Андрей Егоров - Мой персональный клоун

• Название: Мой персональный клоун
• Автор: Андрей Егоров
• Жанр: Научная Фантастика

«В детстве у меня был свой персональный клоун. Я нашел его на огороде. В цветастой одежде и смешных клоунских ботинках он лежал, раскинув ручки, и не шевелился. На белом лице выделялся красный нос картошкой. Рыжие лохмы и кустистые брови окончательно делали астронавта похожим на уморительного паяца. Его космический корабль развалился на две части. Одна, где помещалась кабина пилота, догорала под яблоней. Другая – технический и грузовой отсеки – уронила секцию забора и почти на метр ушла в землю...»

---

Он проснулся ближе к вечеру, снова выпил полную крышку воды и с явным удовольствием принялся хрустеть орехом, взяв его двумя руками. Я наблюдал за крохотным человечком с чувством гордости. Ни у кого нет такого домашнего питомца, как у меня, даже у Димки Савина, его папа-биолог привез из экспедиции гигантского тарантула. Мой персональный клоун будет покруче любого лохматого паука…

Вечером на даче объявился гость – заведующий кафедрой физики твердого тела ЛГУ профессор Лейбович. Он долго бродил по огороду с каким-то прибором. Ворошил остатки корабля под яблоней палкой, разглядывал их в лупу и заявил наконец: «Невероятно!» Потом взрослые сели ужинать на террасе, и я подслушал их разговор.

− Это что угодно, только не метеорит, – услышал я. – Хочешь добрый совет, Танюша? Никому об этом рассказывай!

− Но почему? – удивилась мама.

− Захочешь поделиться этой находкой, через сутки здесь будет толпа журналистов, но это как раз не самое страшное. Вместе с журналистами приедут ученые никому не известных университетов, безумные уфологи со всей страны, любители мистики, колдуны, сектанты. Среди них нормальные люди не встречаются по определению. Я эту публику отлично знаю, сталкивался по работе, они очень любят приезжать всем гуртом на научные конференции, хотя их никто не приглашает, и устраивать там бардак. Покоя у вас больше не будет. Скорее всего, через пару недель задумаетесь о том, что назрела необходимость продать дачу.

− Пожалуй, в этом есть резон, – согласилась мама. – Но что же нам делать?

− Пока ничего. Завтра-послезавтра я приеду с группой аспирантов, мы заберем эту штуку… назовем ее, скажем, эНэНТе, то есть неопознанное небесное тело, протестируем в лаборатории. И тогда можно сделать выводы, с чем мы, собственно, имеем дело.

− Но обо мне вы не забудете?

− Ты меня знаешь, Наталья, – обиделся заведующий кафедрой. – Все, что нам удастся извлечь из этой находки, будет развивать вместе. И плоды пожинать тоже вместе.

Забегая вперед, могу сказать, что впоследствии Лейбович стал всемирно известным ученым, получил несколько престижных премий за открытие материалов со сверхпроводимостью, и вместе со всей лабораторией переехал в Соединенные Штаты. Мама же была почти сразу отстранена от научной работы. Полагаю, Лейбовичу совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал, чем на самом деле обусловлен его успех.

Хотя я хорошо кормил и поил клоуна, он вел себя крайне беспокойно, периодически шипел и верещал, глядя на меня. Несколько раз пытался кидаться опилками. Больше всего его сердило, что я наблюдаю, как он справляет малую и большую нужду. В эти моменты он бывал особенно раздражителен. И вопил особенно громко. Я понял, что ему неприятен мой интерес, и постарался проявить деликатность в этом вопросе, насколько понимает деликатность шестилетний ребенок.

− Что тут такого? – говорил я. – Я, к примеру, тоже писаю.

Временами он сидел, понурив голову, и раскачивался из стороны в сторону. Вся его поза выдавала горечь и страдание. Я изо всех сил старался его развеселить. Иногда устраивал душ, поливая Клоуна из лейки. Он бегал от искусственного дождя зигзагами и смешно подпрыгивал. Порой раскачивал аквариум, изображая землетрясение. Он катался кубарем и потом долго дрожал от страха. А однажды я подсунул ему одного из своих игрушечных солдатиков. Увидев ковбоя с парой пистолетов в дальнем углу аквариума, клоун поначалу кинулся к нему, громко выкрикивая какие-то слова на незнакомом языке, затем остановился, как вкопанный, и принялся ругаться. То, что это нецензурная брань, я узнал много позже, поскольку слышал затем эти слова множество раз. Чаще всего, когда у клоуна что-то не получалось. Он не слишком следил за языком, будучи старым космическим волком, если верить его рассказам. Сейчас я уверен, все они были правдой…

Однажды, когда я вернулся в свою комнату после прогулки, на подоконнике я увидел прелестную бабочку-махаона. Я побежал на кухню, принес стакан и, перевернув его вверх дном, накрыл бабочку. Она попробовала взлететь, ударилась в стекло и села на поверхность стола, больше не предпринимая попыток сбежать. Теперь я мог любоваться ее красотой все время.

