Лев Правдин - Океан Бурь. Книга первая

• Название: Океан Бурь. Книга первая
• Автор: Лев Правдин
• Издательство: Пермское книжное издательство
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1979

Неоднократно издававшийся роман известного уральского писателя Л. Н. Правдина «Море Ясности» полюбился многим юным читателям, которые продолжают присылать автору письма с просьбой рассказать о дальнейшей судьбе героев книги.

Широк круг проблем, поставленный автором: о чем мечтают и размышляют советские школьники, как осознает себя юный человек членом коллектива, встреча с искусством, формирование характера творческой личности — обо всем этом рассказывается в романе «Океан Бурь».

---

Василий Андреевич строго спросил:

— Опять ты здесь? Вы, может быть, такие друзья, что все это вдвоем?

— Нет уж, вы сюда его не путайте, — вдруг горячо заговорил Васька. — Один я все сделал. Вовка ничего и не знает.

ТИШИНА

В доме стояла такая тишина, что даже из прихожей было слышно, как в дядиной комнате постукивают ходики. Ваоныч уехал куда-то на завод, а Елена Карповна и дядя еще не вернулись с работы. Дома одна тетка, но и она, наверное, дремлет, прислонившись толстой спиной к горячей печи. Всегда в это время, управившись с домашними делами, она согревала у печки спину и широко, во весь рот, зевала. Зевнет, зажмурившись, перекрестит рот и снова задремлет. Тайка учит уроки, не обращает на мать никакого внимания.

Все было, как всегда, но эта обычная тишина сегодня почему-то показалась Володе такой гнетущей, словно он остался один во всем доме.

В своей комнате он увидал Таю. Она сидела на сундуке, и рядом стояла большая гипсовая собака. У собаки были грубо измалеваны глаза с толстыми ресницами и густые черные брови. Одна бровь выше другой, отчего казалось, что собака чего-то не понимает.

Вздыхая и всхлипывая, Тая завязывала на собачьей шее большой желтый бант. Вытирая концами ленты глаза, Тая спросила:

— Ваську видел?

— Никого я не видел.

— У отца на складе запасные части разворовали.

— Кто тебе сказал? — спросил Володя, но тут же понял, что он чуть не проговорился.

Он сразу вспомнил таинственные посещения неизвестных людей, секретные Переговоры и подумал, что все это имеет отношение к Васькиному складу.

— Ты испугался? — спросила Тая.

Не зная, что ей ответить, Володя начал покрикивать:

— А ты чего тут расселась! Уходи домой, я уроки готовить буду.

Тая, вытянув шею и сделав глаза совсем такие же, как у собаки, зашептала:

— Говорят, целую автомашину можно набрать из наворованных частей. Вот ты кричишь, а ничего не знаешь.

— Кто ничего не знает? Я? — спросил Володя и вдруг подумал, что Тая знает все, чего ему не полагается говорить. — Кто тебе сказал?

Тая всхлипнула и вытерла нос желтой лентой. Собака удивленно смотрела на Володю своими человечьими глазами, будто спрашивала: «Как же это ты ничего не знаешь?»

Тая продолжала шептать:

— Ничего мне не сказали. Я сама все слыхала. Ты послушай. К нам сегодня приходили переодетые сыщики… Чесслово. Четыре сыщика.

— А ты почему знаешь, что они сыщики? — тоже шепотом спросил Володя.

— А кто же это? Все обыскали, в сундуках и везде. Маму спрашивали, где папка деньги прячет. А я говорю: «Деньги в этой собаке, но это мои деньги, а не папины, и я их никому не отдам». Тогда один поднял собаку и засмеялся: «Ого, какая тяжелая! Тут, наверное, миллион. Возьми свою собаку, девочка, и беги к соседям. Посиди пока там».

Тая вздохнула:

— Ну вот я и сижу.

— А они ушли?

— Не знаю. Они мне не велели приходить, пока не позовут.

Пока не позовут. Ну и просидела бы всю ночь. Разве они позовут, когда надо. Нет, Володя бы ни за что не ушел.

— Сиди тут, — сказал он, — я сейчас. Все узнаю.

В большой дядиной комнате, всегда жарко натопленной и чистой, сейчас было прохладно и не убрано. Все вещи были сдвинуты со своих мест, как во время предпраздничной уборки. Тетка Александра Яновна поливала фикус и каким-то липким голосом лениво говорила Музе:

— А не мне жалуйся, я все одно не помогу, не мне — господу поклонись. Он милостив.

Васькина мачеха всхлипывала, вздрагивая жирными плечами. Увидав Володю, спросила:

— Что они там нашли, под сараем?

— Не знаю.

— О господи. Там милиционера поставили. Я говорю: мне дров надо, так он меня к сараю не допустил. И Капитона где-то нет. Наделал Васька делов. Осрамил среди людей. Ну, пусть только появится. Пусть появится!..

— Вот он какой у вас растет… — злорадно воскликнула тетка. — А все потому, что некрещеный.

