Владимир Ильин - 500 лет до Катастрофы

• Название: 500 лет до Катастрофы
• Автор: Владимир Ильин
• Жанр: Научная Фантастика

Через 500 лет Земля ухнет в черную дыру. Эпопея спасения начинается. Часть жителей бросает свою планету, улетает в космос, отказываясь работать для будущего. А оставшиеся — поколение за поколением, жертвуя всем, строят космические «ковчеги», способные увести их потомков с обреченной Земли. Однако они еще не знают, что эти жертвы напрасны…

---

А когда стал предупреждать своими книгами, к нему все равно не прислушались. Но это не значит, что мы, далекие потомки ныне живущих, оказавшиеся среди них, должны молчать и жить, как живут они.

В любом случае, План должен быть. Может быть, не обязательно его целью должно стать строительство множества ковчегов, способных переселить все население Земли на другую планету. Возможно, есть и другие способы выжить — я не знаю. Но пока что изнежившее себя человечество с его поверхностной технологией и слабой энергетикой не готово противостоять глобальному катаклизму. Поэтому заранее необходима жесткая корректировка всех действующих технологических, хозяйственных и общественных систем. Да, это будет больно для огромного живого организма цивилизации. Но нельзя спасти умирающего, не причинив ему боли. Его можно на время усыпить наркозом, но рано или поздно он все равно испытает послеоперационные боли.

В эту повесть я мог бы включить и другие эпизоды из хроники поколений, которые показали бы, что человечество испытывало не только лишения и страдания, что людям удавалось, несмотря ни на что, быть счастливыми и здоровыми. И что не один только самоотверженный труд, граничащий с рабским, наполнял всю их жизнь у них были и любовь, и радости бытия, и творчество.

Однако я сознательно не стал этого делать. Наоборот, больше, чем следовало бы, закрасил будущее черным цветом. Так, например, План вовсе не предусматривал почти полный отказ от культуры, музыки и прочих прежних ценностей. Человечество так устроено, что не может не пропускать окружающий мир через призму своего восприятия, а результаты этого осмысления бытия неизбежно принимают вид литературного, художественного, мифопоэтического и музыкального творчества.

Но почему-то я убежден, что именно это свойство человека разумного в конечном счете и послужило причиной краха Плана. Если бы все было так, как описано в моей повести, то кто знает — может быть, мы и успели бы выполнить План.

К несчастью, этого не произошло.

Несколько первых поколений бездарно потеряли время, пытаясь выработать, по возможности, единую для человечества концепцию отношения к надвигающейся катастрофе. Разумеется, не все думали над этим, подавляющее большинство жило по принципу: день прошел — и ладно! Когда стало окончательно ясно, что единства в этом вопросе достичь все равно не удастся, верх одержали любители компромиссных решений.

И еще несколько сотен лет человечество пыталось сесть на два стула сразу: то есть предпринимать какие-то меры, направленные на спасение от гибели, а в остальном продолжать жить по-прежнему. Как и следовало ожидать, в конце концов стулья раздвинулись, и Земля ухнула в пропасть, зиявшую между ними. Тем не менее никому и в голову не пришло жестокое, но единственно верное решение: убрать всех, кто не желал принести свою жизнь в жертву Плану (если они не захотят убраться с планеты сами), и приступить к труду ради спасения будущих поколений. Подготовка к эвакуации населения планеты шла, но не теми темпами, которые требовались в этой обстановке. К тому же противники Плана не только не помогали этому процессу, но чаще всего вставляли палки в колеса его сторонникам.

Так получилось, что наше поколение оказалось последним перед Катастрофой. И нам пришлось бы расплачиваться за ошибки и легкомыслие наших предков, за их упорное нежелание заботиться о будущем. Невидимая Дыра придвинулась вплотную к Солнечной системе, и проявления ее разрушительной мощи теперь можно наблюдать невооруженным глазом на ночном небосклоне: теперь там осталось меньше звезд, чем было когда-то. Еще каких-нибудь несколько лет — и она проглотит своей ненасытной пастью Солнце, Луну и Землю и продолжит свой истребительный поход по нашей Галактике, уничтожая все на своем пути, как когда-то двигалась по Евразийскому континенту обезумевшая от вседозволенности орда монголо-татар.

