Микаил Рафили - Ахундов

• Название: Ахундов
• Автор: Микаил Рафили
• Жанр: Биографии и Мемуары

АХУНДОВ Мирза Фатали [30.6(12.7).1812, Шеки, ныне Нуха, — 26.2(10.3).1878, Тифлис], азербайджанский писатель-просветитель, философ-материалист, зачинатель азербайджанской драматургии

---

В единстве трудового народа видел Ахундов путь к спасению. Только с помощью единодушия и единомыслия можно свергнуть ненавистных тиранов, только общими усилиями можно добиться национального освобождения.

Автор еще не свободен от иллюзорных надежд на возможность убедить правящие круги Ирана в необходимости просвещения и прогресса. "Образованность немыслима при безграмотности, — рассуждает Кемалуддовле, — грамотность же не будет доступна большинству без изменения настоящего алфавита, а изменение алфавита не может состояться иначе, как при помощи мудрых мер, которые, со своей стороны, потребуют мудрых народных правителей; пока же этих правителей не будет, то пройдет тысячелетие, прежде чем Иран пробудится от сна невежества".

Кемалуддовле выступает с решительным требованием поставить во главе государства мудрых и знающих людей, настоящих патриотов, готовых пожертвовать ради родного отечества жизнью и имуществом. "Прежде всего нужно, чтобы правители Ирана были люди образованные, сведущие в науках об администрации и политике, тогда они поняли бы, что смертные казни и изувечение тела для водворения порядка и спокойствия в государстве есть постыднейшая и ненадежная мера". Государь — только поверенный нации, он должен управлять страной с участием самого народа, должен содействовать открытию общественных собраний, основать парламент, во всех своих действиях руководствоваться законами, установленными при участии народа.

Ахундов еще склонен возлагать надежды на возможность появления на иранском троне вместо деспота просвещенного правителя, который в своих намерениях и действиях должен быть совершенно противоположным современному падишаху. Иранский народ подчиняется падишаху не из любви к его персоне, а из страха перед его деспотическим правлением. "Повиновение же, оказываемое под влиянием страха, не может быть продолжительным. Никто не может превосходить своим деспотизмом Надир-шаха, и нельзя вообразить повиновения больше того, которое ему оказывалось народом, но под конец какой же был результат?"

Уже в "Письмах Кемалуддовле" Ахундов ставит вопрос о материальном равенстве и необходимости коренного изменения социальных отношений. В мире должны произойти глубокие изменения, утверждает Ахундов. Без этих изменений невозможно обеспечить ни духовную, ни физическую свободу, ни материальное равенство людей.

Откуда эти гневные речи Кемалуддовле, откуда эта страшная сила разоблачения старого мира, этот мощный голос обличителя неправды, несправедливости, рабства? Откуда этот пламенный патриотизм? Были ли они плодом интеллигентских размышлений Ахундова, навеянных прочитанными книгами? О нет! Это была настоящая правда жизни, яркое выражение растущего недовольства народных масс Азербайджана гнетом помещиков и молл, колониальным режимом царизма, отражением свободолюбивых стремлений азербайджанского народа.

Широко и политически остро критиковал Ахундов различные стороны общественной жизни Ирана и Азербайджана XIX века. Вдохновенный проповедник новых, передовых идей, он стал одним из выдающихся мыслителей-материалистов.

Правда, материализм Ахундова был ограничен патриархально-феодальными условиями и характером общественных отношений в Азербайджане того времени. Но вместе с тем он явился самым выдающимся к достижением азербайджанской общественной мысли, оказавшим серьезное влияние на политическое развитие азербайджанской интеллигенции.

Ахундов был одним из первых мыслителей народов Ближнего Востока, который сумел понять истинную роль мусульманской религии как опоры феодального деспотизма, как формы духовного закабаления народа. Он глубоко осознал, что путь к свободе лежит не только через разрушение основ феодального общества, но и через уничтожение авторитета религии. Пропаганда атеизма и материализма стала сильнейшим орудием борьбы за дело народных масс, за освобождение их от векового рабства. Историческая борьба Ахундова с феодальным деспотизмом была неразрывно связана с борьбой против фанатизма, против феодальной идеологии, за материалистическое учение.

Страстными, разумными, убедительными речами, неопровержимыми доводами разоблачает Кемалуддовле пророчества и имаматы, объявляет все проповеди о чудесах и колдовстве шарлатанством, с помощью которого обманывают народные массы. С беспощадным сарказмом описывая одну из таких проповедей в тавризской мечети, Ахундов ничего не выдумывал. Он писал о том, что слышал собственными ушами, читал в религиозных книгах. Описаниями кошмарных картин ада держали моллы народ в страхе перед божеством.

