а я, дура, его даже не прогоняю, впускаю сюда, а в благодарность сегодня вечером этот ниггер залепил мне кулачищем за то, что не даю ему денег, чтоб он себе зенки заливал. Ей-богу, не вру! Это так же верно, как то, что на руках у меня уплетает свой ужин мой малютка.

— Что ж, тогда мы попытаемся убедить его на какое-то время уехать отсюда.

— Пусть убирается из этого дома подобру-поздорову!

— Мы ему это втолкуем.

— Я из сил выбиваюсь, чтоб воспитать моих детей, как оно положено, я ведь вижу, что нонешняя детвора только дурака валяет да курит анашу, а в голове одни прыгалки да пикалки.

Внезапно град ударов по входной двери заставил Гуса встрепенуться.

Хозяйка шагнула к ней и распахнула ее перед пожилым темнокожим мужчиной в лохмотьях, которые были прежде купальным фланелевым халатом. Он не скрывал своей ярости.

— Здорово, Харви, — сказала женщина.

— У меня башка раскалывается от тутошного ора, — сказал гость.

— Он опять меня поколотил, Харви.

— Коли не можете поладить промеж собой, лучше выметайтесь из моего дома. У меня здесь вы жильцы не единственные.

— Чего тебе тут надо? — раздался крик хозяйкиного мужа, и тот в три сердитых прыжка пересек всю гостиную. — Плату за квартиру мы внесли, так что тебе тут делать нечего. У тебя и прав таких нету сюда вваливаться.

— Мой дом, что хочу, то и делаю, и права тут я сам себе устанавливаю, — ответил мужчина в халате.

— Ну-ка, уноси скорей отсюда свою задницу, не то я вышвырну тебя вон, — сказал тот, что в майке, и Гус убедился, что владелец дома был вовсе не так свиреп, как казался. Невзирая на то, что между ними уже стоял Рэнтли, Харви благоразумно отступил.

— Кончайте, — сказал Рэнтли.

— Ну чего бы вам не увести его с собой, а, начальники? — спросил Харви, сникая под жестким взглядом коренастого крепыша в майке.

— Ага, чтоб ты тут мог увиваться за моей бабой да в ухо ей сопеть? Это бы тебя еще как устроило, скажешь — нет?

— Почему бы вам, сэр, не отправиться к себе? — сказал Рэнтли владельцу.

— А мы бы тем временем все утрясли.

— Да вы, начальники, не беспокойтесь, — сказал тот, что в майке, сверля Харви слезящимися черными глазами и в деланном презрении скривив синеватые губы. — Я не стану его обижать. Это же писунок.

В умении оскорблять они кому угодно дадут фору, подумал Гус. И с каким-то благоговейным страхом взглянул в это черное грубое лицо: вон как раздуваются ноздри, а все вместе — и глаза, и рот, и ноздри — словно лепят портрет самого Презрения.

— Коли у меня рука и зачешется, я даже пальцем его не трону. Он ведь не мужчина. Так, недоразумение.

У них есть чему поучиться, думал Гус. Других таких во всем мире не сыскать. Страшновато, конечно, зато можно узнать много полезного. Да и где найти такое место, чтобы не было страшновато?..

9. ЗАКУСИВ УДИЛА

Была среда, и Рой Фелер, уверенный, что включен в список переводников, заспешил в участок. Большинство его однокашников по академии уже добились для себя переводов, а он вот уже пять месяцев кряду тщетно просится в Северный Голливуд или в Хайлэнд-парк. Так и не обнаружив своего имени в списке, он ужасно расстроился. Зато теперь он знал, что ему делать: надо удесятерить усилия, чтобы поскорей окончить колледж и уволиться с этой неблагодарной работы. Всем известно, до чего она неблагодарна. Каждый день о том только и болтают. Коли хочешь, чтоб тебе за работу говорили спасибо, иди в пожарники, такая тут у них присказка.

