Архиепископ Никон Рождественский - Православие и грядущие судьбы России

• Название: Православие и грядущие судьбы России
• Автор: Архиепископ Никон Рождественский
• Жанр: Религия

До революции имя Никона было широко известно в России и прежде всего — благодаря его выступлениям в «Троицком Слове» — самом популярном церковном издании тех лет. Выступления эти — а их каждый год собиралось ровно пятьдесят, по числу выпусков «Троицкого Слова», — составили впоследствии цикл сборников, получивших общее название «Мои дневники».

В «Дневники» наряду с публицистическими статьями входили и пастырские беседы, и воспоминания, и литературные рецензии, и исторические очерки, и путевые заметки, однако с наибольшею полнотою личность автора раскрывается именно в публицистике: человек проницательный и прозорливый, архиепископ Никон прекрасно ориентировался в общественно-политической обстановке предреволюционной поры и с замечательною точностью предсказывал последствия тех или иных социальных явлений.

Сборник, предлагаемый вниманию читателей, составили избранные статьи из «Дневников» за 1910-1916 годы.

---

И в моем воображении уже пронеслась картина исторической битвы, о коей уже читал в житии угодника Божия. Вот собор — то покоище Сергиево, где почивает он в благоухании святыни. Что пережило тогда детское сердце — не перескажешь. Но потому-то я и понимал этих юных паломников, что когда-то сам пережил, что они, казалось мне, сердцем переживали на моих глазах. В течение одного лета 1903 года я насчитал учащихся паломников до 5000. Тут были не одни дети: много было и юношей и девиц, студентов и курсисток и-в то время, семь, только семь лет назад — они приходили ко гробу Сергиеву, чтобы у этого источника животворящего, русскую душу напояющего, зачерпнуть благодатной силы, какою крепка была доселе наша Святая Русь.

То ли теперь?!

Какой-то буран пронесся над нашею родиной. Он ослепил глаза, закружил головы, свел многих с ума. На наших глазах произошло крушение духовных основ нашего исторического бытия. Будто сатана вышел из глубин преисподних и. Божьим попущением, пустил струю смертоносных веяний по Русской земле. Разгонит ли Господь духом уст Своих эти сатанинские веяния? Отрезвятся ли русские люди от этого губительного удара? Спасется ли Русь?..

Ответ на этот вопрос всецело зависит от нас. Дети чутким, чистым сердцем уже предрешают его. Они самым делом уже показывают, что если и обломались ветви от этого адского бурана, но корни древа целы: они сильны пустить новые ростки, сильны дать новые крепкие ветви... Только бы поддержать эти ростки, дать укрепиться ветвям. Только бы сберечь эти светлые, чистые порывы юных душ от тех миазмов, которыми еще пропитана окружающая нас духовная атмосфера.

Дай-то, Господи!

Отрава «правовым» началом

Предо мною прошение одного городского обывателя не из интеллигентных (а есть, к глубокому сожалению, много таких и из интеллигентов и даже высшего круга). В этом прошении он повествует, что в день причащения св. Тайн он пришел в монастырскую церковь к литургии и попросил позволения самому прочитать правило ко св. причащению. Служащий иеромонах отказал, и отсюда вышла целая история. Говельщик заспорил, бросил фразу: «Может быть, я недостоин читать и правило?» На что иеромонах ответил односложным «да», и тогда говеющий сказал: «Значит, я недостоин и слушать», и вышел из церкви, чтобы идти причащаться в другой храм. Но, вспомнив, что без записки об исповеди его не причастят, он вернулся в церковь, подошел к северным дверям алтаря и «громко», как сам пишет, стал просить «записочки»... Понятно, что иеромонах ему отказал в просьбе, ибо в это время совершал уже проскомидию. И вот сей говельщик подает мне прошение о том, чтобы я «уполномочил его помогать псаломщику» в служении, но «при другом иеромонахе». При этом говорит, что вот уже 5-й час утра следующего за сим дня, а он не может успокоиться...

Простите, читатели мои, что остановил ваше внимание на этом прошении, оно очень характерно. В нем так и сквозит какой-то уродливый правовой взгляд на такие отношения, где нет ни малейшего места для «правовых» отношений... А ведь этим взглядом пропитана почти вся наша интеллигенция, не только отколовшаяся от Церкви, но и мнящаяся пребывать в недрах Церкви, разумеется, исключая немногих верных Церкви сынов. Наши предки оставили нам в наследство мудрую пословицу: «В чужой монастырь с своим уставом не суйся», а ныне наоборот: всякий хочет быть хозяином и распорядителем в церкви. Человек говел, исповедался, готовится к причащению Божественных Тайн Христовых: казалось бы, должен быть настроен смиренно, проникнут чувством покаяния, должен бы хранить мир в себе самом, мир со всеми и ради сего мира смиряться, не требовать того, что не в его власти, уступать во всем, не смутить своей кающейся души... Но вот, не исполнили его просьбу, и он заводит скандал, жалуется архиерею... Да скажите Бога ради: где же христианство его? Ужели это ученик Христов? Страшно становится за таких мнящих себя быть верными сынами Церкви. Я не оправдываю иеромонаха, но как пастырь не могу же стать на эту правовую точку зрения мирянина, во гневе на служителя Церкви желающего приступить к Божественным Тайнам и не замечающего за собою такого страшного порока... Чтобы вразумить его, я положил такую резолюцию: «Соборный протоиерей разъяснит просителю, что и сам архиерей не допустил бы его к св. Тайнам в таком немирном настроении, в каком он находился, ибо св. причащение было бы ему во осуждение. Апостол Павел говорит, что такие недостойные причастники даже внезапно умирали за это. Но и иеромонах, по-видимому, грубо обошедшийся с просителем, не прав: яко инок, он должен первый подать пример смирения. О, протоиерей объяснит обоим, что взаимное прощение и примирение, особенно ради светлого Христова праздника, обоим враждующим доставит счастие и радость»...