Опираясь на человеческий разум, на логику, на противоречия самых религиозных книг, Ахундов объявляет божество, допускающее жестокость над людьми, отвратительным существом, кровопийцей, тираном.

"Если он имел в виду поступить со мной так тиранически, то зачем он меня создал? Когда я просил у него жизни? Если конец мой долженствует быть таким, то черт побери столетнюю жизнь; она в таком случае горше змеиного яда для меня, хотя бы шла в постоянной роскоши и удовольствии. Если ад действительно существует, то бог является каким-то ненавистным, отвратительным существом и каким-то страшным тираном! Если же уверение о существовании ада есть чистая ложь, то зачем вы, шарлатаны и лицемеры-проповедники, стращаете им бедный народ, зачем лишаете его божьих даров, зачем не пускаете его общаться с другими нациями и заимствовать у них науки и искусства? В здешнем мире всякое познание приобретается заимствованием его от других народов, отличающихся им, а вы, проповедники, посредством ваших вздоров лишаете народ всевозможных земных благ, держите его в постоянном застое, загораживаете ему путь к прогрессу, ко всякому жизненному удовольствию и вечно твердите ему с мечетских кафедр: "Не играй на музыкальных инструментах — грешно; не слушай музыки — грешно; не изучай ее — грешно; не устраивай театра — грешно; не ходи туда — грешно; не танцуй — грешно; не гляди на танцы — грешно; не слушай пения — грешно; не играй в шахматы — грешно; не играй в нарды [57] — грешно; не рисуй портретов — грешно; не держи у себя в доме бюстов — грешно!"

Хотя все эти вещи кажутся пустой забавой, вы не понимаете, что они если не превзойдут границ умеренности, то просветят память и разум, потому что натура человеческая способна к радости и печали и для проявления каждого из этих естественных свойств существуют чувства в человеческом организме. Если эти чувства будут заглушены, го человек отупеет; если превзойдет границы умеренности, то чувства истощатся. Вам нужно узнать европейскую медицину и изучить физиологию человеческого организма, тогда только вы сможете понимать сказанное. Если бы отречение от удовольствий земных могло послужить к каким-нибудь умственным успехам, то отшельнику следовало бы быть умнее всех людей, но, напротив, он глупее всех людей".

Лживым религиозным проповедям Ахундов противопоставляет земные интересы, человеческие радости, науку и прогресс.

Он разоблачает религиозные легенды о святых имамах, пророках и мудрецах, живших якобы по тысяче лет. Доводами разума он разрушает ореол святости и бессмертия пророков.

Разоблачение религиозных легенд имело существенное значение, ибо народ им верил, жил этими баснями. Чтобы пробудить народ, чтобы вселить в него надежду на возможность уничтожения цепей рабства, необходимо было разрушить его представления о божестве. Кемалуддовле считает, что религия и разум две несовместимые вещи. Показывая вред фанатизма и суеверий, двуличие и паразитизм духовенства, Кемалуддовле последовательно развивает атеистические идеи. "О Джелалуддовле! — пишет индийский принц. — Ты не делай из моих слов заключение, что я другую религию ставлю выше ислама. Если бы дело дошло до выбора, то я между другими религиями все-таки предпочел бы ислам. Но дело в том, что я все религии одинаково считаю нелепыми и ненужными…"

Мусульманская религия принесла народам восточного мира много страданий, узаконила жестокие и беспощадные формы социального насилия. Восточные народы, приняв мусульманство, подпали под власть иноземцев, их культура постепенно пришла в упадок, а теперь фанатизм мусульманских народов стал тормозом на пути прогресса. "Рассмотри хорошенько все факты, — пишет Кемалуддовле, — из их рассмотрения ясно, сколько вреда принесло Ирану появление по милости ислама стольких различных династий, сменявших одна другую в течение 1280 лет, какую принесла религия пользу его народу и почему этот народ до такой степени пал нравственно и обессилил-ся, что всякая скотина, злодей и тиран, поднимая свою голову из какого-нибудь угла земли, по своей прихоти и произволу подвергает ее стольким бедствиям?" Нет никакого сомнения, что Кемалуддовле, а вслед за ним и его гениальный творец Ахундов, говоря о "скотине", "злодее" и "тиране", делал определенные намеки на западноевропейских агрессоров, протягивающих свои руки к богатствам народов Востока.