Весь год он вкалывал как проклятый. Выказывал сочувствие любому негру, с кем сталкивала его судьба. От них он многому научился и, пожалуй, сумел им тоже кое-что втолковать. Но сейчас настало время двигаться дальше. Он был не прочь поработать где-нибудь в другом конце города: люди открыли ему еще далеко не все свои тайны; однако вместо того он вынужден торчать здесь, на Ньютон-стрит. О нем забыли. Ну и с него довольно. В следующем семестре он с головой уйдет в учебу, и плевать на все его потуги сделаться настоящим полицейским. Разве оценил хоть кто-нибудь его старания? За два прошедших семестра он получил всего лишь шесть зачетов, да и те едва спихнул, потому что, вместо того чтобы корпеть над курсовыми, штудировал право и учебники по полицейскому мастерству. Если так пойдет дальше, ему и нескольких лет не хватит, чтобы получить диплом. Даже профессор Рэймонд стал писать куда реже. Все о нем забыли.

Рой внимательно оглядел в высоком зеркале свою сухопарую фигуру и пришел к выводу, что форма на нем сидит так же ладно, как и в день окончания академии. С тех пор он не посещал тренировок, но исправно следил за диетой, так что этот синий мундир по-прежнему был ему очень к лицу.

На перекличку он чуть не опоздал и вошел как раз вовремя, чтобы отозваться на свою фамилию. Механически, как и все остальные, он стал вносить в блокнот, даже не вникая в их смысл, зачитываемые лейтенантом Билкинсом сообщения о совершенных за день преступлениях и разыскиваемых подозреваемых. Минут через десять после переклички объявился и Сэм Такер.

Присев на скамейку у переднего ряда столов, он продолжал невозмутимо поправлять зажим на галстуке жилистыми иссиня-черными руками.

— Если б нам удалось уговорить старину Сэма бросить пересчитывать свои деньжата, он стал бы пунктуальнейшим полицейским в целом участке, — сказал Билкинс, глядя на седовласого негра сверху вниз пустыми маленькими глазками.

— Сегодня день квартплаты, лейтенант, — ответил Такер. — А значит, мне надо успеть обойти всех жильцов да собрать свою долю с их жалких пособий, прежде чем они спустят все денежки в ближайшей винной лавчонке.

— Чем же ты отличаешься от тех домовладельцев-евреев, — хмыкнул Билкинс, — что пьют черную кровь гетто и не дают никому продохнуть в Ист-Сайде?

— Что ж мне, забрать их всех с собой на запад, так, что ли? — спросил Такер с рассудительностью, взорвавшей дружным хохотом сонную дрему полицейских утренней смены.

— Если кому не известно, поясню: наш Сэм хозяйничает на доброй половине всего Ньютонского округа, — сказал Билкинс. — А полицейская работа — это его хобби. Вот почему он вечно опаздывает по первым средам каждого месяца.

Если б нам только удалось уговорить его пореже пересчитывать хрустящие бумажки, он сделался бы примерным полицейским. А если заодно переколотить еще и все зеркала в этом здании, можно быть уверенным, что и Фелер больше никогда не опоздает.

Теперь смех, казалось, рвал комнату на части, Рой густо покраснел и выругался от досады. Это несправедливо, думал он, ужасно несправедливо. И совсем не смешно. Пусть я немного тщеславен, знаю, за мной это водится, да не тщеславней же других!..

— Кстати, Фелер, вам с Лайтом надо бы держать ухо востро да поменьше хлопать ресницами на своем участке: тот проныра опять нас клюнул сегодня ночью, так что рано или поздно — по-моему, скорее рано, чем поздно, — он кому-нибудь точно задаст жару.

— Снова оставил свою визитку? — спросил Лайт, напарник Роя на весь месяц. Этот сутулый негр, отслуживший в полиции уже полных два года, для Роя был совершенной загадкой. Похоже, когда их пути разойдутся, с этим длинным типом (Лайт был лишь самую малость выше его самого) не будет так, как бывало до сих пор с другими неграми: Рой не станет поддерживать с ним никаких отношений.

— На этот раз он выложил ее прямо на чертов кухонный стол, — сухо произнес Билкинс и пробежал ручищей по круглой лысине, не переставая попыхивать искусанной трубкой. — Чтоб было понятно, о чем мы толкуем, повторяю для новеньких: за последние два месяца сукин сын только в одном Девяносто девятом квадрате совершил пятнадцать квартирных краж. И при этом даже ни разу никого не разбудил, за исключением единственного случая, когда какой-то паренек, только-только перед тем вернувшийся домой и не успевший еще толком заснуть, раскрыл глаза и тут же получил металлической пепельницей в челюсть, а грабитель сиганул в окно, разбив при этом стекло и подняв переполох. Его визитка — кучка дерьма, которой он щедро разгружается на самом видном месте.