Но на следующее утро я увидел, что бабочка умерла, она лежала, сложив крылья, а на подоконнике остались лимонные следы осыпавшейся пыльцы.

Не знаю, что мною двигало в этот миг, но я убрал стакан, достал из аквариума клоуна и перенес к мертвой бабочке. Они были чем-то схожи – радужной пестротой раскраски, крохотными размерами и еще чем-то неуловимым – словно, были чужими в этом мире. Пришелец коснулся цветастого крыла, вздрогнул, глянул на меня. Я сразу понял, что он испугался.

− Я не нарочно. Я думал, ей будет хорошо под стаканом, – сказал я и горько заплакал. Я вовсе не желал причинить бабочке вред, и вдруг понял, то же самое может случиться с моим рыжеволосым клоуном из космоса. А вдруг и он тоже умрет от того, что я посадил его в аквариум?

Я плакал минут десять без остановки, рыдал навзрыд, ощущая, что мое горе вселенских масштабов, так могут горевать только дети. А потом произошло что-то странное. Клоун приблизился к бабочке и запустил руки ей прямо в брюшко. Сам он при этом затрясся, запрокинул голову и закричал высоким голосом. Пару секунд ничего не происходило. Потом крылья махаона дрогнули, развернулись, и он взвился вверх, словно секунду назад не был мертвым. Я едва успел подхватить клоуна, он чуть не упал с подоконника. С ним что-то случилось, он едва держался на ногах, глаза закатывались, и я испугался, что он умирает. Когда я опустил его на тряпку постели, клоун затих. Лишь по едва слышному шелестящему дыханию я заключил, что он жив.

Трое суток пришелец провел в постели. Его била дрожь, все тело было мокрым от пота. Периодически он подползал к крышке и жадно пил воду – я постоянно обновлял ее. Пытался угостить его орехами, но он упорно отказывался есть. На третий день клоун пошел на поправку, перекусил изюмом и кусочком сыра, пожевал грецкий орех и вдруг заявил:

− Мне нужна информация.

− Ты можешь говорить?! – опешил я.

− Немного. Ваш язык… как это будет правильно сказать… примитивный. Я пока не могу говорить на нем сносно. Мне не хватает лексики. Не мог бы ты принести сюда ту штуку, которая иногда говорит в соседней комнате?

− Телевизор? – удивился я. – Он довольно большой. Я могу, наверное, отнести тебя к телевизору.

− Сделай это. Мне нужна информация.

− Там мама и папа. – Я задумался. – Что если я посажу тебя в тумбу под телевизором?

− Мне это подойдет.

− Но ты тоже должен кое-что для меня сделать.

− Что ты хочешь? – пришелец насторожился.

− Не мог бы ты станцевать? – попросил я.

− Станцевать танец? – уточнил клоун.

− Ага, – подтвердил я энергичными кивками. – Будет весело…

− Кому как, – пробормотал он. – Что ж, я так и быть станцую танец, но я хотел бы тоже попросить тебя об одолжении. Мне нужно, чтобы ты больше не убивал живых существ. Никогда.

− Ты говоришь о бабочке? – Я почувствовал острый укол совести. – Я не хотел убить ее. Я не знал, что она умрет, если накрыть ее стаканом.

− Верю. Но я потратил слишком много жизненной энергии, чтобы оживить это существо. Пойми меня правильно. Возвращение к жизни очень непростой процесс. Он может отнять слишком много сил. Мне бы не хотелось, чтобы я потерял слишком много сил.

− Я никогда не буду убивать живых существ, – пообещал я.

− Это хорошо, – клоун улыбнулся и закружился по столу, отбивая носками ботинок чечетку. Затем он прошелся колесом, сделал сальто назад и сел на шпагат. – Ты доволен? – поинтересовался он весьма хмуро.

Я захлопал в ладоши.

− Здорово! А можешь еще?

− Я постараюсь, – пообещал клоун. – Если, конечно, ты поможешь мне вернуться обратно, на мою планету…

Он здорово удивил меня этой просьбой.

− Я? Помогу тебе?

− Конечно, – ответил он. И напомнил: – Телевизор. И не забывай кормить меня. И давать воду. Мне нужно много воды. Она содержит энергию. Я не игрушка. И я могу умереть. Как эта бабочка. Только меня некому будет оживить. Ты понимаешь?

Я медленно кивнул, сполна ощутив значимость момента…

Мне разрешалось смотреть телевизор только пару часов в день, но, к счастью, этим летом к нам приехала погостить бабушка. Она сидела перед телевизором безотрывно и смотрела всё подряд – очень кстати для космического пришельца, которому нужно выучить язык и понять привычки аборигенов.

Через неделю клоун отлично изъяснялся по-русски, во всяком случае, ничуть не хуже чем шестилетний ребенок. Мы могли теперь говорить обо всем, и я воспользовался этой возможностью, засыпав астронавта вопросами.

− Как тебя зовут? – спросил я.

− Можешь звать меня Рыжим.

− Это твое имя?

− У меня другое имя. Но ты все равно не сможешь его воспроизвести.

− А может, смогу, – заупрямился я.