— Так если бы мой был…

— А господь-то с тебя спросит. Что это ты, спросит он, раба ленивая, младенческую душу загубила, разбойника мне возрастила? И в ад тебя, к нечистому в судомойки. Туда тебя, туда…

— Я тоже некрещеный, — вызывающе сказал Володя. — Ну и что?

Тетка, вытирая фартуком банку, пояснила:

— Мамаша у него коммунистка. У ней своя вера. А ты ни туда ни сюда. Вот тебе и наказание.

И вдруг она взвыла и так изогнулась, будто кто-то невидимый ударил ее по спине. Стеклянная банка выпала из ее дрожащих рук и разбилась. Прыгая на осколках, тетка завывала, выкрикивая:

— Молись, окаянная твоя душа, молись, вылезай из дерьма… — Бледное ее лицо, заблестевшее от обильного пота, дрожало, и все на нем: и брови, и глаза, и губы — дергалось, словно стремясь сорваться со своих мест.

Она наскакивала на ошалевшую Музу и, как слепая, хваталась за что попало. Осколки трещали под ногами.

— Гляди на нее, господи, гляди, отворяйте ворота лона Христова, гоню поганую овцу…

Так, мешая молитву с руганью, тетка загоняла Музу в какие-то ворота, а перепуганная Муза мелко крестилась и шептала:

— Ой, да что ты, ой господи…

Все это было нисколько не страшно, а просто смешно. Две толстые растрепанные бабы, пыхтя и повизгивая, возились перед иконой. Исхудавший, наверное, давно не кормленный, бог грозно поглядывал на них из-под потолка. Подняв два пальца, он словно бы подначивал свою хозяйку: «Всыпь ей как следует за это».

Володя смеялся, отодвинувшись на всякий случай поближе к двери. Вдруг около него появилась Тая.

— Ну что ты смеешься-то! — закричала она и деловито приказала: — Неси воды скорее.

Когда Володя принес из сеней ковш ледяной воды, тетка, закрыв глаза, лежала на полу, толстое тело ее дрожало. Тая намочила полотенце и вытерла потное лицо матери.

— Ничего тут смешного нет, — хмуро сказала она. — К ней бог приходил.

— Господи, — перекрестилась Муза.

А Володя сказал:

— Никто сюда не приходил. Врешь ты все!

РЕЦИДИВИСТ ПАВЛИК

Вначале Васька не замечал мороза, но когда совсем стемнело и морозный туман, обволакивая дома, пополз по улицам, и его начало пробирать. Заметив это, Василий Андреевич скомандовал:

— Побежали, ну, резвее!..

Васька побежал ленивой рысцой, а Василий Андреевич, работая локтями, как на беговой дорожке, вырвался вперед. Тогда Васька раззадорился, поднажал и скоро перегнал своего провожатого. Бегал Васька отлично, но тут понял, что соперник у него тоже бегун не из последних, и потому старался изо всех сил. Словом, когда добрались они до отделения, оба так дышали, что дежурный милиционер спросил:

— Попытка к бегству, товарищ лейтенант?

Вытирая лицо платком, Василий Андреевич весело ответил:

— Едва догнал.

— Но? — удивился дежурный. — Смотри-ка, шпингалет какой бойкий…

Милиционер был маленький, пожилой черноусый, и когда он удивлялся, на его лице все лезло вверх — и косматые брови, и глаза, и усы. Ваське показалось, что даже шапка приподнимается над головой.

Василий Андреевич спросил:

— В десятой есть кто-нибудь?

— Да Павлуша же, — засмеялся милиционер.

— О, второй привод за неделю.

— Теперь дорогу узнал, так сам является, и прямо в десятую.

— Рецидивист, — засмеялся и Василий Андреевич. — Вот тебе, тезка, и не скучно будет. Пошли за мной!

Следуя по коридору за Василием Андреевичем, Васька со страхом ожидал встречи с закоренелым преступником, отчаянным Павлушкой, который совершает по два преступления в неделю, после чего нахально сам является в милицию.

Не без опаски приблизился Васька к двери; с цифрой «десять». После пробежки по морозу лицо его пылало, а в груди вдруг стало так холодно, будто он на спор съел шесть порций мороженого.

Дверь распахнулась, отчаянный Павлушка сидел на опрокинутом стуле. У него на голове старая милицейская фуражка. Увидав лейтенанта, он закричал:

— Дядя Вася пришел!..

— Вот тебе товарищ, — сказал Василий Андреевич, подталкивая ошалевшего от неожиданности Ваську. — Он тут с тобой поиграет, а скоро, наверное, и бабушка заявится.

Васька возмущенно захлюпал носом. Здорово его разыграли: ожидал попасть в компанию матерого бандита, а вместо этого подсовывают самого обыкновенного, ничем не замечательного мальчишку. Лет ему не больше четырех, он весь еще какой-то розовый, пухлый, вихрастый, в коричневом вельветовом костюмчике с большим белым воротничком. Чтобы ловчее было играть, он снял валенки и остался в одних чулках.

Упоминание о бабушке ничуть его не обрадовало.

— А я не хочу! — жизнерадостно заявил он.

— Но ведь ты знаешь, бабушка нас с тобой не спрашивает. Она у тебя, знаешь, какая. О!