Вряд ли стоит описывать, какая паника и какой хаос имели место в жизни нашего поколения. Как ни стыдно и ни печально, но за космический миг до катастрофы каждый из нас по-прежнему думал о себе и ограниченном круге своих родных и близких, но не обо всем человечестве. Каждый старался спастись кто как мог. У одних были деньги — и они предпринимали лихорадочные усилия, чтобы покинуть Солнечную систему на построенных по индивидуальному заказу космических яхтах и рейсовых лайнерах. У других не было денег, но были власть и привилегии, вытекающие из факта обладания ею, — и втайне от всех они готовились покинуть Землю на военных кораблях, имевшихся в распоряжении их приспешников. У третьих не было ни денег, ни власти, но имелось сознание того, что теперь терять нечего и ради спасения себя и своих близких можно пойти на любое преступление, — и они захватывали силой и с оружием в руках космические корабли, верфи и космодромы, пытались шантажировать правительства и руководство Объединенных Наций, требуя, чтобы им дали возможность покинуть Землю. Четвертые… у четвертых не было ни денег, ни власти, ни моральной готовности лезть по чужим головам, и им оставалось лишь надеяться, что смерть окажется всеобщей и мгновенной, а значит — безболезненной. Такие стремились использовать оставшееся время своего существования на всю катушку и погрязали в буйных оргиях, чревоугодии, прелюбодеянии и прочих ранее запретных или недопустимых, с точки зрения здравого смысла, наслаждениях…

Наконец, были и пятые (и к ним волею обстоятельств принадлежал и автор этих строк). Как правило, все они занимались Экспериментальной Наукой или хотя бы были причастны к ней. Они первые поняли, что для того, чтобы спастись от неминуемой гибели, не обязательно улетать куда-то с Земли в неразведанные глубины космоса. Ведь перемещаться можно не только в пространстве, но и во времени. Им повезло, и однажды их усилия увенчались успехом. Был найден способ, позволяющий перемещаться в прошлое, и они им воспользовались. Опять же стоит с грустью констатировать, что в первую очередь они отправляли в путешествие во времени себя и своих близких, оправдывая этот эгоизм тем, что якобы стоит рассекретить открытие — и его мгновенно приберут к рукам преступники, богачи и власти предержащие… Не избежал этой участи и я. Мне было легче, чем другим: у меня в том времени не было ни семьи, ни прочих близких людей…

В результате я живу в этом достаточно благополучном времени, и никто не подозревает, что я — пришелец, чужак, «белая ворона». Мне удалось вжиться в свой новый образ так, чтобы ничем не выделяться среди людей конца двадцатого начала двадцать первого века. Признаться, первоначально меня подмывало хранить свою тайну до конца. Тем более что мне все равно никто бы не поверил, даже если бы я официально объявил всему миру, что прибыл из далекого будущего.

Но время шло, и я все больше стал ловить себя на странном зуде. Рассказать людям о том, что их ждет. Наверное, это объяснялось тем, что мне выпало родиться накануне гибели цивилизации и на своей собственной шкуре испытать последствия чужой безответственности. А может быть, это было и своеобразным стремлением отомстить благополучным, довольным собой, сытым и беззаботным предкам, заставив их хоть немного помучиться: кого — угрызениями совести, кого — страхом.

И тогда я сел писать эту повесть. Я решил, что это единственный способ привлечь внимание людей к проблеме, которая их ждет в будущем (сейчас, когда я отстукиваю эти строки, тот, кого я вывел в повести как Ореста Снайдерова, только заканчивает учебу в университете, и пройдет еще несколько лет, прежде чем он сделает свое страшное открытие). Естественно, при этом я сознаю, что фантастику читают отнюдь не все, а из тех, кто читает, не все интересуются произведениями, в которых отсутствуют яркий антураж и головокружительные приключения героев. Я также отдаю себе отчет в том, что даже те, кто прочитает эту повесть (в том числе и те единицы, которым она, возможно, понравится), не поверят в достоверность описываемых событий.

Правда, временами, когда я по нескольку раз перечитываю написанное, меня самого охватывает странное ощущение. Будто ничего из рассказанного мной никогда не было и не будет. Будто я все это придумал и теперь стараюсь убедить и других в том, что подобное может произойти на самом деле.

г. Москва, всего за 500 с лишним лет до Катастрофы

Примечания

1

Алло, кто говорит? (англ.)