Не знаю, прав ли я в данном случае. Но право же, больно читать такие прошения! И такого рода жалобы идут к архиерею не только от мирян, но иногда и от духовенства. Христово учение о всепрощении, о мире со всеми, забывается; точно по векселю требуют возмездия — за всякое слово обидное, за всякую, иногда ненамеренную резкость... Если дело не стоит рассмотрения, то священнослужителям просто запрещаешь священнослужение до примирения и дело гаснет. Но что делать с мирянами? Запрещать причащение св. Тайн? Да они по годам не говеют. Священнослужители еще не вытравили в себе сознание христианского долга и понятия об архиерее как примирителе и представителе Христа и признают за ним хоть право писать такие примиряющие резолюции: ну а миряне готовы жаловаться выше за такую попытку коснуться их совести, вразумить их учением Христовым. Для них архиерей не больше как мировой судья в таких случаях: он должен их удовлетворить. Так и пишет упомянутый выше проситель: «Вот мой финал, и я буду удовлетворен за оскорбление, нанесенное мне иеромонахом...» И выходит, что истинного-то христианства остается одна скорлупка, а дух улетает... Больно быть непосредственным свидетелем всего этого! Говорите таким о заповедях Божиих: они ответят вам: «Заповеди-то мы знаем и без вас, а вы — архиерей, вы — начальник: мы вот жалуемся вам, и вы делайте свое дело — наказывайте виновных. А учить-то нас уж подождите». И нередко приходится «давать ход делу», назначать дознание, а затем следствие и виновный должен нести наказание. Недавно был случай, возмутивший меня до глубины души: священник 41 год служил на одном месте; по подговору одного кулака против него возбуждено было дело, взведено ровно 25 обвинений, из коих некоторые имели 35-летнюю давность, и в силу существующего закона, в виду доказанности обвинений (а обвинялся он, например, в том, что опоздал причастить умирающего, что требовал 5 р. вместо 2 р. за совершение брака, причем брачующиеся уже успели с тех пор поженить своих детей), пришлось уволить в заштат, смягчив наказание тем, что считать его уволенным по прошению, и заменив «исключение в заштат» монастырским послушанием на две недели.

Когда подумаешь, что такие явления год от году становятся все чаще и чаще, все грубее и уродливее, то невольно задумываешься: куда же мы, наконец, идем? Ведь на наших глазах совершается очевидная подмена нравственного миросозерцания: идеалом прежнего русского человека был подвиг смирения, послушания заветам Церкви, исполнения в возможном для человека совершенстве заповедей Христа, проникновения их духом... Исполнение долга, велений совести — вот к чему стремился прежний русский человек, если он еще не погашал в себе искры Божией, если не заглушал в себе голоса Божия. Он шел на врага с заветным кличем: «С нами Бог!» Но он же и умел от сердца прощать личным врагам с словами «Бог с вами!».

То ли теперь?! Не говорю уже об интеллигентах: они откололись от тела народного, ушли в сторону Запада, мыслят по-западному, не в состоянии понять народного миросозерцания и идеалов народных (разумею, конечно, большинство, зная, что еще есть и исключения отрадные). Говорю о народной массе: она отравлена каким-то ядом самоцена, заражена самомнением, везде ищет своих каких-то прав, готова требовать исполнения; своих мирских приговоров даже в той области, где уж положительно не имеет и тени таких прав... Бывало ли когда-нибудь в старые времена, чтобы крестьяне все поголовно подписывали приговор: сменить двух иереев, дьякона и псаломщика, — и присылали архиерею такой дерзкий приговор просто — к исполнению? А ныне стало и это возможно. И вот архиерею приходится вразумлять таких пасомых, что «овцы не судят своих пастырей», что такой приговор не может быть принят не только к исполнению, но и к рассмотрению, как беззаконный и т. п. Следовательно: не только в личной жизни проявляется этот «правовой» принцип, но и в общественной и даже в церковной жизни. Вчера они исповедались у своего батюшки, сегодня приговаривают его к удалению, даже не объясняя его вины, готовы бойкотировать его, готовы судиться с самим архиереем... Да ведь это — искажение уже народной русской души! Это начало разложения не только церковной, но и вообще религиозной народной жизни! Пусть пока еще немного таких уродливых явлений: но и то, что есть, есть уже страшное знамение времени.